Теодор Старджон - Руки твоей прикосновение
- Спускайся, спускайся...
Он стоял, не в силах пошевелиться. Его глазные яблоки высохли, а на подбородке запеклась слюна.
- Джубилит, веди его сюда.
Девушка, всхлипывая, тихо умоляла Оссера сойти вниз, но тот продолжал стоять, словно каменное изваяние.
- Джубилит, оставь его! Оставь его и спускайся, - голос Ренна, мудрого Ренна, всегда уверенного в себе, непоколебимого и невозмутимого, задрожал, ч эта дрожь, усиленная микрофоном, болью отозвалась в сердце Джубилит.
Тогда она опустилась на колено и подставила худое, но крепкое тело под руку Оссера, пытаясь, не без страха, сдвинуть его с места. С огромным трудом ей удалось оторвать ладонь Оссера от стены, оставив кусочек его живой ткани на стене. Затем она подсела под его другую руку и попыталась оторвать и ее, но всегда сильная мужская рука вяло повисла, и Джубилит, не рассчитав сил, чуть было не упала, но сильно толкнула плечо Оссера, который зашатался и сделал шаг вперед.
На миг, показавшийся ей вечностью, они зависли в воздухе, но в следующую секунду Джубилит яростно оттолкнулась ногой от парапета и ушиблась. Из разбитого колена брызнула кровь, смешавшись с кровью Оссера. Извернувшись как кошка, она все же приземлилась на обе ноги с тяжелым Оссером на хрупких плечах.
Шатаясь и кружась, они принялись на крыше исполнять безумный танец, пока не добрались до лестничного пролета. К счастью, энергетический барьер перестал действовать, и вскоре Джубилит, таща за собой Оссера, вышла на солнечный свет, где услыхала громоподобный голос Ренна.
- Всем лечь. Немедленно!
Она бросилась бежать, увлекая за собой покорного Оссера, который тяжело дышал, широко раскрыв глаза как кошкобык. Ноги Джубилит отказывались слушаться, но воля подстегивала двигаться вперед, однако и воля не бывает беспредельной. Обессилив, девушка рухнула на голые камни, почувствовала острую боль в ноге, а вместе с ней и беспредельную муку утраты, когда рука Оссера выскользнула из ее руки, и он, ничего не замечая вокруг, шатаясь, побрел дальше - один среди распластавшихся на широком лугу людей: большой и сильный молодой мужчина, тяжело идущий неизвестно куда.
Джубилит истошно закричала; кто-то поднялся во весь рост.., кажется, старая Ойва, успела подумать Джубилит.
- Оссер, ложись - опять раздался мощный голос Ренн затуманенным взором Джубилит следила за тем, как Оссер остановился и принялся вертеть головой.
И вдруг Оссер, обезумевший и забрызганный слюнями, повернулся к ней. Вытаращив глаза, он сжал кулаки и принялся размахивать руками направо и налево. Ничего не замечая, он приблизился к Джубилит и с такой энергией замахал кулаками, сражаясь с врагом, несущим страх и ужас, что казалось, вот-вот вывихнет плечи и локти.
- Лечь? Никогда! - вырвался из его груди хриплый старческий стон, перешедший в пронзительный фальцет. - Лечь. Ни за что! Только наверх. Я буду строить.., строить.., строить, сокрушая и убивая.., и все, кто способен хоть что-то делать.., все равно что.., будут строить для меня. Я сильный! - завопил он. - А те, кто станут работать па меня - ничто по сравнению со мной!
Оссер замолчал и принялся заново наносить удары незримому врагу, как вдруг рядом с ним возник Ренн, который опустил левую руку в круглый плоский футляр и, что-то передвинув в нем, направил предмет на Оссера жестом хозяина, предлагающего гостю сесть. Оссер послушно опустился рядом с Джубилит, с отрешенным лицом уткнувшись в землю. Сила, которая встретила их в лестничном колодце, продолжала давить и на него, и на Джубилит, затрудняя дыхание. Если бы Джубилит не лежала на боку, повернув лицо к небу в конвульсивном стремлении вдохнуть воздух, то никогда бы не увидела того, что произошло. На западе возник стремительно летящий объект золотистого цвета. Дальнейшее воспринималось ею как во сне. Земля содрогнулась от грохота пришедшей в движении сферы. Джубилит не заметила, как она взмыла вверх, да это, наверное, и невозможно было заметить. Девушка скорее ощутила ее отсутствие, когда в необозримой вышине увидела, как траектория необыкновенного шара пересеклась с траекторией золотистого объекта.
И - ничего.
Широкий голубоватый след протянулся от западного горизонта до зенита и резко оборвался. Ни звука, ни удара, ни вспышки. Сфера соприкоснулась с кораблем, и наступила аннигиляция. Эта аннигиляция принесла с собой ветер, налетевший невесть откуда, налетевший отовсюду, и побравший в себя силу всех ветров, когда-либо дувших на планете. Ветер яростно понесся в ту точку, где только что находилась сфера, заполняя собой огромное пространство, равное массе погибшего золотистого корабля. Платформы, быки, деревья, камни - все, смешавшись в одну невообразимую кучу, засасывалось в эпицентр этого чудовищного и направленного внутрь взрыва.
Тяжесть, созданная по воле Ренна и давившая на плечи Джубилит, пропала, но дышать полной грудью было трудно, хотя вокруг было воздуха в избытке.
Постепенно до сознания Джубилит дошло, что при желании она может погрузиться в бессознательное состояние. Недолго думая, она устремилась к заветной цели - вся, целиком, без остатка, погрузилась в нирвану, лишь бы поскорее оставить этот мир с его жалобно завывающим ветром...
Джубилит очнулась от плача, и время, проведенное в забытьи, показалось ей вечностью. Она зашевелилась и подняла голову. Машины-сферы нигде не было видно. На горизонте, правда, стоял высокий и плотный столб пыли, закрывая собой полнеба. Тут и там.., по одному.., по двое.., потрясенные люди молча поднимались. Кое-кто продолжал сидеть или лежать, понемногу приходя в себя.
Кто это плачет рядом?
Джубилит уперлась ладонью в землю, подобрала под себя ногу и с трудом приподнялась.
Плакал Оссер.
Подобно ребенку, сомкнув ступни и разведя колени, он сидел и раскачивался из стороны в сторону, то поднимая, то опуская руки, и время от времени ударял ладонями по земле. Его рот был широко открыт, глаза превратились в узкие щелочки, а лицо взмокло. От его плача у Джубилит разрывалось сердце. Она хотела было утешить его, но потом поняла, что Оссер ее не услышит. Когда же пронзила острая боль, от которой она чуть было не лишилась чувств.
Оссер плакал.
Девушка отвернулась (а что, если он припомнит ей потом эту сцену?), догадываясь о том, что творится с ним. Он плакал, потому что больше не существовало его башни. Башня, символизирующая силу; башня, бросившая вызов окружающим; башня, с которой он связывал все свои надежды; башня, воплотившая в себе ненависть, непокорность и честолюбие, которых хватило бы для целой расы городских жителей, исчезла безо всякой борьбы; исчезла, лишив его триумфа исчезнуть вместе с ней; исчезла в буквальном смысле от одного дуновения ветра.
