Александр Казанцев - Пылающий остров
До его слуха донесся гул и грохот, словно где-то поблизости низвергался водопад. Гул приближался, причиняя ушам физическую боль.
Вдруг Гарри увидел перед собой стену воды. Это была не волна. Это скорей походило на сорвавшийся с места горный хребет. На мгновение туман рассеялся. Гарри видел, как с вершины водяной горы летели клочья белой пены, похожие на облака, и смешивались с туманом.
Гарри показалось, что сюда мчится другой океан, может быть, из противоположного полушария, стремясь восполнить испарившееся за утро море.
В следующий миг вода закрыла Гарри и его лодочку. Долго был Гарри под водой, чувствуя, что вертится, опрокидывается. Мрак окружал его.
На мгновение он включил электрический фонарик. Беспомощный зеленоватый лучик протянулся на несколько метров. Гарри ничего не видел. Но он не гасил этот огонек. С любовью он думал теперь о своей кладовой, где можно было так хорошо поесть, выпить, поспать… Лучше бы он и не выбирался на эту проклятую поверхность!
Но что же случилось с Землей? Какие страшные потрясения произошли с ней? Зачем он не вернулся в свою штольню, а побежал за этой дурацкой лодкой? Нет, все равно бесполезно! В штольне теперь такой же отравленный воздух, как и вокруг! А может быть, его и совсем нет?
Эта страшная мысль вдруг поразила Гарри. Он сразу понял значение свиста и разреженного воздуха в последние дни работы в штольне. Значит, из его штольни исчезал воздух! Но как могла исчезнуть с поверхности земли вся атмосфера?
Меж тем Гарри всплыл наружу. Вероятно, солнце зашло, потому что температура стала резко падать. Гарри заметил это по ледяной корке, покрывшей его скафандр.
По мере охлаждения земли ураганный туман, окружавший Гарри, пролился ливнем. Гарри почувствовал, что он снова оказался под водой. Испарившиеся моря падали вниз. Недавно еще залитые морем материки снова превращались в морское дно.
Когда через несколько часов измученный, голодный Гарри снова всплыл на поверхность, ливень кончился, прекратился черный ветер. Рассеялся туман.
Вблизи виднелся какой-то остров, быстро поднимающийся из воды. Видимо, Гарри с его лодочкой находился над материком, с которого спадала вода. На глазах у Гарри остров превращался в гору. Течение относило лодочку от выраставшего горного хребта.
Суша проступала с поражающей быстротой. Гарри, как ребенок, радовался этому. Не отдавая себе ни в чем отчета, он стремился только стать ногами на твердую землю. Беспомощно он старался направить свою лодочку к появляющимся островам, но неумолимое течение несло его дальше. Голод и жажда мучили его все больше и больше.
Смутно пытался Гарри представить себе, где он находится. Вероятно, волна давно унесла его из Англии. Что это за горы, исчезающие на горизонте? Может быть, это Альпы?
Опадающая вода оставляла в каждой ложбине озеро, мгновенно подергивающееся льдом.
Под лодочкой было совсем мелко. Из воды проступали смутные контуры, может быть, скал, а может быть, развалин. Было слишком темно, хотя звезды и светили ярко. Но вот появилась луна. Она поднялась из-за горизонта, так же как и солнце, вырезанная на черном небе.
Лодочка остановилась. Вода убегала по улицам когда-то существовавшего города. Бесформенные развалины почти не походили на людские строения…
Гарри, вконец измученный, освободил себя от лодки и встал ногами на обледеневшую почву.
«Вероятно, чертовски холодно!» — подумал он, опускаясь на землю. Силы оставили его.
Прежде вера в жизнь воодушевляла его. Казалось, не было испытания, которое сломило бы Гарри, но теперь вид погибшей, опустошенной Земли победил этого последнего человека, который недавно так хотел жить.
Гарри беспомощно и равнодушно смотрел перед собой. Он не хотел шевелить ни рукой, ни ногой. Он мог бы покончить все разом, сняв шлем, но он не делал этого.
Перед его глазами возвышалась какая-то железная конструкция, сильно покосившаяся набок.
«Ах, да… Эйфелева башня! — подумал он. — Значит, я в Париже. Как это смешно! При жизни я никак не мог попасть сюда, не хватало денег… Хотел съездить вместе с Дженни».
При жизни! Значит, он считал себя уже мертвым?
Да, он был уже мертв. От него ушла вера в жизнь, а с ней вместе и жизнь…
Крепчал космический мороз. Скафандр мертвого человека затянуло льдом. На Земле царила температура межпланетных пространств. Ничто не защищало Землю от потери тепла — ведь на ней не было атмосферы…
Ничто не нарушало молчания над тремя миллиардами могил последнего поколения несчастной планеты.
И снова на черном небе внезапно появился ослепительный солнечный диск. Заклубились вновь рожденные изо льда облака. Над водой не было атмосферы и ее давления. Лед сразу превращался в пар. Едва исчезал лед, вода начинала кипеть. Туман поднялся над морем и, расползаясь по суше, скрыл под собой труп последнего человека Земли…»
Глава II
КНИГА ДОКТОРА ШЕРЦА
«В черном небе светила снежно-яркая луна. Безмолвна была ледяная ночь новой омертвелой Земли. Вдруг без шороха и звука промелькнула по льду тень, за ней другая.
Неужели есть еще жизнь на Земле?
Странные существа с большой круглой головой и толстыми короткими ногами, неуклюже взобравшись на скалу, остановились около огромной машины, потом скрылись в люке. Через мгновение что-то сверкнуло, и машина беззвучно ринулась вперед.
Вероятно, она обладала ракетным двигателем. Из узкой горловины сзади вылетал огонь и черные, падающие на лед газы. Будь на Земле воздух, грохот взрывов наполнил бы все вокруг. Но теперь ничто не нарушало тишины.
На лед легла чёрная дорожка упавших газов, похожих на пролитую жидкость, а где-то вдали поблёскивала всё уменьшавшаяся звездочка.
Машина развивала огромную скорость. Дорога по льду ночного замерзшего моря была идеально гладкой. За каких-нибудь два часа машина промчалась от Гренландии до бывших берегов Англии. Теперь Британские острова сливались с европейским материком. Они казались высокими горами.
Свет появился внизу машины, и она легко подскочила вверх. Теперь машина летела над землей, направляясь в гигантскую лощину, бывшую когда-то проливом Ла-Манш. Потом она поднялась еще выше и повернула на восток. Скоро под ней появились развалины города.
Машина сделала несколько кругов вокруг покосившейся железной конструкции. Когда-то это было Эйфелевой башней.
— Она простоит не больше двух дней, — сказал один из сидевших в машине людей.
Двое его спутников внимательно смотрели вниз через окна. Скафандры, в которых они выходили на поверхность Земли, лежали на полу.
