Максим Волосатый - Аватарка Дикобраза
– А ты-то все это откуда знаешь? – наконец, сообразил он.
– У меня вообще богатая событиями биография, – усмехнулся сакс. – Да и жизнь научила быть наблюдательным. Ты вот видел, например, видел, какая форма у ребят с этого корабля?
– Чего тут видеть? – усмехнулся Степа. – РФМ.
– Вот, – удовлетворился Декстер. – Под свою юрисдикцию попали. Надо же, какое везение.
Он несильно постучал согнутым пальцем по переборке.
– И как бы это еще не был наш родной «Павлин».
– А кроме «Павлина» другие корабли в РФМ есть? – хмыкнул Степа. – В другое место мы, конечно же, попасть не могли.
– В РФМ есть, – согласился Декстер. – И попасть могли, куда угодно….
Он криво улыбнулся.
– Но хочешь угадать, кто сюда первым войдет?
– Нет, – Степа решительно затушил сигарету. – Я с тобой вообще больше не играю. Ни в угадайки, ни в стрелялки, ни в бродилки. В следующий раз один пойдешь.
– А вот не буду говорить, что я тебя не звал, – добродушно прогудел Декстер.
Степа только довольно оскалился.
Декстер как всегда оказался прав в своих оптимистичных прогнозах. Или пессимистичных, как посмотреть. Не прошло и получаса, как дверь каюты, отошла в сторону, и на пороге появился человек, на появление которого Степа спорить отказывался.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – Донкат вытянулся по стойке «смирно».
Декстер хоть и не стал так громогласно выражать верноподданнические чувства, но, тем не менее, тоже поднялся с койки и выпрямился, изобразив схожее положение.
– Надо думать, ваше воодушевление продиктовано осознанием вины за содеянное, – полковник Птах прошел в каюту. – Или вы просто рады меня видеть?
За ним невесомой тенью скользнул … Пеннек, несущий складной стул. Разговор, похоже, предстоял долгий.
Пеннек разложил стул и замер неподвижным изваянием за спиной усевшегося Соловья.
– Вольно, – Соловей хмуро оглядел стоящих.
Он достал сигарету, неспешно прикурил и посмотрел по очереди на Степу и Декстера.
– Ну, рассказывайте. Я хочу знать вашу версию случившегося.
– Прошу прощения, товарищ полковник, – Декстер смотрел куда-то в центр лба Соловью. – Как на данный момент квалифицируются наши действия?
– Вообще-то подразумевалось, что вопросы тут буду задавать я, – Соловей невозмутимо стряхнул пепел. – Или что-то поменялось?
Степа отчаянно глянул на Пенька, в поисках хоть какой-то подсказки. Но Кирилл неподвижно смотрел перед собой. Настолько неподвижно, что у него даже уголок поджатых губ дернулся. Чуть-чуть. Вверх.
Внутри Степы разлилась теплая волна.
Видимо, это отразилась на его лице, потому что Соловей поднял сумрачный взгляд наверх.
– Пенёк, ты у меня сейчас с ними останешься.
Выражение лица Пеннека стало напоминать выражение лица человека, увидевшего Медузу Горгону: испуганное и окаменевшее.
Соловей повернулся обратно. Ни Донкат, ни Декстер и мускулом не дрогнули, даже стали еще попрямее. Еще ничего не закончено. Соловей не будет спектакли устраивать просто так.
Последовала долгая пауза, за время которой Соловей оценивал степень понятливости партнеров. Видимо, оценил.
– На данный момент они не квалифицируются никак, – медленно и веско произнес он. – Два сотрудника ФАФ вернулись с задания. Отдыхают.
Он кивнул на расправленные койки.
Даже выдержка Декстера дала трещину, чего уж говорить о Степе, у которого глаза стали напоминать корабельные иллюминаторы.
– А какое у нас было задание? – не сдержался он.
– Не ваше дело, – отрезал Соловей.
– Но все же хотелось бы как-то…, – неуверенно пробормотал Декстер. – Или… нет…?
– Любое явление в зависимости от точки зрения, – наставительно произнес Соловей, – может приобретать различные оттенки.
Он оглядел замерших партнеров.
– Спецоперация ФАФ по формированию и созданию полноценной электронной личности, как раз и может быть одним из таких оттенков. Не правда ли?
Он посмотрел на расслабившиеся и почти счастливые лица Донката с Декстером и вдруг посуровел взглядом.
– Смирно.
Партнеры вытянулись в струнку опять.
– Вы часом не подумали, что добрый папа явился вытаскивать вас из неприятностей?
Степа присмотрелся к жестким складкам вокруг рта Соловья, и его хорошее настроение начало потихоньку отползать назад. Жизнь оказывалась не совсем простой.
– Я сказал «может быть», – пояснил Соловей. – Но чтобы эта операция стала реальностью, недостаточно только моего заявления.
Он медленно погасил сигарету, уселся поудобнее и посмотрел на Декстера.
– Мне нужны результаты.
Сакс замер, несмотря на то, что и так стоял неподвижно. Степе тоже поплохело. Он начал догадываться, какие именно результаты нужны Соловью.
– А одним из таких результатов, показывающим, что мои предположения относительно вас и нашей операции оправдались, может служить, например, код. Код доступа в накопитель убээса SA-8. Одного из двух, находящихся на борту «Павлина». И сейчас я хочу его услышать. Мне нужен этот код, Шойс.
Соловей перевел взгляд на Донката.
– Или Степа?
Донкат с Декстером стояли, не в силах пошевелиться. Вот тебе и выбор….
– Э-э, – прочистил горло сакс.
– Только не надо мне рассказывать, что Улисс-3… Или правильнее будет называть его Фил Парельски? – издевательски прищурился Соловей. – Что он доблестно погиб смертью храбрых. Последнюю передачу данных (это обновления, не так ли?) зафиксировали все приборы всех контингентов ООМ, плюс группы международных экспертных наблюдателей.
И чуть замолчал и вдруг загремел, заполняя все пространство небольшой каюты.
– И это ваше м…цкое счастье, что я озаботился доказать невозможность успешности этой передачи, а космоштурмы «Павлина» успели перехватить вас первыми.
Степе вдруг стало по-настоящему страшно. Не потому что Соловей орал, нет, мало ли на него кто орал, но он почувствовал, что за руганью Соловья стояло нечто большее.
А Соловей тем временем успокоился так же быстро, как и взорвался.
– Но это все выглядит замечательно для галактического сообщества, – продолжил он, как будто ничего и не было. – Победные реляции, подробные документированные рапорты и все такое прочее…. А для контрразведки одних объяснений и оставленных на поляне в лесу сожженных убээсов с остатками вашего биологического материала (Пеньку, кстати, спасибо скажите) не достаточно. Ей надо предъявлять успешные результаты.
Степа посмотрел на Пеннека. Лицо Кирилла еще больше стало напоминать мраморную статую. Он неподвижно смотрел куда-то в стену, и уголок его рта больше и не думал дергаться. Степа вздохнул. Все, шутки кончились.
