Филип Фармер - Т. 16. Дейра. Повести и рассказы
— У меня дико болит голова.
— Я сейчас вернусь, — сказал Уиллс.
— Как обстановка? — спросил Греттир. — Как вам удалось вытащить меня у нее из-под носа?
— Мне пришлось это сделать, капитан, — ответил Мак-Кул. — Иначе она бы в вас опять выстрелила. Остатки решетки разнесло выстрелом из пушки.
— Миссис Веллингтон — она погибла?
— Да. Но не от выстрела. Произошло нечто странное. Она сняла скафандр и осталась без ничего. Потом вышла из машинного отделения через шлюзовой отсек. Обнаженная, как будто предлагала себя в невесты самой смерти. Нас едва не унесло потоком воздуха, который устремился наружу, потому что она установила рычаг регулировки таким образом, что внутренняя дверь осталась открытой. Слава Богу, мы все-таки успели ее закрыть.
— Подумать только… — сказал Греттир. — В машинном отделении были повреждения?
— Нет. Провода подсоединены обратно. Только вот…
— Что такое?
Лицо МакКула вытянулось, как морда испуганной борзой собаки.
— Только я хотел заняться проводами, произошла одна странная… ну, необычная… вещь. Весь корабль, все предметы внутри, — все как-то исказилось. Заколебалось, как будто все стало восковым и расплылось. Вот как флаг полощется на ветру. С мостика доложили, что нос корабля вроде бы раздулся, как шар, потом пошел волнами, и это распространилось на весь корпус. Пока шла эта волна, нас всех чуть не стошнило.
Наступило молчание, но кое-что, как видно было по их лицам, осталось недосказанным.
— Ну?
МакКул и Уиллс уставились друг на друга. МакКул сглотнул и выговорил:
— Черт возьми! Капитан, мы не знаем, куда нас к черту занесло!
3Вернувшись на мостик, Греттир посмотрел на звездный экран переднего обзора. Звезд не было. Пространство наполнилось световыми пятнами, серыми и тусклыми, как хмурое рассветное небо над Землей. На фоне неяркого зарева — пока непонятно было, на каком расстоянии, — выделялось несколько сфер. Они казались маленькими, но если они были такого же размера, как та, которую «Слейпнир» только что оставил за кормой, — значит, они были огромными.
Сфера позади них — до нее было около пятидесяти километров — по отношению к кораблю была размером с земную луну. Ее поверхность была серой и гладкой, словно свинцовой.
Дарл голосом отдала распоряжение прибору на своем запястье перейти на бинарный код, и сфера на звездном экране словно рванулась в их сторону. Пока Дарл не сместила изображение, она заполняла весь экран. Теперь был виден примерно 20-градусный сектор ее поверхности.
— Вот она! — сказала Дарл.
Над поверхностью сферы плыло какое-то маленькое тело, в тот момент как раз двигавшееся к ним. Дарл увеличила изображение, и стало видно, что это тоже серый шар, только маленький.
— Он вращается вокруг большого, — сказала она. Помолчав, Дарл проговорила: — Мы — то есть корабль — прилетели из этой маленькой сферы. Вырвались наружу. Через ее оболочку.
— Вы хотите сказать, что раньше мы были внутри? — спросил Греттир. — То есть теперь мы снаружи?
— Да, сэр! Именно так! — Тут голос у нее сорвался. — Сэр, — сдавленно закончила она.
Вокруг большой сферы, немного выше плоскости орбиты ее спутника, по внутренней орбите вращалось еще одно тело. Оно было по крайней мере в пятьдесят раз больше малого шара. Догнав этот шар, оно одновременно с ним обогнуло планету и скрылось из виду.
— Это тело Донны Веллингтон! — воскликнул Греттир.
Он отвернулся от экрана, сделал шаг и повернул назад.
— Нет, не может быть! Она должна двигаться за нами или рядом. Ну, в крайнем случае под углом, но все равно в том же направлении. Просто сфера притянула ее к себе! Она стала спутником! А ее размеры — она же великанша! Какая-то чепуха! Такого не бывает!
— Всякое бывает, — сказал Ванг.
— Надо вернуться обратно, — ответил ему Греттир. — Выйдите на орбиту вокруг сферы, в той же плоскости, что и малый спутник, но немного подальше — примерно в полутора километрах от него.
На лице Дарл был написан вопрос: а что потом?
Греттиру показалось, что их мысли в этот момент совпали.
Лица остальных членов команды, собравшихся на мостике, тоже выражали неуверенность. Все старались скрыть свой страх, но он все равно ощущался. Он почувствовал неприятный запах. Интересно, другие догадались, что это он?
— Большая сфера притягивает корабль? — спросил он Ванга.
— Никакого ощутимого воздействия она не оказывает, сэр. «Слейпнир» нейтрален по отношению к обеим сферам. И… к телу Донны Веллингтон тоже.
Греттир немного успокоился. Его мысли были в страшном беспорядке, и ему показалось, что он сейчас не способен ни на что, кроме бредовых фантазий. Но, судя по словам Ванга, они думали об одном и том же. Ведь он сказал, что никакой гравитации больше нет, словно корабль стал микрочастицей.
А если сфера не оказывает никакого воздействия на корабль, почему она притягивает труп Донны Веллингтон?
— Какова наша скорость относительно планеты? — спросил Греттир.
— С тех пор как я переключил провода, мы не увеличивали скорость, — ответил Ванг. — Это было сразу после того, как мы вошли в это… это пространство. Обратную тягу мы не включали. Судя по потреблению энергии, наша скорость — десять мегапарсеков в минуту. То есть, — добавил он, помолчав, — так показывают приборы. А радар, который при таких скоростях совершенно неэффективен, показывает, что относительно большой сферы мы делаем 50 километров в минуту.
Ванг откинулся на спинку кресла, как будто ждал, что Греттир будет ему возражать. Греттир прикурил очередную сигару. На этот раз руки у него задрожали. Он выпустил большой клуб дыма, потом сказал:
— Очевидно, здесь мы подчиняемся особым законам, которые не действуют у нас.
Ванг негромко вздохнул:
— Вы тоже так думаете, капитан? Ну да, другие законы. Значит, делая что-нибудь в этом пространстве, нельзя предвидеть, что из этого получится. Вы не поделитесь вашими дальнейшими планами, сэр?
Ванг впервые осмелился задать этот вопрос вслух, хотя, конечно, не раз обдумывал его про себя. Греттир понял, что штурман разделяет его тревогу. Тонкая пуповина, соединявшая их с родным домом, порвалась; Ванг внутренне страдал, истекал кровью. Давно ли его душа отправилась в странствие по беспросветной пустоте, одинокая, как может быть одинока только живая душа?
Не каждый мужчина или женщина способны покинуть Землю или планету, на которой они родились, чтобы затеряться в космосе, среди звезд, откуда их родное солнце кажется лишь слабой искоркой. Этих людей поддерживает особая вера. В глубине подсознания у них должно сидеть чувство, что их корабль — частица Матери-Земли. Это чувство им необходимо — иначе их сознание распадется на тысячу осколков.
