Алексей Толстой - Антология мировой фантастики. Том 8. Замок ужаса
Сэр Гай улыбнулся.
— Значит, и сумел заинтриговать вас?
— В общем, да, что-то в этом есть.
— Разумеется, есть! Но мне хотелось сначала увериться в том, что вы проявите интерес. Теперь я могу изложить вам свой план.
— Какой это план?
Сэр Гай ответил не сразу. Он окинул меня долгим изучающим взглядом. И наконец, заговорил:
— Джон Кармоди, — произнес он, мы вдвоем должны поймать Джека Потрошителя.
2
Вот с этого разговора все и началось. Я изложил обстоятельства нашей первой встречи во всех подробностях, немного запутанно и утомительно, но я считаю все детали важными. Это помогает понять особенности характера и поведения сэра Гая. Ведь то, что произошло потом…
Но не будем забегать вперед.
Замысел сэра Гая был достаточно прост. Даже не замысел — интуитивное озарение.
— Вы всех здесь знаете, — сказал он мне. — Я наводил справки. Вот почему я выбрал вас как идеального помощника в осуществлении моего плана. Среди ваших знакомых — писатели, художники, поэты. Так называемая интеллигенция. Богема. Безумные гении из северной части города. В силу определенных причин — сейчас неважно, каких именно, — собранные мной факты указывают на то, что Джек Потрошитель входит в эту среду. Он Предпочитает играть роль эксцентричного дарования. Я подумал, что с вашей помощью — вы покажете мне город и введете в круг ваших друзей — у меня есть шанс узнать его.
— Ну, я-то не против, — сказал я. — Непонятно только, как именно вы собираетесь его искать? Вы сами только что сказали: тут можно предполагать все что угодно. А вы не имеете ни малейшего представления о том, как он выглядит. Старый он или молодой. Дня вас он не Джек Потрошитель, а скорее Безликий Джек. Король, королевич, сапожник, портной… как вы его найдете?
— Там увидим, — сэр Гай тяжело вздохнул. — Я просто обязан найти его. Пока не поздно.
— К чему такая спешка?
Он снова вздохнул.
— Потрошитель должен совершить следующее убийство в течение двух суток. Вот к чему.
— Вы убеждены в этом?
— Я в этом уверен, как уверен в движении планет. Понимаете, я составил схему. Все убийства совершаются в соответствии с определенным астрологическим ритмом. Если, как я думаю, он приносит человеческие жертвы, чтобы обновить свой дар молодости, он должен сделать это в течение двух дней. Посмотрите на цикл, который образуют его первые преступления в Лондоне. 7 августа. Затем — 31 августа, 8 сентября, 30 сентября, 9 ноября. Интервалы составляют 24 дня, 9 дней, 22 дня — тогда он убил двоих — и затем 40 дней. Конечно, между этими датами были совершены другие убийства. Непременно были. Просто их тогда не обнаружили и не отнесли на его счет. Так или иначе, я разработал схему его действий, схему, основанную на всех собранных мной фактах. И я утверждаю, что в течение двух суток он совершит убийство. Поэтому мы должны во что бы то ни стало найти способ разыскать его до того, как произойдет трагедия.
— А я все еще не понимаю, чего конкретно вы хотите от меня.
— Познакомьте меня с городом, — ответил сэр Гай. — Представьте друзьям. Приведите меня на вечеринки, которые они устраивают.
— Но с чего мы начнем? Насколько я их знаю, мои друзья из артистической богемы, при всей эксцентричности, вполне обычные люди.
— Как и Потрошитель. Обычный человек. За исключением определенных ночей. — И снова этот отсутствующий взгляд. — В такие ночи он превращается в неподвластное времени патологическое чудовище, затаившееся перед броском на избранную жертву; в час, когда на ночном небе сияние звезд сливается в зловещий знак, призывая к смерти!
— Ну хорошо, — пробормотал я. — Хорошо, я поведу вас на вечеринки, сэр Гай. Я все равно собираюсь туда. После таких речей мне просто необходимо как следует выпить.
Мы условились о дальнейших действиях. И этим же вечером я взял его с собой в студию Лестера Бастона.
Пока мы поднимались на лифте на самый верх здании, я решил предупредить сэра Гая.
— Бастон — настоящий сумасброд, — сказал я. — Его гости — такие же. Будьте готовы ко всему, к любым выходкам.
— Я готов. — Сэр Гай был абсолютно серьезен. Он засунул руку в карман брюк и вытащил револьвер.
— Что за… — начал я.
— Если и увижу его, не промахнусь, — произнес сэр Холлис. Ни тени улыбки на лице.
— Но нельзя же крутиться на вечеринке, старина, держа в кармане заряженный револьвер!
— Не беспокойтесь. Я не сделаю ничего неразумного.
«Не уверен», — подумал я. Сэр Гай Холлис не произвел на меня впечатления вполне нормального человека.
Мы вышли из лифта и направились к дверям апартаментов Бастона.
— Между прочим, — шепнул я ему, — как вас представить собравшимся? Сказать им, кто вы и в чем ваша цель?
— Мне все равно. Пожалуй, лучше открыто объявить обо всем.
— А вам не кажется, что Потрошитель, если каким-то чудом он или она окажется здесь, моментально почует опасность и поспешит затаиться?
— Я считаю, что неожиданное объявление о том, что его преследуют, заставит Потрошителя чем-то выдать себя, — сказал сэр Гай.
— Из вас самого вышел бы неплохой психиатр, — доверительно произнес я. — Отличная мысль. Но предупреждаю, вас могут задергать. Здесь собралась дикая компании.
Сэр Гай улыбнулся.
— Меня это не пугает, — ответил он. — Я кое-что придумал, Что бы ни случилось, не нервничайте, — предупредил он меня.
Я кивнул и постучал в дверь.
Дверь открыл Бастон; он, словно амеба, вытек в коридор. Его глаза были красны, как пьяные вишни из коктейли. Раскачиваясь всем туловищем, он мрачно и очень внимательно разглядывал нас. Прищурившись, уставился на мою охотничью шляпу и пышные усы сэра Гая.
— Ага, — объявил Бастон театральным тоном. — Явились Морж и Плотник из «Алисы в стране чудес».
Я представил сэра Гая.
— Мы все рады вам, — сказал Бастон с утрированной вежливостью, широким жестом приглашая войти, и, шатаясь, прошел за нами в пестро украшенную гостиную.
Я увидел скопище людей, без устали снующих в плотной завесе сигаретного дыма.
Веселье было в полном разгаре. В каждой руке был крепко зажат бокал. На лицах горел яркий румянец.
Мощные аккорды марша из «Любви к трем апельсинам» раздавались из угла комнаты, где стоило пианино, но они не могли заглушить более прозаические звуки, доносившиеся из другого угла, где шла азартная игра в кости.
Белые кубики стучали по столу все громче, музыка Прокофьева безнадежно проигрывала в этом состязании.
Сэру Гаю повезло: перед его аристократическим взором предстали во всей красе основные участники сборища. Он узрел, как Ла Верн Гоннистер, поэтесса, стукнула Химми Кралика в глаз; как Химми, горько плача, опустился на пол и сидел так до тех пор, пока Дик Пул, торопясь за порцией выпивки к столу, не наступил ему случайно на живот. Он услышал, как Надя Вилинофф, художница рекламного агентства, громко объявила Джонни Одкатту, что у него страшно безвкусная татуировка, и увидел, как ползут под обеденный стол Беркли Мелтон вместе с супругой Джонни Одкатта.
