Джеймс Шмиц - Телзи Амбердон
— Таково было соглашение. Либо мы доставляем товар, либо не получаем ничего.
— А доктор Эгевайн?
— Если доктор воздержится от самодеятельности, то удостоится половины вознаграждения.
— А как насчет того, каким способом он заполучил от Фэроуза информацию? — спросила она.
— С любой профессиональной точки зрения, этот способ крайне неэтичен. Но никаких улик, свидетельствующих, что Эгевайн преступил какие-либо законы, нет.
Мисс Майнз рассматривала его, и глаза ее заблестели лукавством.
— У меня такое чувство на ваш счет, — начала она, — что я…
Индикатор гравитационных отклонений издал предупреждающий клекот. Девушка быстро развернула голову и сказала:
— Кошка жалуется… похоже, мы входим в зону тяготения первой системы! — Она скользнула обратно в кресло пилота. — Вскоре мы вернемся к нашему разговору…
* * *Когда Дэсинджер вернулся в отсек управления через некоторое время, Домарт расслабленно сидела в кресле пилота с чашкой кофе и бутербродом.
— Как поживают наши мятежники? — спросила она.
— Едят с отличным аппетитом, ничего не говорят и не доставляют мне хлопот, — ответил Дэсинджер. — Они по-прежнему притворяются, что не понимают межзвездной лингвы. Доктор Эгевайн немного дуется. Он хотел бы выйти на время предпосадочной подготовки. Я сказал ему, что он может наблюдать за всем происходящим на экране коммуникатора в своей каюте.
В глазах мисс Майнз, когда она покончила с бутербродом, появилась задумчивость.
— Знаете, меня не покидает любопытство… как вы можете быть уверены в том, что доктор Эгевайн о полученных от Лида Фэроуза сведениях сказал вам правду?
— Я изучил все записи, сделанные доктором Эгевайном в госпитале во время своих сеансов с Фэроузом. Возможно, он не упомянул о некоторых деталях, но записи выглядят достаточно правдиво.
— Значит, Фэроуз пребывал в квиловом кайфе, — сказала она, — и даже не знал, что они заходят на посадку. Когда он оклемался, разведчик лежал на земле, третий двигатель раздавлен, шлюз открыт, а на борту ни единой души.
— Затем он заметил другой разбитый корабль с открытым шлюзом, подошел к нему, увидел внутри разбросанные несколько костей и вещи, подобрал звездный гиацинт, и узнал из корабельных записей, что внизу в трюме под двадцатью метрами воды запечатанный отсек с ящичком, полным блестящих камешков…
— Да, таков был его рассказ, — согласился Дэсинджер.
— На флотах, — заметила она, — если мы узнаем о месте, где экипажи пары кораблей будто испаряются непонятно куда, то зовем его «пуганым миром». И обычно стараемся держаться от таких планет подальше. — Она на секунду закусила нижнюю губу. — Думаете, доктор Эгевайн решил, что все дело в квиле?
Дэсинджер кивнул.
— Не сомневаюсь. Разумеется, это не более чем догадка, что Фэроуз выжил из-за квила. Этот наркотик не имеет никакой медицинской ценности. Но когда факт налицо, что единственный уцелевший из двух экипажей оказался квиломаном, этот аспект следует учесть.
— На «Разведчике Хэндинга» больше никто квил не принимал, — медленно произнесла Домарт, — я это знаю достоверно. На флоте мало кто употребляет эту гадость. — Она на секунду заколебалась. — Знаете, Дэсинджер, а не следует ли мне попробовать его снова! Может быть, если в этот раз принять дозу через шприц…
Дэсинджер покачал головой.
— Если от маленького кусочка, который вы отъедали, ваш организм ощущал дремоту, то даже четверть стандартного укола вырубит вас напрочь на час или два. Квил действует так на очень многих людей. В этом и заключается основная причина незначительной популярности данного наркотика.
— А как он действует на вас? — спросила она.
— До определенной степени это зависит от дозы. Иногда замедляет меня умственно и физически. Иногда кажется, что никакого эффекта нет, пока тот не проходит. Тогда у меня на время возникают цветные и стереофонические глюки… разумеется, такое может сильно отвлекать, когда вы должны делать что-то серьезное. Эти похмельные галлюцинации — еще одна широко распространенная реакция.
— Но раз вы не можете принимать наркотик и при этом бодрствовать, — подытожил детектив, — то просто останетесь внутри запертого корабля. Все равно лучше будет большую часть времени, пока мы на планете, держать «Лунную кошку» под парами, чтобы мгновенно взлететь.
— А что с Тонасом и Калатом? — спросила она.
— Они, конечно, пойдут с нами. Если квил — это то средство, что нужно, чтобы там, внизу, сберечь здоровье, то у меня его предостаточно. Если же квил их вырубит, твои командиры не смогут устроить неприятности.
* * *— Похоже, там, внизу, разведен огонь! — указательный пальчик Домарт указал на точку в центре пластины обзора поверхности. — Столб дыма начинает подниматься рядом с той большой купой деревьев!.. От места крушения две и девять десятых километра строго на север и выше по горе.
С настенного экрана раздался резкий голос доктора Эгевайна:
— Дым? Значит, Лид Фэроуз не был единственным уцелевшим!
Домарт наградила его холодным взглядом.
— Возможно, это местное животное, которое умеет раскладывать костры. Не такая уж это редкость. — Она обратилась к Дэсинджеру: — Чтобы засечь нас оттуда, хватило бы ручного детектора, но это не слишком похоже на сигнал бедствия. Если это спасшиеся с одного из кораблей, почему они не воспользовались вторым спасательным ботом разведчика?
— А, может быть, тот не в рабочем состоянии? — предположил Дэсинджер.
Домарт вернула обзор наземного экрана обратно к корпусу разведчика.
— Смотрите сами, — сказала она. — Бот не мог быть поврежден от такого легкого удара. Эти шлюпки построены так, что могут выдержать действительно серьезную встряску! А что еще могло их повредить?
— Фэроуз мог вывести второй бот из строя перед отлетом, — сказал Дэсинджер. — Хотел из Ядра вернуться с экспедицией, чтобы забрать гиацинты, так что он мог позаботиться о том, чтобы с планеты больше никто не выбрался. — Он взглянул на экран. — Как вам такая версия, доктор? Фэроуз об этом не упоминал?
Доктор Эгевайн словно мгновение колебался:
— Вообще-то да, упоминал. Фэроуз уже проделал треть пути до Ядра, когда понял, что, возможно, совершил ошибку, не испортив второй спасательный бот. Но к тому моменту возвращаться было поздно, и он был почти уверен, что других уцелевших не осталось.
— Выходит, шлюпка должна находиться в исправном состоянии?
— Находилась, когда Фэроуз улетел.
— Ну, кто бы там ни был, он, может быть, просто не способен с нею обращаться.
