Морье Дю - Голодная Гора
Они оба повернулись и стали подниматься по ступенькам. Гостья что-то быстро говорила отцу. Они, по-видимому, были хорошо знакомы друг с другом. Идя за ними следом, Хэл посмотрел на Кити и состроил гримасу. Он еще больше пожалел о том, что нельзя пить чай наверху в классной. Поднялась суета вокруг багажа, отдавались быстрые распоряжения. Гостья указывала на чемоданы, которые следовало отнести наверх.
- Остальное можно сложить в кладовой, - говорила она. - Эти два больших сундука мне не понадобятся, там только летние вещи.
Горничная, вся красная от обилия сыпавшихся на нее распоряжений, наклонилась над портпледом, в котором были зонтики и трости.
- Я вам все покажу после чая, - сказал Генри, - и если вам что-нибудь не понравится, мы переделаем. Ну как, дети, вы будете пить чай наверху?
- Нет, - быстро ответила Молли, - мы будем в столовой, вместе с вами. Из серебряного чайника.
Генри засмеялся, обернувшись к гостье.
- Торжественная встреча, все, как полагается. Ну, пойдемте, сядем за стол.
Гостья окинула критическим взглядом картины на стенах.
- Вы мне не говорили, что вам нравятся ранние итальянцы, - сказала она. - Все эти скучные мадонны. Я их не переношу. У них у всех такой вид, что невольно хочется их как следует накормить и заставить прогуляться, чтобы они немного оживились.
Генри рассмеялся. Он, похоже, смеялся в ответ на все, что говорила гостья. И, к великому изумлению детей, она направилась к хозяйскому месту в торце стола, возле которого стоял серебряный чайник и которое прежде всегда занимала Молли.
Молли залилась краской, а Хэл отвернулся, ему было невыносимо смотреть, как расстроилась сестра. Он знал, как она предвкушала этот момент разливать чай в качестве хозяйки дома. Он сел на свое место и опустил глаза, уставившись в свою тарелку. Отец, по-видимому, ничего такого не заметил, а гостья начала спокойно разливать чай.
- Ну-с, что вы тут без меня поделывали? - спросил Генри. - Французский, немецкий, музыка, танц-классы - все, как обычно? Вы не можете себе представить, Аделина, сколько денег я трачу на воспитание этих девиц.
- Будем надеяться, что они извлекут из этого пользу, - отозвалась гостья и, обернувшись к Кити, задала ей какой-то вопрос по-французски.
Теперь настала очередь Кити смущаться. Она бросила умоляющий взгляд в сторону Молли.
- Простите, я не понимаю.
Гостья рассмеялась.
- Вы, кажется, говорили мне, что они свободно владеют языком, обратилась она к Генри. - Боюсь, что вы просто хвастались. Не передашь ли ты мне булочку, Хэл, или, может быть, ты собираешься съесть их все сам?
У нее были блестящие ярко-синие глаза, она улыбалась, показывая при этом очень белые зубы. Хэл пробормотал какие-то извинения и передал ей через стол тарелку.
- Мечтает, как всегда, - заметил отец. - Я объясню вам, в чем дело. Мальчик изучает ваше лицо, с тем чтобы нарисовать потом ваш портрет. Я ведь вам говорил, что он наш семейный художник.
Хэл чувствовал, как его лицо заливает краска. Вот оно, то, чего он боялся. Нужно разговаривать, отвечать на докучные вопросы.
- У меня был брат, - сказала гостья, - который в детстве занимался рисованием, но как только попал в школу, все это было забыто. Ведь в Итоне у тебя, наверное, совсем не остается свободного времени, Хэл, верно?
- Нет, остается, - сказала Кити. - Он нарисовал две очень красивые картинки для Молли и для меня, и еще одну, специально для папы.
- Неужели? - удивился Генри. - Ну же, Хэл, что это за картина?
- Да ничего особенного, - отвечал Хэл. - Она не слишком-то хороша, боюсь, что вам она не понравится.
От волнения он толкнул свою чашку, и чай пролился на стол, растекаясь по белой скатерти.
- Тарелку, Молли, и побыстрее, - сказала гостья, - а то испортится полировка. Позови горничную, пусть принесет тряпку. Фу, какая неприятность. Если ты собираешься стать художником, Хэл, у тебя должна быть более твердая и уверенная рука. - Хэл неловко встал со своего места, не зная, что делать, испытывая острую ненависть к ней и проклиная собственную неловкость.
- Ну ладно, садись, - раздраженно велел ему отец. - Не стой тут, раскрыв рот, как баран в аптеке. Расскажи мне лучше о школе. С кем ты там дружишь?
- У меня нет друзей, - в отчаянии отвечал Хэл.
- Полно, что ты говоришь, - сказал Генри. - Есть же у вас мальчики, с которыми ты познакомился.
В конце концов Хэл признался, что ему нравится один мальчик по фамилии Браун.
- Браун? Какой это Браун? В мое время в Итоне не было никого с такой фамилией. Чем он занимается? В какой команде играет?
- Я не знаю. По-моему, он вообще не занимается спортом.
- Нечего сказать, интересный, должно быть, молодой человек, - заметил Генри. - Ну, расскажи что-нибудь еще.
Гостья смеялась и подмигивала Генри со своего конца стола. Хэл сжал кулаки, вонзив ногти в ладони. Бесполезно. Он больше не будет отвечать ни на какие вопросы.
- Боюсь, что мое семейство не может себя показать так, как я надеялся, - сказал Генри. - Молли дуется, Кити ни слова не смогла сказать по-французски, а сын и наследник залил скатерть чаем и ничего не может рассказать о своем первом семестре в Итоне, если не считать того, что он подружился с мальчиком по фамилии Браун, у которого нет никаких достоинств. Аделина, я сражен. Беру назад все, что рассказывал вам в Ницце.
Дети сидели, опустив глаза в тарелки. Они испытывали неловкость от этой новой манеры отца постоянно шутить и насмехаться. Почему он так разговаривает с этой Аделиной, которая все время смотрит на них критическим взглядом и которой не нравятся итальянские картины, висящие у них в столовой?
Через некоторое время дверь в столовую открылась, и вошла Лизет, на которую для этого случая надели белое платьице, а волосы повязали белыми бантами. Робкая девочка стеснялась. Она стояла у двери, засунув палец в рот.
- Ну же, бэби, в чем дело? - обратилась к ней гостья. - Не бойся, я тебя не укушу.
Лизет посмотрела на Кити. В доме никто не называл ее "бэби".
- Во время нашего чая ей всегда дают кусочек сахара, - сказала Молли. Подойди к Молли, моя радость, она даст тебе сахарку.
Девочка, хромая, подошла к столу. Она видела, что гостья с любопытством разглядывает ее ногу в высоком башмачке.
- Ей необходимо делать специальные упражнения, - сказала Аделина, обращаясь к Генри. - Я знала одну особу, она была хромая от рождения, так вот эти упражнения сотворили настоящее чудо. Но их надо делать регулярно, по часу в день, под наблюдением врача. Я выясню, куда надо обратиться.
Лизет смотрела на незнакомку и ела свой сахар. Она понимала, что речь идет о ее ноге, и ей это было неприятно.
- А скоро эта тетя уйдет? - спросила она у Молли.
