Александр Белаш - Оборотни космоса
— Грузы приняты? — спросил он.
— Смотрите, сияет — как с иголочки, — неуместно заметил боцман.
— Как с иглы, — отрубил капитан. — Борин, вы телевизор смотрите?
— Нет; а что?
— Ньягонская дама была права. — Капитан выглядел строго и напряжённо, видимое спокойствие давалось ему с трудом. — По TV выступила Дорис Гурден, навигатор со «Звёздного Флага». Она была в рабстве — в Аламбуке, у ваших дружков. А вы... — Капитан зубами сжал готовую вырваться фразу, но заменил её более гладкой. — Выдали её и ещё восемьдесят землян рабовладельцам, когда люди хотели передать через вас весть о себе. Это правда?
— Ка... кая Дорис? Капитан, это провокация ньягонских спецслужб. — Сознавая, что стряслось нечто катастрофическое, Борин тем не менее искал нужный тон для беседы. — Они хотят опорочить «Всеобщее Помилование» и ради этого пойдут на подлог, на фабрикацию фальшивок... на что угодно! Вас обманывают.
— Чёрта с два, Хау. — Капитан почти рычал. — Я лично знаю Дорис! Это она. Вы на моём судне возили оружие пиратам. Как я после этого войду в капитанский клуб?! Чтобы про меня говорили, что я снабжаю тех, кто захватывает наших женщин, косменов с гражданских судов?..
— Господин капитан, стоит ли вам объясняться с гадиной? — почтительно спросил боцман. — Разрешите, мы потолкуем с ним по-своему. Он людских слов не понимает, от всего отбрешется — тут надо вручную.
— Да, боцман. Приступайте.
Борин отлично знал, как космены относятся к пиратам и к их пособникам, поэтому закричал раньше, чем люди с «Леди Гилфорд» занялись тем, ради чего пришли.
Трое в небесно-синей форме, идущие по коридору гостиницы, услышали вдалеке истошные крики и звуки, напоминающие удары по плотной кожаной подушке.
— Кажется, это линчуют мистера Хау, — с воодушевлением отметил Малах Киричек. — Поспешим, а то нам не достанется.
В номере они застали безупречного капитана — на мундире ни складочки лишней — и матросов с боцманом, стоящих вокруг скорчившейся на полу, стонущей и всхлипывающей фигуры.
— Он собирался сбежать, — ответил капитан на обращённые к нему взгляды сотрудников Гэлп. — Мы как раз проходили мимо, решили исполнить свой гражданский долг и пресекли попытку к бегству.
— Благодарю вас, кэптен, — козырнул Малах. — Я обязательно отмечу в рапорте вашу активную помощь международным органам правопорядка. Вы — Борин Хау? — обратился он к лежащему.
Тот подобрал кровавые слюни и ответил более протяжным стоном.
— Вы арестованы Галактической Полицией на нейтральной территории как подозреваемый в сотрудничестве с пиратами. Следуйте за нами.
— Погоди, эксперт!.. — Маджух осёкся. Его вниманием овладела «пуговка» в ухе; он слушал её, как тихо помешанный слушает голоса в своей голове. — Говори, Ахлай, и побыстрей.
Форт обрадовался перерыву в затянувшейся беседе, потому что устал от собственного путаного вранья и не знал, как привести всю ложь к единому знаменателю. Чтобы окончательно не завраться, он прописал главные пункты той галиматьи, что скармливал Венцу, в отдельных окнах и теперь сравнивал их, отыскивая противоречия.
Маджух почти не прерывал Ахлая, лишь изредка спрашивая: «Когда?», «Кто именно?», «А что делает Бармак?» Закончил он словами: «И не надо, я сам доложу», — после чего тяжко, недоверчиво уставился на Форта:
— Твоя покупка нашлась. Но лучше бы она сгинула. Что Pax говорил о ней? для чего она предназначалась?
— Я же сказал — ничего не знаю, — искренне повторил Форт. — Я здесь впервые, с порядками не знаком. Чтобы понять чужую жизнь до тонкостей, мало выучить иностранный язык. Раху взбрело в голову купить женщину. Значит, решил я, он давно её присмотрел, и вот выпал случай тайком от начальства обзавестись подружкой. И какая разница, где её содержать — на Иссе или тут?
— Да, ты воистину олень. Pax не признаёт женщин эйджи.
— Я не вникал в его пристрастия.
— Он беседовал при тебе с этой Коел?.. Впрочем, неважно. Пошли; кое-что ты должен повторить при Папе.
Мусултын как раз распустил боевых капитанов после краткого совещания, проходившего в обстановке строгой секретности. Одетые в кожу вооружённые удальцы выходили из приёмной залы, переговариваясь жарко и сердито. Братец Кумбаси, шедший среди них, как свой, ощерился на Форта и плюнул в него:
— Тьфу, свинячий подделок!
— Я отдал парням приказ грузить боеприпасы под завязку, сколько влезет в оружейные камеры, — сказал Папа с помоста. — Зайран сообщил — градские устанавливают капониры и по южному рубежу, а их платформы показались на западе от города. Это не дуговой охват, Маджух, это окружение. Придётся подтянуть тех, кто сейчас на Иссе, а идущих на подлёте — поторопить с посадкой.
— Поздно, Папа. Я только что говорил с Ахлаем — Исса закрыта, все наши корабли на ней арестованы. Кое-кто пытался отбиваться, но их задавили силовым полем, током или плазменным огнём. Атака была неожиданной, сразу на всех терминалах и причалах...
— Как?! — У Мусултына уши прижались.
— Та псица, которую купил Pax, объявилась на луне под защитой Гэлп и вывалила в эфир то, что знала о нас и «Всеобщем Помиловании». У Гэлп всё было готово — они мигом схватили Хау и одновременно ворвались на частные суда, следующие через луну к нам или от нас. А портовая служба Иссы объявила отказ принимать любой транспорт с нейтральных территорий Ньяго.
Папа не один, а оба кулака упёр костяшками в помост, что, должно быть, означало решимость пойти на крайние меры.
— Вот оно как... Выходит, Борина завалили... Худо! А груз, который мы ему сдали, ушёл?
— Плесень, грибы и лишайник отправлены попутным люгером.
— Жаль, сам Борин с тем же люгером не смылся!
— Не гарантия, что люгер долетит по назначению. Гэлп имеет свои перехватчики.
— Ох, какие потери, какие потери!.. Говорил же я: всех рабов, помянутых в петиции, — под нож! А ты меня разубедил!
— Папа, перерезать их — значит, рассориться со многими кланами. За своевольную расправу над чужим имуществом нас никто бы не одобрил. Это рабы квалифицированные, умелые, вместе на сотку восьмириадов тянут. Начни я резню, у тебя под дверью толпа бы ревела, требуя возмещения по рыночной цене, — и не простые мужики ломились бы, а замы вожаков.
— А мне твердят, что у нас тирания! на самом деле тираны — это вожачки, вся мелюзга, у которой по пять-шесть кораблей, зато гонора — выше гор. И все тычут в нос древней правдой, викусы поганые! Нет в Аламбуке единоначалия, один разброд и вольница безудержная. По старине живём, а надо — по-новому, по-демократически, как федералы. Сходки, правилки, правда удальцов, совет воров — обрыдло! Пора с этим кончать. Сказано: «В походе за хабаром слушать только вожака», — вот и в жизни так же надо, чтоб все ходили под президентом и не рыпались. Моё слово — оно и будет Основной Закон, то есть Проституция.
