Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце
– Да что ты! – едва не всплеснула руками Серафима Ивановна.
– И в пустынях начнут выпадать дожди! Потекут реки, найдут свои старые, забытые русла и превратят весь тот край в сад, Сима. И не понадобится никаких новых ирригационных сооружений. Все получится само собой.
Сергей Леонидович вынул платок и вытер лоб.
– Ну, знаешь, Сергей Леонидович, действительно чугунным человеком надо быть, чтобы про такое дело молчать, мне ни слова не сказать! – И Серафима Ивановна резким движением выключила зажигание.
– Правда, грандиозно? – спросил Карцев, и вопрос его прозвучал по-смешному робко.
– Ну вот что, – Серафима Ивановна внезапно затормозила. Шедшая сзади автомашина с шумом пронеслась слева. – За такую идею… – Она резким движением притянула обеими руками к себе седую голову Сергея Леонидовича и поцеловала его.
Двое пешеходов изумленно переглянулись. Странно было видеть целующихся в машине стариков.
Неожиданно в машине послышались настойчивые сигналы.
В панель был встроен небольшой радиотелефон, соединенный с магнитофоном.
Сергей Леонидович протянул руку, взял трубку:
– Что? Радиограмма с гидромонитора? Очень прошу, передайте по телефону.
Он нажал клавишу «запись» и положил трубку на рычаг. Счетчик ленты пришел в движение, отщелкивая сантиметры, и через некоторое время снова замер, показывая, что запись закончена.
Карцев, вернув ленту в исходное положение, включил динамик. Машину заполнил ровный и бесстрастный голос дежурного оператора:
«Как известно, льды вскрылись не южнее, а севернее мола. Отвергаю требование уничтожения мола. Крепко стою на том, что он оправдает себя, если даже полынья не вскроется…»
Старики Карцевы переглянулись… «Полынья не вскроется? А ведь „Кольцо ветров“ основывается на предположении, что полынья существует вдоль всего сибирского побережья!»
«…лед в отгороженной части моря, защищенной от паковых льдов, будет тонким, проходимым для ледоколов и летом и зимой. Хочу, чтобы вы не потеряли веры в своего сына. Не отступлю. Крепко обнимаю, ваш Леша».
Старики долго молчали.
– Кажется, настоящий человек получился, – сказал наконец Сергей Леонидович.
– Да, не сдается. Но только не о том мечтал.
– Он не о том мечтал, а я не на то рассчитывал.
– Да, правда, Сергуня, – печально сказала Серафима Ивановна. – Заворожил ты меня. Мне уже показалось, что и полынья вскрывалась, и «Кольцо ветров» появилось…
Старенький автомобиль тронулся с места.
Больше супруги Карцевы, погруженные в глубокие невеселые думы, не разговаривали. Только, остановившись, Серафима Ивановна сказала мужу растроганным голосом:
– Ну, Сергуня… сердце мое с тобой будет. – Она вынула платок и вытерла уголки глаз. – Если сердцу этому беспокойному верить, то…
– То? – выжидательно спросил Сергей Леонидович.
– Будто в ледовую разведку оно у меня ходило и больше летчика Росова увидело.
Сергей Леонидович благодарно улыбнулся.
– Машину напротив дома поставлю. Ждать буду. Не вздумай в метро отправиться. Я ведь знаю. Забудешь про меня.
– Не забуду, – очень серьезно сказал Карцев и пожал большую сильную руку жены выше локтя.
Через десять минут он вошел в приемную.
– Совещание океанологов у товарища Волкова несколько затянулось, – встретил его секретарь. – Николай Николаевич просит извинить его и, если вы найдете это возможным, подождать несколько минут.
Сергей Леонидович почувствовал легкое головокружение и боль в сердце. Он сел на диван и принял нитроглицерин, с которым никогда не расставался. Через некоторое время сердце успокоилось, дыхание пришло в норму. Сергей Леонидович вынул платок и вытер влажный лоб. «Сдаю, сдаю», – подумал он.
Дверь кабинета открылась. В приемную, мирно беседуя, вышли хорошо известный Карцеву друг Алеши океанолог Петров и враг ледяного мола профессор Сме-танкин. Они остановились у окна и стали что-то обсуждать вполголоса. Маленький лысый профессор смеялся и хлопал бородача Петрова по плечу. Тот крепко пожал руку Сметанкину и о чем-то снова оживленно заговорил с ним.
Из кабинета стремительно вышел худощавый ученый с вьющимися, почти седыми волосами, разделенными темной прядью. Вместе с ним появилась статная красивая женщина с кольцом кос на голове. Она решительно подошла к профессору Сметанкину. Тот сначала сердито погрозил пальцем, а потом вдруг расцеловался с ней. Петров почтительно пожал ей руку. «Кажется, академик Овесян со своей помощницей», – подумал Сергей Леонидович. Из кабинета вышла целая группа ученых и вместе с ними академик Омулев.
Потом в двери показалась высокая фигура Николая Николаевича Волкова.
– Прошу вас, товарищ Карцев, – громко сказал он.
Все присутствующие услышали имя Карцева и оглянулись. Быть может, они рассчитывали увидеть строителя ледяного мола. Сергей Леонидович, провожаемый взглядами, неторопливо прошел в кабинет. Николай Николаевич сам запер за ним дверь.
– До сих пор знал только вашего сына, – радушно сказал он.
– И я с вами, Николай Николаевич, через сына знаком, – просто ответил Сергей Леонидович. – От Алексея я узнал о задаче менять климат пустынь и Арктики комплексно.
Волков чуть нагнулся, вслушиваясь в негромко сказанные слова. Он все еще стоял, хотя гость по его приглашению уже сел в кресло.
– Задача может решиться только так. Ваша записка внимательно изучена. Ученые дали свои заключения. – Николай Николаевич сел за стол и придвинул к себе бумаги. – Ученые подтвердили ваше предположение о возникновении «Кольца ветров», как только появится незамерзающая полынья в Арктике.
Карцев опустил голову. Вот когда ему будет сказано, что такая полынья в Арктике не появится. Но Николай Николаевич, к удивлению Карцева, ничего об этом не сказал. Он продолжал все в том же доброжелательном тоне:
– Ваша гипотеза, Сергей Леонидович, привлекла внимание: задача улучшения климата Земли и в первую очередь полушария в ближайшее время неизбежно должна была встать перед нами. Вы указываете один из возможных путей решения задачи. Роль ледяного мола неизмеримо возрастает. Это вполне закономерно. Однако я должен разочаровать вас. Идея, как она изложена вами, не может быть принята.
– Не может быть принята? – тихо переспросил Карцев. Ему вспомнилась Серафима Ивановна, ждущая его у ворот.
– Не может быть принята в том виде, как вы ее представили…
– Я понимаю… – начал было Карцев, но замолчал. Николай Николаевич вежливо подождал, но, видя, что гость молчит, снова заговорил:
