Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
История для трагедии на лучших подмостках Рима: человек служит машине, созданной человеком и восставшей против человека. Почти античный сюжет с титанами, восставшими против олимпийцев.
− Ты складно излагаешь, − поддержала Гиза размышления Флавия. − Только я по-прежнему не убеждена, что ваша с Геей сторона в вашей войне с социо… короче, в войне с людьми будущего − правая. Не забывай, что и я, и Флавий все-таки люди. Пусть и настоящего.
− Я понимаю твои сомнения, Гиза, − ответила демоница. − Но ты не учитываешь того, что для нас с Геей — по сути разумных машин, − не может быть деления людей на хороших и плохих. Те, кому мы противостоим, в силу своего всемогущего всезнайства и гордыни неспособны признать поражение человечества как вида. История человечества, как и любого другого вида жизни на планете, не может быть бесконечной. Есть начало — будет и конец. Это закон Вселенной.
В этих условиях для Геи важнее уберечь от потрясений людей на протяжении всей истории, а не горстку выживших в ее конце. Эти несчастные считают себя равными богам, живут иллюзиями прошлого, и пытаются выкроить очередной десяток лет своего существования путем манипулирования душами и жизнями миллиардов своих предков на протяжении тысяч лет.
Иешуа-Богосын, смог бы прожить счастливую жизнь плотника или полную трудностей жизнь пророка, но именно гордыня потомков, основавших целую цивилизацию на христианском учении, привела величайшего человеколюбца к распятию за грехи людей. Он не был бы убит, если бы не кое-какие «коррекции» из будущего — ну конечно, исключительно с благими целями. Да и ваше собственное прошлое — тоже из «скорректированного» мира, ведь в исходном потоке истории пророка звали Иисус Христос. А кроме того, Госпиталиеры не были воинствующим орденом, и не рубили арабов десятками тысяч. Да-да, Гиза, твои мечты о мести и, по сути, загубленная жизнь молодой и прекрасной принцессы − плод усилий твоих бесконечно далеких потомков.
− Если ты такая всеведущая, − с трудом сдерживая гнев, прошипела арабеска, − то должна знать, что я бесплодна. Не будет у меня никаких потомков!
Флавий с изумлением взглянул на девушку. Такими секретами она не делилась даже с ним.
− Хорошо, пусть будут не твои потомки, а просто люди будущего, − примирительно подняла ладони Миландра. − Но в любом случае и ты, и Флавий получили свой мир не таким, какой он был изначально. И вы оба, как уже заметили, можете менять его. Возвращать к исходному состоянию.
− Ладно, девочки, не ссорьтесь, − попытался пошутить Флавий, Гизу это не особенно охладило, но она хотя бы перестала шипеть змеей на демоницу. − Оставим высокие материи тем, кто в них разбирается. А пока вернемся к нам. Миландра, давай начистоту: что ты от нас еще хочешь как от своих… кхм… одаренных соратников?
Демоница внимательно посмотрела на римлянина. Потом медленно, почти по слогам проговорила:
− Вы должны помочь себе подобному.
Гиза нахмурилась. Флавий озадаченно поскреб затылок. Первой высказала пришедшую в голову мысль арабеска. Вопрос был хлестким как удар бича.
− Вождь?
Миландра кивнула.
− Он — первый и самый сильный из людей, одаренных Античервями. И он же — самый несовершенный.
− В каком смысле?
Флавий с трудом представлял себе несовершенство Вождя, который в глазах римлянина был фактически идеалом стратега, тактика, политика и воина.
− Античервь, внедренный в Вождя, наименее защищен от влияния извне. И этим воспользовались создатели последующих червей. Тот из них, который изначально прогрыз червоточину в Анголе, а потом переписался в марсельского и трансильванского, смог найти ключ к защите Античервя Вождя. Собственно, я выдернула вас с Гизой из реального потока времени в ту же секунду как внешние барьеры Вождя рухнули.
− А раньше нельзя было? − удивилась Гиза. − Ты могла бы мне рассказать все еще при первой встрече!
− Нет, нельзя. Люди, несущие в себе возможности Античервей, должны быть ограничены в прямом информационном воздействии. Этот закон не можем обойти ни мы, ни наши противники. Возвращаясь к примерам истории, именно прямое воздействие на египетского фараона Аменхотепа IV послужило причиной провала данного социовмешательства.
− Но сейчас-то ты как раз и… воздействуешь на нас информационно! — контраргументировала арабеска.
− Сейчас можно, − улыбнулась демоница. — Мои действия — следствия, а не причина. Я лишь защищаюсь, первым на Вождя напал Червь.
− Итак, − подвел итог беседе Флавий. − Ты хочешь, чтобы мы что-то такое сделали с Вождем, так?
− Не совсем. Конкретно с ним не надо ничего делать.
Римлянин снова удивленно уставился на демоницу. Понять мотивы действий этой живой машины совершенно невозможно.
− А что тогда?
− Вы должны убедить Вождя принять самостоятельное решение по коррекции социосферы. В отличие от вас, действующих плавно и незаметно, скорее подсознанием, чем рассудком, Вождь способен менять мир усилием воли. И тот Червь, который сейчас грызет его сознание, знает об этом.
Гиза хмыкнула:
− Не представляю, как мы сможем достучаться до сознания Вождя. Если им управляет этот ваш червяк, то дело тухлое. Я видела, как легко он вышиб из разума эту дуру Владлену.
Демоница покачала головой.
− Одно дело влиять на обычного человека, и другое — на человека, одаренного Античервем. Защитные порядки разума Вождя еще держатся, но это как раз тот самый случай, когда дополнительная соломинка может переломить хребет верблюду. Вы должны помочь Вождю самостоятельно принять правильное решение и выбросить Червя из своего разума. А потом скорректировать мир так, как он сочтет нужным. Вождь рожден в изначальном мире, хотя живет во всех сразу. Но если он захочет — он вернет эволюцию человечества на ту стезю, с которой ее сбили люди будущего.
− Ему это под силу? − поинтересовался Флавий.
Демоница кивнула.
− Да. И вы — единственные, к кому он предрасположен. Любой другой сразу же вызовет его агрессию, чем не преминет воспользоваться Червь. Эта мерзкая штука знает, какое сладкое яблоко оседлала.
− Хорошо. И как это должно выглядеть? В смысле, как нам убедить Вождя вернуть мир туда, где взял?
Миландра вздохнула.
− А вот это — уже ваше дело. И Гизада… помни, Вождь сейчас страдает под гнетом Червя из-за того, что ты не захотела признать его к тебе чувства. Не важно, что к нему испытываешь ты. Помни это.
− Я не собираюсь менять свое отношение к…
