Георгий Мартынов - Гость из бездны (сборник)
Очевидно, была ночь.
«Ясно! — подумал Волгин. — Я на Марсе. Эскадрилья вернулась туда после этой странной истории с „Ф-277“. Но ведь я-то потерял сознание, почему же меня не положили в больницу? Да, у них нет больниц… Но почему тогда я один? Нет даже сиделки».
Привычным мысленным приказом он потребовал, чтобы открылось окно, если оно есть в комнате.
«Окно» открылось. Темная завеса раздвинулась, и неожиданно на постель Волгина лег луч лунного света.
«Вот как! Я на Земле. Еще более странно. Неужели я мог так долго спать?»
Он чувствовал себя настолько обычно, что ему и в голову не приходило, что он мог быть в бессознательном состоянии. Вероятно, его просто усыпили.
Но сейчас болен он или здоров? Это было неизвестно. Свет полной Луны заливал все вокруг, и Волгин понял, что эта комната ему совершенно незнакома. Здесь он никогда не был.
Спать ему не хотелось, но и встать с постели он не решался. Может быть, ему нельзя вставать…
«Если бы это было так, — решил он наконец, — то возле меня кто-нибудь был бы».
Смущало отсутствие верхней одежды. Ее нигде не было.
Волгин все же встал.
Он не почувствовал при этом никакой слабости. Нет, видимо, он совсем здоров.
Он подошел к окну. И тут только заметил, что это было действительно окно — сквозное отверстие в стене, а не прозрачная стенка, как в других домах. Слабый, очень теплый ветер шевелил волосы на голове Волгина. Он сел на подоконник.
Было приятно смотреть на Луну, на звездное небо — такие привычные, родные, хорошо знакомые — после черной бездны Вселенной, где он был совсем недавно.
«Ф-277», голубой клубящийся шар… зеленые огоньки, обжигающий, как пламя, воздух, лица Керри и Чарли, напряженные, с широко открытыми глазами, полными ужаса. Хорошо, что все это кончилось, прошло, кануло в прошлое!
Нет, больше он не покинет Землю! Хватит космических впечатлений!
Жаль все же, что он не видел, что было дальше. Видимо, ничего страшного не произошло, иначе он не был бы здесь, на Земле. Катастрофы удалось избежать.
Но с ним, Волгиным, что-то случилось. Почему-то пришлось усыпить его и отправить на Землю, на остров Кипр…
Волгин внезапно сообразил, что мысленно назвал место, где находится. Конечно, это был сад, который он видел тогда, после выхода из лечебного павильона. Безотчетно он узнал его. Тропические растения, узкие песчаные дорожки, белые здания, прячущиеся в зелени.
А вон там знакомый купол павильона, в котором прошло столько томительных месяцев.
Волгин сдвинул брови и задумался.
Если его привезли сюда, значит, с ним было что-то серьезное. Не просто сон после обморока. Что же произошло? И сколько времени он здесь находится?
Его путало, сбивало с толку то обстоятельство, что он был один, что возле него никого не было.
Волгин вернулся к постели и лег. Но сон не приходил. Он «закрыл» окно, однако и это не помогло. Волгин чувствовал, что хорошо выспался и не заснет больше.
Позвать кого-нибудь?..
«Зачем беспокоить людей? — подумал он. — Пусть спят».
Он приготовился терпеливо ждать утра.
Знакомый, едва слышный звук долетел до ушей Волгина — это отворилась дверь.
В комнату кто-то вошел.
Завеса окна чуть-чуть раздвинулась. Волгин увидел, что вошла женщина. Когда она приблизилась, он узнал Мельникову.
Он поспешно закрыл глаза. Его считают больным — это ясно. Иначе необъяснимо ее появление в его комнате глухой ночью. А раз так, ее может взволновать неожиданное пробуждение Волгина.
Мария Александровна подошла к постели и наклонилась над нею. Видимо, ее успокоило ровное дыхание Волгина, она повернулась, чтобы уйти. Он понял, что она дежурная и находилась в соседней комнате. Может быть, ее привели сюда звуки его шагов, а теперь она убедилась, что это ей только показалось.
Мысль, что она уйдет, а он останется снова один неизвестно на сколько времени, испугала Волгина. Он тихо позвал:
— Мария!
Она резко обернулась. Окно еще оставалось приоткрытым, и на ее лицо падал лунный свет. Волгин видел, что Мельникова не поверила своему слуху, она напряженно всматривалась в полумрак комнаты, стараясь рассмотреть лицо Волгина.
Он повторил:
— Мария!
С радостным возгласом она бросилась к нему:
— Ты проснулся? Дмитрий! Дима!
Так называла его когда-то Ирина!
— Надо сообщить всем!
— Постой! — сказал Волгин. — Не надо никого будить. Скоро утро. Мария, вернись!
— Но я должна…
— Ничего ты не должна. Я еще сплю.
Она нерешительно вернулась.
— Все ждут, когда ты проснешься.
— Подождут еще немного. Сядь! Расскажи сама, что со мной случилось. Я хочу услышать это от тебя.
Мельникова присела на край постели.
— Не знаю, право… — сказала она. — Люций приказал категорически…
— Я еще не проснулся, — улыбаясь повторил Волгин. — Когда я проснусь, ты позовешь Люция.
Раньше он говорил ей «вы», но она сама, первая, перешла на дружеское «ты». Волгин обрадовался этому. Со всеми космонавтами у него давно установились простые, товарищеские отношения. Со всеми, кроме Мельниковой. Она относилась к нему сдержанно из-за своего злосчастного сходства с Ириной, убежденная, что Волгину тяжело ее видеть. Так, действительно, было прежде, но Волгин уже перестал замечать это сходство. У Мельниковой были волосы Ирины и такие же черные глаза, но все остальное совсем иное. Теперь ему казалось, что между ними вообще нет никакого сходства, что Мельникова нравится ему сама по себе. Это было не так, но Волгин уже не отдавал себе отчета в том, что именно притягивает его к Мельниковой. Новое чувство развивалось и крепло с каждым днем, еще немного — и оно должно было перейти в любовь. Это было неизбежно.
— Рассказывай! — повторил он. — И зови меня Димой. Мне это приятно.
Он приказал окну «открыться» совсем. Лунный свет опять залил комнату, и в серебристом сиянии Волгин увидел…
Нет, это не было обманом зрения!
Мельникова постарела! Она выглядела старше, чем была, когда он видел ее в последний раз. Как это могло случиться? В чем дело?…
И смутное подозрение, что не все обстоит так, как он думает, что «сон» его был продолжительнее, чем казалось, заставило сердце забиться сильнее в тревожном предчувствии.
— Говори же! — умоляюще сказал Волгин, видя, что Мария колеблется.
Мельникова действительно колебалась. Ей было предписано, как только Волгин проснется, немедленно известить Люция, Ио и фаэтонского врача. Может быть, Волгину необходимо дать какое-нибудь лекарство, может быть, задержка причинит ему вред? Но она вспомнила, как Иэйа всего несколько часов тому назад сказал (Мэри перевела его слова), что Волгин должен проснуться так, как просыпается всегда, когда он совершенно здоров. И он выглядит прекрасно, как будто и не было вовсе этих четырех лет.
