Станислав Лем - Солярис. Эдем
– Но, послушай, тут речь идет не о нас! - повысив голос, сказал Доктор. - Речь идет о нем! Как долго он мог там находиться? Сколько получил рентген?
– Не… не знаю. Откуда я могу знать?.. - Физик все еще смотрел на рокочущий счетчик. - Ты должен что-то сделать! Ацетатная ванна, абразия эпидермиса… Смотрите, он ничего не понимает.
Доктор, не сказав ни слова, выбежал из лаборатории. Через минуту он вернулся с аптечкой первой помощи при радиационных поражениях. Двутел сначала как будто хотел воспротивиться непонятным процедурам, но потом позволил делать с собой все что нужно.
– Надень перчатки! - крикнул Физик Доктору, который голыми руками трогал кожу двутела.
– Разбудить остальных? - неуверенно спросил Кибернетик.
Он стоял у стены, опустив руки. Доктор натягивал толстые перчатки.
– Зачем? - сказал он и наклонился. - Пока ничего… Эритема появится через какие-нибудь десять-двенадцать часов, если…
– Если бы мы могли с ним договориться, - буркнул Физик.
– Переливание крови… Но как? Откуда? - Доктор смотрел перед собой невидящим взглядом. - Тот, второй! - вдруг воскликнул он, заколебался и добавил тише: - Нет, не могу, пришлось бы сначала исследовать кровь обоих на агглютинацию - у них могут быть разные группы…
– Слушай, - Физик оттянул его в сторону, - дело плохо. Боюсь… ну, понимаешь? Он должен был пройти по зараженному пятну, как только упала температура: в районе микроаннигиляционной реакции всегда образуется много радиоизотопов. Рубидий, стронций, иттрий и все прочее. Редкоземельные элементы. Он пока еще ничего не чувствует, самое раннее завтра - так я думаю. У него в крови есть белые тельца?
– Да, но они выглядят совершенно иначе, чем у людей.
– Обильно размножающиеся клетки поражаются всегда одинаково, независимо от вида. Он должен иметь несколько большую сопротивляемость, чем человек, но…
– Откуда ты знаешь?
– Потому что радиоактивность грунта здесь почти в два раза выше, чем на Земле; значит, они в определенной степени могут быть к ней приспособлены. Твои антибиотики здесь, конечно, ни к чему?
– Само собой; тут должны быть какие-то совсем другие бактерии…
– Так я и думал. Знаешь что? Мы должны прежде всего договориться… Выяснить как можно больше. Реакция наступит самое раннее через несколько часов…
– А! - Доктор быстро взглянул на Физика и опустил глаза.
Они стояли в пяти шагах от двутела, который не спускал с них бледно-голубых глаз.
– Чтобы вытянуть из него как можно больше, прежде чем… он умрет?
– Я думал не об этом, - сказал Физик. Он старался сохранить спокойствие. - Я полагаю, что он будет вести себя, как человек. Психическое равновесие он сохранит в течение нескольких часов, потом наступит апатия -ты ведь знаешь. На его месте каждый из нас думал бы прежде всего о выполнении задания.
Доктор пожал плечами, посмотрел на Физика исподлобья и вдруг улыбнулся:
– Каждый из нас, говоришь? Да, возможно, зная, что произошло. Но он пострадал из-за нас. По нашей вине.
– Ну и что из этого? Для тебя важно какое-то искупление? Не будь смешным!
На лице Физика выступили красные пятна.
– Нет, - сказал Доктор. - Я не согласен. Понимаешь, это, - он показал на прилегшего двутела, - больной, а это, - он стукнул себя в грудь, - врач. И остальным здесь делать нечего.
– Ты так считаешь? - глухо сказал Физик. - Но это наш единственный шанс. Мы ведь не сделаем ему ничего плохого. Это не наша вина, что…
– Неправда! Он облучился, так как шел по следу Защитника! А теперь довольно. Нужно взять у него кровь.
