Орда встречного ветра - Дамазио Ален

расстроить образ, который он о вас сложил, постоянно вести себя и реагировать не так, как предвещала его непревзойденная интуиция. Стать его другом не составляло большого труда, но для того, чтобы оставаться его другом, необходимо было безустанно удивлять трубадура, на чем он настаивал, сам того не замечая. В определенном и весьма парадоксальном смысле Караколь требовал дисциплины от тех, кто его окружал, пусть это и была весьма странная дисциплина отказа от привычного, воздвигнутая в ранг искусства жить, я бы даже сказал искусства оставаться живым. Никогда не довольствоваться просто тем, чтобы быть собой, ведь тогда он с легкостью разгадывал вас, и вы быстро ему наскучивали. Стать другим, а затем иным, чем тот, другой, бесконечно меняться: вот главное условие, чтобы его интерес к вам не угасал.

Я перечитал одну за другой все книги, что он достал из стены. Все они были об автохронах: об их происхождении, содержании, известных категориях, опасностях и воздействии… В одной из книг упоминался Дубильщик, за четыре столетия до нашей встречи. В другой говорилось о пророке, получившем имя Amor Fati, который питался человеческой любовью. А в одном из блоков поднимался, в самом что ни на есть «блочном» стиле, вопрос смерти автохронов. На одной из сторон речь шла о девятой форме ветра:

«9-я форма ≠ смерть. 9-я = смертьвжизни = внутренниесилы подрывают связь каждогосущества. Лучшийтермин будет энтропия, но экзоморфоз былбыточнее, означает: умереть = трансформироваться или выйтиизформы. Хоть 9-я есть ветервихрь, как и 8-я, 9-я способствует смерти, ускоряя экзоморфоз. 9-я разрывает-рассеивает; 8-я содержит-соединяет-организует. У автохронов против 9-й применимы три способа:

1. Поглощение вихря других существ (пр.: Дубильщик);

2. Регулярное поглощение специфической для хрона материи (пр.: любовь у Amor Fati);

3. Нарастание внутреннейсвязи при формированиипамяти или формировании душевных связей или иногда при регенерациивихря через постоянныйпривнос разнообразия & обновления (пр.: Карахрон)».

x

Карты были исключительного качества. Они с точностью указывали наиболее частый тип ветра в каждом регионе, возможные варианты и используемые техники контра. Рельеф и препятствия были идентичны местности, как и обозначенные почвы, источники воды, растительность и фауна. По сравнению с этим карта вдоль позвоночника на спине Голгота, бравшая начало в Шавондаси и доходившая до подножья Норски, выглядела просто грубым наброском! Уже хотя бы ради них стоило сюда заглянуть. Проходя мимо, я заметила металлические коробки, составленные одна на другую и встроенные в стену. В них лежали горы свитков с аэродинамическими схемами высокого уровня о строении аэроглиссеров, контрасов, буеров и кораблей. А еще были целые трактаты о флоре, от которых Степп бы позеленел от радости. Что касается восьмой формы, я записала, где находятся нужные мне книги. Откровенно говоря, мне удалось немного обмануть любопытство, которое уже целый час меня съедало, но я больше не могла бороться со своим желанием: я должна была прочесть слиток о Верхнем Пределе, который так подкосил мою маму. Я должна была встретиться лицом к лицу с шоком истины.

Я нашла его без труда. На золотом корешке красовалось название «Верхний Предел». Я села в кресло, поставила

лампу и, закрыв глаза, погладила книгу по всем шести граням параллелепипеда. Пять из них были совершенно гладкими, только на одной что-то было выгравировано, на ощупь слов в ней было очень мало. Давай, Ороси, смелее. Пора узнать, что там, читай:

— Верхнего Предела нет.

¿'

«Наука о хронах долго зиждилась на трех категориях: хроны как таковые, или хротали, согласно современной терминологии, которые воздействуют на локальное течение времени; сихроны или физические хроны, которые осуществляют метаморфозы на окружающий мир в точке их пребывания; психроны или психические хроны, которые питаются определенными человеческими чувствами: страхом, любовью, радостью и т. д. К этим трем категориям добавляют автохроны или хроны, обладающие сознанием. До их открытия хроны считались силами слепо метаморфозными и лишенными какой-либо интенции (…) Природа трансформаций, осуществляемых хроном, позволяла определить его категорию (…) Акваль поглощает любую водную частицу, что встречается на его пути. Если (даже) у него и имеется тенденция искать источники воды, то ничто (никогда) не доказывает, что он делает это намеренно (…) Автохроны, как и остальные хроны, состоят из сверхскоростных витков и узлов ветра. Их происхождение активно оспаривается, так как (…) Гипотеза об определенном типе замкнутого цикла внутри хрона объясняет лучше, на наш взгляд, рождение частной субъективности (…) было выдвинуто предположение, что автохрон происходит от психрона (…) Так или иначе, формирование и использование автохронов Советом Ордана никогда не было установлено (…) подобные клеймящие соображения — не более чем слухи, бесчестящие своей

низостью распространяющего их (…) их сопротивление к рассеиванию оставалось слабым, особенно в первые годы, когда автохрон буквально придумывает свое сознание и определяет в слепоте вихрей, что его составляют, свою собственную физическую консистенцию (…) центральная проблема консистенции (…) частая самодисперсия, что равносильна смерти (…) постоянная потребность в скорости (…) отчаянный поиск психических и физических элементов подпитки, что способствуют гетерогенезу, — росту путем получения извне новых элементов (…) самый исчерпывающий пример на сегодняшний день — Дубильщик (…) исключительная продолжительность жизни (…) неоднозначные отношение с человеческими существами (…) похоже, что автохрон нуждается в эмпатии, фактор внутренней связности для него (…) вопрос о том, идет ли речь о новом разумном виде, неверно сформулирован (…)»

Отличный справочник, дорогие предки, чудесная книженция, в кожаном переплете, и все же не могу спокойно сесть и прочитать, и забываю, что прочел, запоминаю плохо, и все подскакиваю и содрогаюсь, с излишним нетерпением принять — слишком желая все узнать.

x

Я попросила Нэ Джеркка показать мне вторую из на его взгляд самых важных книг о Верхнем Пределе. Он был откровенно удивлен моей настойчивостью. Возможно, он не понимал, что это никак не связано с каким-либо мужеством перед лицом правды. Просто-напросто моя жажда знания была сильнее, чем страх узнать правду, и к тому же я пока еще не осознавала то, что прочла, пока понимала это только умом. Вторая книга озадачила меня еще больше первой. Я была очень рада снова отыскать Сова. Со временем темнота башни и присутствие книг словно впитывались, и наползало невыносимое чувство одиночества. Оно

заставляло смотреть себе в глаза. Сов рассказал мне про Караколя, и я не стала ничего на это отвечать, он и без того был ранен в своей чувствительности. Но что тут скажешь? Караколь не испытывал такой привязанности к членам Орды, как Сов: он следовал своему собственному пути, давал то, чем ему легко было поделиться, — свою радость, проказы, виртуозность, — но делал это не столько из щедрости, сколько потому что они были у него в избытке. Он никогда не ждал ничего в ответ и сам никогда не считал, что что-то должен Кориолис, Сову и кому бы то ни было. Он не привязан к нам, он верен лишь своему поиску, как Голгот. Из всех нас эти двое наибольшие индивидуалисты, с тем парадоксом, что они при этом дают нам больше, чем другие, что в них при этом куда больше альтруизма…