Алексей Пехов - Крадущийся в тени
Багровый огонь был беззвучным, и от него не было никакого жара. Я почувствовал небольшой холодок, когда особенно рьяный и неугомонный язычок пламени лизнул мне лицо. Я провел по лицу ладонью, и на ней остался тонкий слой инея. Огненного инея.
Он нагрелся и багровым дымком заструился с ладони, нежно клубясь перед лицом и маня меня прыгнуть за ним в пламя.
Куда дальше? Я и так находился в самом центре этого беззвучного холодного ада, но дымок превратился в безжалостный янтарный огонек и толкнул меня в бездну. Появился звук, и мой крик жалкой мошкой потонул в реве огненного прилива. В ответ огонек только весело подмигнул мне янтарным глазом. Но я уже и сам видел, что это не обычный огонек, а глаза, просящие вернуться в какой-то забытый мною мир.
Забытый? Но я же помню, что глаза, смотрящие в меня, — это раскосые золотисто-янтарные глаза эльфийки. Ее, кажется, звали Миралиссой.
— Потанцуй с нами, Танцующий! — Веселый смех заставил меня отвлечься от глаз и обернуться.
Закручиваясь в вихре танца, на языках пламени двигались три тени. Их нисколько не пугало присутствие света, они оставались такими же черными и непрозрачными для него, как будто и не было вокруг них никакого огня.
— Ну же, Танцующий, не бойся! — засмеялась одна из теней и сделала вокруг меня оборот.
— Я не танцую, леди. — В горле пересохло. То ли от холодного огня, то ли от снов.
— Смотрите, он не хочет танцевать, — весело хихикнула другая тень, подлетая ко мне вплотную.
На мгновение мне показалось, что в тени промелькнуло очертание женского лица. Промелькнуло и исчезло. А жаль, личико вполне даже ничего.
— Отчего же, Танцующий, ты отказываешься танцевать? Почему ты не хочешь подарить нам всего лишь один танец?
— Мне нужно идти. — Пламя за спиной выло не переставая и, кажется, начинало теплеть.
— Идти? — Третья тень оказалась рядом с первой и второй. — Но чтобы уйти, ты должен подарить нам танец. Давай, Танцующий! Выбирай! Какая из нас троих больше тебе по душе?
— Я не умею танцевать. — Я покачал головой и обернулся.
Янтарные глаза все еще никуда не исчезли, но потихоньку отдалялись, скрываясь за стеной пламени. Я бросился к ним, и тут же пламя ударило в меня волной жара. Я в страхе закрыл лицо руками.
— Вот видишь, Танцующий. — Вторая тень. — Ты пройдешь сквозь огонь только в танце. Танцуй или навеки останешься здесь!
Я уже мог отличить каждую из трех теней по голосу. Они одновременно были такими похожими и… такими разными.
— Какую из нас ты выбираешь? — вновь спросила третья тень, а жар за спиной становился нестерпимым.
— Всех троих, — хмуро сказал я.
Одной глупостью больше, одной меньше. Какая, собственно, разница?
Минутное замешательство среди теней.
— Ты и вправду Танцующий, — удивленно произнесла первая тень. — Берешь от жизни все.
— Что же, мы проведем тебя через барьер. Держись!
Тени обняли меня, закрывая черными телами от подступающего со всех сторон огня. И повели. Вихрь кружения, стрела скольжения и легкости, черная молния, пронзившая стену пламени и толкнувшая меня к янтарным глазам.
Падаю…
— Мы еще станцуем с тобой джангу! — слышу я слова, брошенные в спину.
Последняя, злая вспышка багрового и сходящего с ума от собственного бессилия пламени. Ночь…
— Что с ним?
Голос пробивается через густую паутину беспамятства, разрывает ее нити, подобно кинжалу. Голос выхватывает меня со дна сна, ставшего явью, поднимает к поверхности, чтобы я глотнул свежего воздуха жизни.
— Приходит в себя! Эграсса, дай цветы лазуритки! Быстро! — Голос Миралиссы напряжен и… Растерян? Испуган?
— Что, подери меня тьма, здесь происходит?! — Опять первый голос.
Его я тоже, кажется, знал… Алистан Маркауз.
— Успокойтесь, граф, все объяснения после! Эграсса, что ты медлишь?!
— Вот. — Эльф кажется спокойным.
Я почувствовал кислый запах травы и невольно поморщился.
— Ну же, Гаррет, хватит ломать комедию! Открой глаза! — Голос у невозмутимого Элла был резок.
Я попробовал. Я честно попробовал! Но веки были ужасно тяжелые, попросту налитые свинцом и отказывались подчиняться.
— Гаррет! Ты меня слышишь?
Что они все ко мне привязались? Ведь так хорошо спалось! Вонь от проклятой травы стала невыносимой. Пришлось чихнуть.
Холодная рука легла на мой лоб.
— Давай, Танцующий, открой глаза! Я знаю, ты меня слышишь!
Миралисса тоже называет меня этим именем — Танцующий! А все Кли-кли! Это гоблин первым ляпнул, будто я какое-то там пророчество. Удавил бы, да жалко зеленого.
Сожри меня Х'сан'кор! Долго они будут пихать мне под нос вонючую траву? Видно, все же придется открыть глаза, иначе эльфы не отстанут.
Еще одно усилие. В этот раз все оказалось намного проще. То ли трава так подействовала, то ли настойчивость Миралиссы.
Первое, что я увидел, — это лицо Миралиссы, склонившейся надо мной. Даже несмотря на смуглую кожу, эльфийка была необычайно бледна, а левое веко у нее предательски дергалось. Чуть дальше стояли два невозмутимых, но напряженных, как хорошо натянутая тетива лука или струна музыкального инструмента, эльфа. Рядом с ними — Маркауз. Он был хмур. Впрочем, это его постоянное состояние духа, и все уже давно к этому привыкли.
— Как ты себя чувствуешь? — Миралисса вновь положила руку мне на лоб.
Как я себя чувствую? Я вслушался в себя… Руки, ноги целы. Хвоста, по-моему, нет. Все в порядке. Чего они, собственно, все переполошились?
— Нормально я себя чувствую. А что?
Я сделал попытку встать с кровати, но Миралисса мягко толкнула меня назад.
— Полежи пока.
— Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?! — Милорд Алистан все же не выдержал.
— Кто бы мне объяснил, — с раздражением бросила Миралисса и поежилась, как от зябкого сквозняка. — Все шло как всегда. Стандартная процедура настройки на ключ — ее может выполнить любой ученик третьего года, почти ничего не понимающий в шаманстве. Все было нормально, а затем ключ полыхнул багровым, и я потеряла связь с Гарретом. Сознание унесло его в такие далекие дали, что мы с большим трудом вернули его назад. Точнее, он сам как-то вернулся, все наши попытки оказались безуспешными. Ничего не понимаю!
Ключ полыхнул багровым? Такое было в одном из снов. Какой-то человек… Сулик? Суоник? Не помню уже. Что-то он сделал вот с таким же, как этот, ключом. Что-то не слишком хорошее. Еще один хозяйский прихвостень, не иначе.
— Гаррет, ты хоть что-нибудь помнишь? — спросил Эграсса.
— Ну, помню, — протянул я.
— Не нукай! Чего помнишь, вор? — Алистан все еще злился.
