Дэвид Вебер - Восстание
– Это было непростое решение, – сказал Сандерс. – Тем не менее, не признавая юридического права на существование противника, войну вести очень трудно. Иногда возникают просто поразительные казусы. Вспомни, например, Гражданскую войну, вспыхнувшую в Америке шесть веков назад. Правительство тогдашних Соединенных Штатов так никогда и не признало отделившихся конфедератов самостоятельным государством. Однако на практике они постоянно так или иначе обращались с ними как с воюющей стороной. Например, объявили блокаду портов Конфедерации, а такую блокаду, по определению, объявляют только иностранному государству. Будь правительство Соединенных Штатов последовательным, оно объявило бы порты отделившихся штатов закрытыми для иностранных судов, но тем самым просто выставило бы себя на всеобщее посмешище.
– Я знаю об этом, Кевин, – кивнул Тревейн. – Но я и не подозревал, что ты увлекаешься историей.
– По сравнению с тобой я жалкий дилетант, – улыбнулся Сандерс и, не вставая с кресла, отвесил Тревейну небольшой, но весьма красноречивый поклон. – Дело в том, что в последнее время на Земле активно изучают историю гражданских войн прошлого. За последние столетия у нас было так мало опыта в этой области, что Дитер приказал перерыть все архивы в поиске прецедентов. – Сандерс на мгновение задумчиво замолчал, а потом продолжил:
– Знаешь, одно из самых больших достоинств Дитера заключается в том, что он очень скрупулезен. Другим его достоинством является способность смотреть правде в глаза, хотя это ему порой совсем непросто… Впрочем, именно после убийства Фионы Мак-Таггарт он стал называть вещи своими именами, а теперь углубленно изучил опыт Земной Федерации и очень полагается на него.
Ты, конечно, знаешь, что с идеологической точки зрения Земная Федерация никогда не была единой. Разумеется, она всегда была централизованным государством, но в ней никогда не было господствующей идеологии. Это было бы невозможно, даже если бы она ограничивалась Солнечной системой. Мятежники прекрасно это поняли и выбрали для своей республики весьма свободную федеративную форму. Впрочем, реалистически мыслящие люди всегда понимали, что Земная Федерация существует только в качестве некоей базовой структуры, внутри которой свободно взаимодействуют различные культуры. – Сандерс внезапно замолчал, и у него на лице снова заиграла озорная улыбка. – Знаешь, – добавил он, – что бы ни говорили о Дитере, он, безусловно, замечательно разбирается в людях. Ведь он же призвал меня на действительную службу из отставки, а?
***Сандерс поднялся из-за заваленного бумагами стола и потянулся. Ничего удивительного, что в этот поздний час он один еще оставался в Доме правительства. Сотрудники его штаба давно разошлись по домам, предоставив ему по мере возможности самостоятельно бороться с ужасной усталостью, которую он испытывал из-за этих проклятых бесконечных ксанадийских суток. С тех пор как он прилетел сюда, ему казалось, что он недосыпает. Сегодня он, пожалуй, действительно засиделся на работе! Сандерс погасил свет и уже встал было с кресла, но тут замер: на фоне освещенного дверного проема маячил чей-то силуэт!
– Добрый вечер, Кевин, – сказала Мириам Ортега. – Можно?
– Заходи! – Сандерс снова включил лампу на письменном столе, жестом показал на стул и опустился опять в кресло.
Они с Мириам сидели по разные стороны залитого ярким светом стола. В опустевшем Доме правительства царила мертвая тишина.
– Чему обязан таким удовольствием? – спросил Сандерс, внезапно поняв, что впервые видит Мириам с того момента, когда Тревейн отбыл с флотом на учения. Она достала сигарету, и он автоматически потянулся к ней с антикварной настольной зажигалкой в руке. Маленький огонек озарил энергичное лицо Мириам. Струйка синего дыма спиралькой проплыла сквозь озеро яркого света над столом и исчезла в темноте.
– Знаешь, – сказала Мириам сквозь сигаретный дым, – я подумала, что, может, ты уже готов сказать мне то, о чем промолчал на борту «Нельсона».
Сандерс чуть не уронил зажигалку.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовался он. Мириам выпрямилась на стуле, выпустила в его сторону струйку табачного дыма, и у нее на лице заиграла насмешливая улыбка, удивительно похожая на ту, которую Сандерс иногда видел, глядя на себя в зеркало.
– Когда вы с Ианом обсуждали предстоящий удар, я не могла не заметить некоторое расхождение между тем, что говорил он, и тем, что говорил ты, – ответила она. – Тревейн считал само собой разумеющимся, что восстановление контакта с Внутренними Мирами – первый шаг решительного наступления, которое должно привести к окончательному подавлению мятежа. Ты его не поправил, но, – тут Мириам снова одарила Сандерса кокетливой улыбкой, – и не поддержал, не так ли? Если не ошибаюсь, ты говорил только о том, что удар позволит «положить конец этой войне». Тогда я подумала, что, может, придираюсь к словам, как педантичный адвокат. Поэтому-то я тогда и промолчала. Но теперь я достаточно хорошо тебя знаю, Кевин. Каким бы изворотливым и обаятельным ты ни казался, если ты что-то говоришь или о чем-то умалчиваешь, этому есть более чем веские основания.
Сандерс застыл, разинув рот, собираясь с мыслями и пытаясь переварить целую гамму неведомых ему доселе ощущений.
– А почему ты так долго об этом молчала?
– Я искала возможности поговорить с тобой наедине. Хоть ты все время что-то и не договариваешь, я уверена, что ты хорошо относишься к Иану. Я хочу дать тебе возможность объяснить, почему ты заставляешь его делать заведомо ложные выводы. Не понимаю, – добавила Мириам, глядя прямо в глаза Сандерсу, – почему ты упорно не хочешь сказать мне всю правду!
Сандерс сдался:
– Знаешь, Мириам, я достаточно много увидел с момента приезда, чтобы понять, кто на самом деле заправляет во временном правительстве. А теперь начинаю понимать почему. Ну что ж, не буду ничего скрывать. На борту «Нельсона» я ни словом не погрешил против истины, но, конечно, сказал не все. Удар будет нанесен в установленные сроки, и его цель действительно заключается в том, чтобы захватить узлы пространства для создания коридора между Внутренними и Пограничными Мирами. Но после этого премьер-министр планирует предложить мятежникам подписать мирный договор, основанный на признании тех реалий, которые сложатся к тому моменту. В результате возникнет Республика Свободных Землян, состоящая из всех Дальних Миров, кроме тех, которые мы захватим в качестве коридора, и Земная Федерация. Мятежники обязательно примут это предложение. И я действительно не сомневаюсь в том, что, объединившись, две оставшиеся верными законному правительству части Земной Федерации будут непобедимыми.
