Джордж Мартин - Хроники тысячи миров (сборник)
Белые, коротко подстриженные волосы, белая щетина на резко очерченном подбородке, почти невидимые брови, под которыми беспокойно бегали глаза, большие и ярко-голубые, – лучшее из всего того, что было в его облике. Кожа его была бледной и без морщин, почти не тронутая временем.
Он выглядит скованным, подумала она, и, возможно, немного испуганным.
Ройд остановил свой скуттер возле нее, среди искореженных руин, в которые превратился грузовой трюм номер три, и внимательно осмотрел разрушения – хаос мусора, который когда-то был телами, кровью, металлом, стеклом, пластиком. Теперь их было трудно различить, они перемешались, сплавились и замерзли.
– У нас много работы, – сказал он. – Можно начинать?
– Сначала поговорим, – ответила она, подвела свой скуттер ближе и вытянула руку в его направлении, но расстояние было слишком велико: их разделяла ширина корпусов двух скуттеров. Меланта отлетела немного назад и повернулась вверх ногами, потом снова направилась в его сторону, остановив скуттер прямо под его экипажем. Их руки в перчатках встретились, соединились, разошлись. Меланта уточнила высоту, и их шлемы соприкоснулись.
– Я прикоснулся к тебе, – сказал Ройд дрожащим голосом. – Никогда прежде я никого не касался, и никто не прикасался ко мне.
– О, Ройд, это не прикосновение, не настоящее прикосновение. Нас разделяют комбинезоны. Но я еще прикоснусь к тебе. Клянусь.
– Ты не сможешь. Это невозможно.
– Я найду какой-нибудь способ, – уверенно ответила она. – А сейчас выключи свой коммуникатор. Наши голоса будут слышны через шлемы.
Он заморгал и передвинул языком выключатель.
– Теперь мы можем поговорить, – сказала она. – Наедине.
– Мне это не нравится, Меланта. Это слишком очевидно. И опасно.
– Другого способа нет, Ройд, я знаю.
– Да, – ответил он. – Я это понял. На три хода впереди, верно? Я помню, как ты играешь в шахматы. Но эта игра гораздо серьезнее, и ты была бы в большей безопасности, делая вид, что ничего не знаешь.
– Я отлично понимаю это, капитан. Однако я не уверена в другом. Можем ли мы об этом поговорить?
– Нет. Не проси меня. Просто делай так, как я говорю. Вы все в опасности, но я могу вас защитить. Чем меньше вы будете знать, тем надежнее будет моя защита. – Его лицо, видимое сквозь прозрачное стекло шлема, было печальным.
Она заглянула ему в глаза.
– Это может быть другой член экипажа, кто-то, спрятанный в твоем отсеке, но я в это не верю. Это сам корабль, правда? Нас убивает твой корабль. Не ты, а он. Правда, это не имеет смысла. Ты отдаешь «Летящему сквозь ночь» приказы, как же он может действовать самостоятельно? И зачем? По какой причине? И как был убит Тэйл Лесамер? Случай с Элис и Ломми – дело простое, но псионическое убийство?.. Космический корабль, наделенный способностями пси? В это я поверить не могу. Это не может быть корабль. С другой стороны, это не может быть ничто иное. Помоги мне, капитан.
Он заморгал, в глазах его была мука.
– Я не должен был принимать предложение Д’Бранина, потому что среди вас был телепат. Это было слишком рискованно. Но я хотел увидеть волкринов, а Кэроли говорил о них так увлекательно. – Он вздохнул. – Ты и так уже слишком много поняла, Меланта. Большего я тебе сказать не могу, иначе окажусь бессилен тебя защитить. Деятельность корабля нарушена, и это все, что тебе нужно знать. Слишком упорные поиски правды опасны. Думаю, что до тех пор, пока управление в моих руках, я смогу защитить от опасности тебя и остальных. Верь мне.
– Доверие должно быть взаимным, – сказала Меланта.
Ройд поднял руку и оттолкнул женщину, а потом вновь включил свой коммуникатор.
– Хватит этой болтовни, – сказал он. – Нас ждет работа. Пошли посмотрим – действительно ли ты улучшена.
Меланта тихо выругалась в своем скафандре.
С искореженным куском металла, покоящимся в магнитном захвате его скуттера, Роян Кристоферис полетел к «Летящему». Он видел издалека, как Ройд появляется из корабля на своем слишком большом скуттере. Он успел заметить, как Меланта Йхирл повернула скуттер и прижала свой шлем к шлему Ройда. Кристоферис слышал начало их разговора, как Меланта поклялась коснуться Эриса – этого нечеловека, этого убийцы! Он подавил нарастающую ярость. А потом они отключились, отрезали его и всех остальных. Однако Меланта продолжала висеть там, возле этой загадки в горбатом скафандре, и лица их были прижаты друг к другу, как у целующихся любовников.
Кристоферис подлетел ближе и толкнул пойманную плиту так, чтобы она двигалась в их сторону.
– Держите, – сказал он. – Лечу ловить следующую.
Он выключил коммуникатор и облетел вокруг «Летящего» и его соединительных труб.
Каким-то образом, с горечью подумал он, они все в этом замешаны: Ройд, Меланта, а может, и старый Д’Бранин. Меланта с самого начала защищала Эриса, удерживала их, когда они могли вместе что-то предпринять, словно знала, кто или что такое этот Эрис. Он был прав, что не верил ей. Мурашки побежали у него по спине, когда он вспомнил, что ложился с ней в постель. Она и Эрис – одно и то же, что бы это ни означало. А теперь мертвы бедная Элис, эта дурная Торн и даже этот проклятый телепат, но Меланта по-прежнему с ним и против всех остальных. Роян Кристоферис был напуган и разозлен.
Лингвисты и Д’Бранин гоняются где-то за кружащимися в пустоте плитами металла. Ройд и Меланта занимаются друг другом, значит, корабль пуст и не охраняется. Это его, Рояна, шанс. Неудивительно, что Эрис настаивал, чтобы все вышли в пространство раньше его. Отделенный от управления «Летящего сквозь ночь», он был просто человеком. И к тому же слабым.
Мрачно улыбаясь, Кристоферис повел скуттер вдоль грузовых сфер и, скрытый от чьего-либо взгляда, исчез в открытой пасти цилиндра, в котором располагались двигатели. Это был длинный туннель, открывавшийся прямо в вакуум. Как большинство кораблей, «Летящий сквозь ночь» имел тройную двигательную систему: антиграв для посадок и стартов, действующий только вблизи массивных объектов, ядерный привод для досветовых маневров в космическом пространстве и, наконец, гиперпривод. Лучи фар скуттера скользнули по кольцу ядерных двигателей и длинными яркими полосами легли на корпуса цилиндров гиперпривода, опутанных металлическими сетями, машин, которые изгибали ткань пространства-времени.
В конце туннеля находились большие круглые двери из усиленного металла – главная воздушная переборка.
Ксенобиолог слез со скуттера, с некоторым трудом освободив ботинки из магнитного захвата, и подошел к переборке. Это самое трудное, подумал он. Обезглавленное тело Лесамера было привязано к соседней стойке и казалось мрачным стражником, охранявшим проход. Что-то заставляло Кристофериса не отрываясь смотреть на него, пока он программировал вход. Сколько бы он ни отводил взгляд, в следующее мгновение глаза его упрямо возвращались к трупу. Тело выглядело почти естественно, как будто никогда не имело головы. Кристоферис хотел вспомнить, как выглядел Лесамер, но черты лица телепата ускользали от него. Он был очень рад, когда двери наконец открылись и он смог войти в шлюз.