Доктор подошел к двутелу со шприцем. Секунду стоял над ним, как бы колеблясь, потом вернулся к столу за другим шприцем. На оба насадил иглы, вынутые из гамма-стерилизатора.
– Помогите мне, - обратился Доктор к Кибернетику. Он шагнул к двутелу. На его глазах обнажил руку. Кибернетик ввел иглу ему в вену, всосал немного крови, отступил назад, тогда Доктор взял другой шприц и, прикасаясь им к коже лежащего, нашел сосуд, взглянул двутелу в глаза, потом воткнул иглу. Кибернетик стоял над ними. Двутел даже не вздрогнул. Его светло-рубиновая кровь наполнила стеклянный цилиндр. Доктор ловко вытащил иглу, прижал кровоточащую ранку кусочком ваты и вышел, высоко держа шприц.
Физик и Кибернетик переглянулись. Кибернетик еще держал в руке шприц с кровью Доктора. Он положил его на стол.
– И что теперь? - спросил Кибернетик.
– Он мог бы нам все рассказать. - Физик был словно в горячке. - А этот - этот!
Вдруг он посмотрел Кибернетику в глаза.
– Может, их разбудить? - повторил Кибернетик.
– Это ничего не даст. Доктор скажет им то же самое, что и мне. Есть только одна возможность - он… должен сам решить. Если бы он захотел… Доктор не сможет ему препятствовать.
– Он? - Кибернетик изумленно посмотрел на Физика. - Ну, хорошо… Но как же он решит? Ведь он ничего не знает, а мы не можем ему рассказать.
– Еще как можем, - холодно произнес Физик. Он смотрел теперь на стеклянный цилиндр с кровью, лежащий около стерилизатора. - У нас есть минут пятнадцать, прежде чем Доктор пересчитает его красные кровяные шарики. Давай сюда доску!
– Но это же не имеет никакого…
– Давай доску! - крикнул Физик, собирая кусочки мела.
Кибернетик снял со стены доску, они вместе установили ее напротив двутела.
– Мало мела! Принеси из библиотеки цветной!
Когда Кибернетик вышел, Физик схватил мел и начал быстро рисовать большую полусферу, в которой находилась ракета. Чувствуя на себе бледно-голубой неподвижный взгляд, он рисовал все быстрее. Кончив рисунок, он оборачивался к двутелу, напряженно смотрел ему в глаза, пальцем тыкал в доску, вытирал ее губкой и рисовал дальше.
Стена полусферы - целая. Стена - и перед ней Защитник. Рыло Защитника - и вылетающий из него заряд. Он нашел кусочек фиолетового мела, замазал им часть стены перед Защитником, пальцами растер мел, образовалось отверстие, окруженное фиолетовым потеком. Силуэт двутела. Физик подошел к гостю, прикоснулся к его торсу, вернулся к доске, стукнул мелом по нарисованной фигурке, стер с доски, еще раз поспешно изобразил толсто обведенную фиолетовым дыру в стене, в ней двутела, потом стер все вокруг. На доске остался только контур большой фигуры. Физик, стоя так, чтобы двутел мог видеть каждое его движение, начал медленно втирать раскрошенный в пыль фиолетовый мел в ноги выпрямившейся фигуры. Обернулся. Малый торс двутела, который до этого покоился на надутой Доктором резиновой подушке, медленно приподнялся, обезьянье лицо с разумными глазами отвернулось от доски и уставилось на Физика, как бы задавая молчаливый вопрос.
Тогда Физик кивнул головой, схватил жестяную банку, пару защитных перчаток и стремительно выбежал из лаборатории. В туннеле он чуть не столкнулся с автоматом, который при его появлении убрался с дороги. Он выскочил на поверхность и, натягивая на бегу перчатки, помчался к выжженному Защитником отверстию. У неглубокой воронки бросился на колени и начал поспешно выковыривать из грунта куски загустевшего, остекленевшего от жара песка и бросать его в банку. Потом вскочил и опять бегом вернулся через туннель в ракету. В лаборатории кто-то стоял - Физик зажмурил ослепленные глаза - это был Кибернетик.
