Александр Казанцев - Полярная мечта
— Неужели все льды растопило, до самого берега?
— Скоро растопит, — заверила Маша.
— Это что же?.. Сколько энергии понадобится?
— Вода подогревается своей собственной энергией.
— Черт возьми! — восхитился Росов. — Впору хоть все арктические льды растопить, Арктику ликвидировать.
Маша рассмеялась:
— Такие предложения уже делались. Это невыполнимо. Но не по вине физиков. Знаете, что произойдет, если растопить все льды Арктики?
— Тепло будет? — предположил Росов.
— Не только тепло. Поднимется вода в морях. Затопит порты и города… Кажется, в Европе из всех столиц на суше останется только Москва.
— Да, почтенный мой коллега, — говорил Петрову профессор Сметанкин. — Наши физики действительно могутнее ваших строителей. Конечно, нельзя растопить все арктические льды, но очистить от них побережье с помощью атомной энергии, очевидно, вполне возможно. Вот тогда и будем плавать здесь зимой. А ледяной мол ваш, батенька, вы уж не сердитесь, не нужен. Всегда утверждал, что он не нужен, и, как видите, прав.
— Ошибаетесь, Дмитрий Пафнутьевич, — заметил Петров. — Забываете, что льды дрейфуют. Зимой ветры с севера двинут льды в отогретую полынью, и снова не будет кораблям пути. Одни физики такую проблему не решат.
— Новое в науке и технике рождается на стыке различных областей знания, — вмешался Волков, слышавший разговор океанологов. — Мы именно это имели в виду, когда решали вопрос о стройке опытного мола в Карском море, когда решали вопрос об экспериментальной установке «подводного солнца» в том же районе. Ледяной мол надежно защитит прибрежную морскую полосу от дрейфующих с севера льдов. «Подводное солнце», давая пар для оттаивания слоя вечной мерзлоты, подогреет течение и не даст полынье замерзнуть. Вопрос преобразования Арктики решать можно только комплексно.
— Именно комплексно! — рассмеялся академик Овесян. — Какая уха получилась, и в меру соленая. Море вареной рыбы! Великолепный комплекс! Кстати, не пугайтесь за всю рыбу. Во всей полынье температура будет умеренно теплой.
— Пожалуй, можно будет радировать нашим строителям. Измучились они на ледоколе. Опыт, несомненно, удался, — заметил Петров.
— Конечно, — подтвердил Волков. — Теперь надо проследить за движением теплой волны в полынье. Кажется, наш летчик здесь?
Волков всматривался в плотный туман, но разглядеть Росова и Машу не смог.
Росов в это время тихо говорил:
— Посмотришь на такое чудо, и стыдно становится…
— Это хорошо, что стыдно, — отозвалась из тумана Маша.
— Вы о письме моем? — спросил Росов.
— Я ведь знаю, что там все неправда.
Глава шестая. ВЗБУНТУЮТСЯ ЛЬДЫ
Все изменилось на гидромониторе. Вернулся Александр Григорьевич Петров.
Ходов, узнав о начале работы термоядерной установки в Проливах, встал, прошелся по салону, согнув свою узкую спину и положив на поясницу левую руку, сказал:
— Так и должно было быть. Правительство сразу поступило дальновидно и мудро. Опытное строительство мола было начато в Карском море, на его же побережье перенесены опыты оттаивания вечной мерзлоты. В резерве было предусмотрено термоядерное тепло.
— Почему же нам не сказали об этом? Почему? — горячился Алексей.
Федор Терехов выколотил трубку и заметил:
— В таких делах у нас принято сообщать результаты.
— Правильно принято, — остановился посредине салона Ходов, выпрямляясь. Он с удивлением потер поясницу. Видимо, привычная боль прошла. Он покачал головой. — Не беда, если и поволновались. На себя должны были рассчитывать.
— Полынья вскрывается! — пронеслось по всему ледовому строительству.
Галя ждала Алешу в каюте. Она схватила его руки и заплакала счастливыми слезами
— Разве могло… разве могло такое грандиозное дело в нашей стране окончиться неудачей! — сказала она.
— Да, Галя, — задумчиво сказал Алеша. — Вот оно, сложение всех усилий, направленных твердой рукой. Мне уже казалось, что я постиг коллективность творчества. А когда стало трудно, едва не усомнился. И, оказывается, ошибся снова.
— Теперь все хорошо, Алеша?
— Теперь хорошо. Но теперь начинается испытание.
— Какое испытание?
— Нас… и мола на прочность.
С этого дня радио по нескольку раз в сутки приносило известия о распространении полыньи. Стали наблюдаться подвижки льдов. Береговой ветер отрывал от берегов припай, гнал льды на мол.
За последние дни вокруг ледокола началось сжатие льдов. Беспокоясь за судьбу ледокола, Федор не ложился спать. Внушали ему тревогу и остальные корабли флотилии.
Полынья пока не дошла до гидромонитора, но мертвая ледяная равнина преобразилась. В солнечных лучах то здесь, то там слепящими звездами вспыхивали зеркальные грани вздыбленных, нагроможденных в торосы льдин. Слышались раскаты грома, ухали пушечные выстрелы, сливаясь в гул канонады. Казалось, где-то близко идет бой.
Войной друг на друга шли ледяные поля. Ветер с посвистом гнал их, чтобы столкнуть. Льды упирались кромками, со скрежетом напрягались, давя, поднимая друг друга. Трещины разверзались по километру длиной. Ровная поверхность ледяных полей от перенапряжения вспучивалась складками, как земля во время землетрясения. Поднимались зубчатые хребты и, словно ожив, начинали двигаться ледяными валами, готовыми все смести на пути.
Стоя на мостике, Алексей наблюдал за ближним ледяным валом, внушавшим Федору особенные опасения. Вал этот двигался прямо на корабль. Ему осталось пройти метров пятьдесят. Стихийная, толкающая ледяной хребет сила способна была сжать корабль, раздавить, как яичную скорлупу.
С утра вал приблизился еще на несколько метров. Льдины у его подножья трескались, потом начинали подниматься, словно какое-то чудовище выпирало их снизу спиной. При этом льдины на гребне вала шатались и сползали вниз, на их место поднимались новые, поблескивая гранями изломов.
Вал походил на гигантскую морскую волну, подчиняясь всем законам ее движения, но лишь в другой мере времени, в чрезвычайно замедленном темпе. Он повторял движение волны, как повторяет бег секундной стрелки стрелка часовая, незаметно переползая от цифры к цифре.
Федор вышел на мостик.
— Темное небо, — он указал Алексею на затянутый облаками горизонт.
— Темные облака?
— Чистая вода за горизонтом. Отражается на облаках.
Алексей схватил Федора за руку:
— Федор! Это первая вода, очищенная ото льдов. Атомная энергия, сложенная с теплом Гольфстрима! Первая чистая вода в части Карского моря, отгороженной нашим молом! Ты только посмотри на нашего красавца! Взгляни на ледяные поля за ним!
