Алексей Корепанов - Призрачный сфинкс
– Маразм, – прервал декламатора доктор Самопалов.
– Класс, – повторил Ярик. – Наизусть выучил! Там еще много.
– Ладно, вернемся к нашим… вот к этому, – доктор Самопалов кивком показал на парня в зеленом. – Если не Сиднин, значит только телепортация. Обычное дело.
– Да ну, – Ярик недоверчиво улыбнулся и шмыгнул носом. – Не катит. Просто он отмычку у Сида забрал. Знаете, бывают такие ситуации…
– Знаю, Ярослав, знаю, но давно уже в таких ситуациях не был. И вам, дорогой, не советую.
Услышав приближающуюся дробь шагов за спиной, врач обернулся – это прибежала Юлечка с нашатырным спиртом.
Доктор Самопалов не ошибся в выборе средства – содержимое пузырька, поднесенного к носу блондина, произвело нужное воздействие. Незнакомец дернул головой, застонал, застучал подошвами в стену – и вдруг резко сел, так что врач невольно отступил от него. Парень шумно дышал широко открытым ртом, тер пальцами виски, и из его выпученных глаз текли слезы.
– Ни фига себе прикид! – изумленно сказал Ярик.
Зеленый плащ распахнулся (а теперь стало понятно, что это именно плащ, а не штора) и под ним обнаружилось ярко-оранжевое, не очень чистое странное одеяние, смахивающее на какую-то спецодежду. Виктору Павловичу сначала подумалось о пожарниках, а потом – о летчиках-испытателях.
Приятель Сиднина наконец отдышался, вытер рукавом глаза, и взгляд его стал вполне осмысленным. На похмельного человека блондин никак не походил. Оглядев кафельные стены и неподвижно наблюдающих за его возвращением в реальность доктора Самопалова, Ярика и Юлечку, он осторожно кашлянул и заговорил сипловатым голосом.
Он произнес несколько фраз и замолчал, с недоумением глядя на доктора Самопалова серо-голубыми глазами. И доктор Самопалов вновь ощутил озноб.
Потому что незнакомец говорил по-английски.
Виктор Павлович знал английский достаточно хорошо – основные материалы по проблемам психиатрии публиковались именно на английском, – хотя разговорной практики у него не было. Он без особого труда понял, что сказал незнакомец: «Где я? Разве так выглядит Царство Божие? По-моему, это больше похоже на больницу. Я в больнице?»
– Да, вы именно в больнице, – тщательно подбирая слова, медленно произнес врач по-английски. – Кто вы? Как вы сюда попали?
Он с замиранием сердца ждал, что скажет в ответ незнакомец. Он был почти уверен: сейчас этот парень выдаст нечто странное, невероятное… но это невероятное, скорее всего, будет правдой. Незнакомец вряд ли имел какое-то отношение к санитару-стихоплету Сиднину. Незнакомец имел отношение к Ковалеву.
– Мое имя Ральф Харолд Торенссен, – все так же сипловато ответил белокурый. – Дракон сбросил меня в ущелье и я разбился. Было очень больно… но недолго – мгновение… Откуда здесь больница? Очередная фантазия Сфинкса? А вы ведь не американцы, правильно? Акцент…
За спиной доктора Самопалова тихо охнула Юлечка. Как будущий организатор зарубежного туризма она усиленно изучала английский язык по какой-то новейшей методике и тоже все понимала. «Вне игры» оставался только бывший грузчик Ярик, чьи познания английского не простирались со школьных еще лет дальше команд «стрельба», «вперед» и «менять оружие» в компьютерных играх.
Доктор Самопалов не знал что сказать. Ральф Торенссен поднялся – ростом он превосходил даже по-баскетбольному долговязого Ярика и был гораздо шире в плечах, – еще раз обвел взглядом бокс – и замер, уставившись на лицо бесконечно далекого от всех проблем Игоря Владимировича Ковалева.
– Опять бред, – с горечью сказал он, обреченно качая головой. – Это же таэльсанский Сфинкс, король Таэль. Он на камне нам показывался. Господи, ну когда же это кончится!
Доктор Самопалов обернулся к медсестре:
– Юлечка, попросите его рассказать более подробно. У меня словарного запаса не хватает.
Юлечка поспешно покивала, на щеках ее вспыхнул румянец. Прерывающимся голосом она задала вопрос.
Ральф Торенссен оторвал взгляд от безмятежного лица Ковалева и как-то утомленно и безнадежно махнул рукой:
– Бред, видения… Все эти короли, воины… славянские парни… Драконы, пророчества… Лонд Гарракс… Все эти маги – мерлионы-ольвиорны… Я сижу в желудке у этого чертова Марсианского Сфинкса и брежу… И Элси тоже бредит, и Уотти… Все это только иллюзия… И вы – тоже иллюзия, продолжение бреда…
Доктор Самопалов на некоторое время окаменел.
«Mаг Мерлион… Марсианский Сфинкс… Иллюзия… Призрачный Сфинкс…»
Тот, кто назвал себя Ральфом Харолдом Торенссеном, был, по всей вероятности, очередным творением Демиурга-Ковалева. Или же…
– «Арго», – деревянным голосом произнес доктор Самопалов и замешкался, вновь подбирая английские слова. – Вы из экипажа космического корабля «Арго»?
Ральф Торенссен уныло покивал:
– Я же говорю – бред. Откуда какому-то врачу в какой-то иностранной больнице известно об экипаже «Арго»? Откуда известно, что на «Арго» есть экипаж? – Он вдруг резко подался к доктору Самопалову. – Эй, послушайте, если вы действительно врач… Дайте мне что-нибудь, чтобы я отключился, иначе я с ума сойду! Черт побери, умирать было больно, да, да! Я новый Лазарь, слышите? «Лазарь! Иди вон!» Ральф Торенссен – новый Лазарь!
Глаза Торенссена лихорадочно блестели, на лбу выступила испарина – и Ярик, который, судя по его виду, не понимал ни слова, нахмурился и подобрался, готовясь исполнять свои привычные служебные обязанности.
– Господи, как мне выбраться из этого чертова Сфинкса! У меня уже сил никаких нет! – все больше распалялся Ральф Торенссен. Он сорвал с себя плащ и швырнул на пол. – К черту!
– Юля, двойную дозу, – бросил через плечо доктор Самопалов и успокаивающе выставил перед собой ладонь. – Минутку, Ральф, сейчас мы все сделаем. Ярослав, открывайте пятый бокс.
Все это было сказано по-русски, но Ральф Торенссен правильно понял жест и сразу как-то обмяк и ссутулился.
– Глупо, конечно, надеяться на иллюзорную помощь… – он шумно вздохнул. – Но вдруг?..
Доктор Самопалов, мобилизовав все свое воображение, пытался представить, ощутить, как его голову накрывает холодный металлический колпак. Такой холодный, что все мысли моментально смерзаются и не могут пошевелиться, разбрестись в разные стороны, а тем более – беспорядочно метаться в мозгу. Он понимал, что наступил такой момент, когда лучше ни о чем не думать, чтобы сохранить хотя бы остатки душевного здоровья…
– Прошу вас, Ральф, – Виктор Павлович показал на дверь. – Мы постараемся вам помочь.
На самом деле это прозвучало по-английски как «мы стараться вам помощь» – но Ральф Торенссен понял и вслед за врачом вышел из бокса, где продолжал грезить Демиург-Ковалев. Плащ с пола он так и не подобрал.
