Коллектив авторов - Полдень, XXI век (февраль 2012)
– Если дело получится, обещаю. Будет у тебя сто миллионов долларов.
– Одного не пойму, Олег Петрович, – Хет-трик присел на металлический табурет с круглым вращающимся сиденьем, регулирующимся по высоте. – Вот вы говорите, что мы продадим это, э… устройство американцам. Но ведь это же их устройство. Не наше. Не российское. Не советское. Иначе как оно очутилось на Луне?
Аналитик вошёл в телефонную будку, но дверь не закрыл и оттуда стал объяснять ситуацию, одновременно внимательно осматривая корпус телефонного аппарата.
– Правильный вопрос задаёшь, Ваня. Предполагаю, что это, как ты говоришь, устройство имеет отношение к Вернеру фон Брауну, который, как выясняется, был большим поклонником великого американского изобретателя по имени Никола Тесла. Слышал про такого? Нет? По моим данным, они несколько раз встречались в 42-м году, за год до смерти этого выдающегося электротехника. Никола Тесла был не только талантливым учёным, но ещё и большим чудаком. Отсюда, видимо, и вся эта эксцентричность: Луна, «Титаник».
– Подождите, но если это какое-то сверхмощное оружие, тогда почему Браун не применил его во время Второй мировой войны, чтобы Германия победила?
– Это мы и попробуем выяснить, мой друг. А ты уверен, что это именно оружие? Может быть, это что-то совершенно иное… Посиди, Ваня, покури пока. Мне надо найти, как тут коробка открывается.
Аналитик вставил в уши стетоскоп, надвинул на глаз линзу и стал исследовать телефонный аппарат. Хет-трик забросил ногу на ногу, закурил сигарету. «Старому хрычу помирать пора, а он надеется, что деньги его от смерти спасут. Конечно, с большими деньгами он возможно и продлит себе жизнь. Но на много ли? Хотя, с другой стороны, безусловно, в его возрасте каждый день на вес золота, – он огляделся по сторонам. – Зачем ему такой огромный ангар? Совершенно пустой. Неужели нельзя было найти что-нибудь типа гаража?»
Усилия Аналитика увенчались успехом, коробка телефонного аппарата, слегка скрипнув, раскрылась. Он ещё немного покопался в её внутренностях, потом вышел из будки и восторженно сообщил:
– Я так и знал. Пустая в середине. Никакой начинки.
Затем Аналитик подошёл к пузатому алюминиевому кейсу, лежащему прямо на бетонных плитах ангара, присел на корточки, откинул крышку, осторожно вытащил электронный блок.
– Тот самый, с «Сёрвейера»? – спросил Хет-трик, про себя отметив, что у старика мелко трясутся руки.
– Прошлый раз, Ваня, ты принёс поистине уникальную вещь. Всё в ней вроде бы, как обычно: диоды, конденсаторы, сопротивления, транзисторы, но есть несколько странных электронных деталей, которые идентифицировать не удалось. Если бы американцы должным образом исследовали содержимое контейнера, то они бы поняли, что он таит в себе некую загадку. Но они проигнорировали рапорт Алана Бина… На это было, видимо, и рассчитано. Не добавился ведь ещё один контейнер, третий, а, наоборот, один исчез. А на тот, что вернулся, никто пристального внимания не обратил. Изучили, как радиация на него повлияла, лунная пыль и всё… И теперь нам осталось, Ваня, вставить этот вот электронный блок в корпус телефона – он, кстати, как раз подходит, и разъёмы соответствующие там для него имеются, – и тогда мы увидим, что получится в результате…
2
Какое-то смутное, едва уловимое беспокойство разбудило Вольфа посреди тёплой московской летней ночи. Он открыл глаза. Спальню снизу до верху заливал серебряно-голубой лунный свет. Повинуясь неведомой силе, Вольф поднялся с постели. Луна притягивала, манила, обещала ответы на все вопросы. И только что-то тёмное, с обратной её стороны, мешало их получить. Он подошёл к настежь распахнутому окну. Маленькая полная Луна глядела на него своим единственным гипнотическим глазом. Появилось острое желание влезть на подоконник. «Нужно сделать лишь пару шагов. Ответы так близко», – услышал он голос в своей голове. «Не влезай, – предостерегал кто-то другой. – Ты никуда не улетишь. А просто разобьёшься». Несмотря на полусонное состояние, невероятным усилием воли Вольфу удалось удержать своё тело на месте. Он смог отвернуться от опасного окна. Присел на край подоконника, вытащил из лежащей на нём пачки папиросу, закурил. Жадно затянулся.
«Мама говорила, что в самом раннем детстве я страдал лунатизмом. Вылечила корытом с холодной водой, поставленным у моей кровати. Нога попадала в воду, и я просыпался… Видимо, всё повторяется снова. Опять нужно ставить корито… Что же меня в последнее время так мучает, какая неудовлетворённость грызёт?» Магические чары Луны развеивались, сонливость уходила, он пытался разобраться в своих переживаниях. В сознании всплыла реплика булгаковского председателя Акустической комиссии: «…всё-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно разоблачили бы перед зрителями механику ваших фокусов… Разоблачение совершенно необходимо… Без этого ваши блестящие номера оставят тягостное впечатление».
«Вот оно что. Который уж год не могу забыть заключение, полученное из Института философии Академии наук СССР, в котором говорится, что в моих опытах нет ничего сверхъестественного, и что все их можно объяснить материалистической наукой… Ну, ладно, телепатию и гипноз, допустим, можно. А вот какой наукой объяснить мои предвиденья? Откуда мне стало известно, чем закончится Карибский кризис, и что первыми на Луну ступят американцы?.. Сталин даже правительственную телеграмму прислал в мае 45-го с благодарностью за точно названный мною день окончания войны… Меня изучать надо, а они не замечают…»
Вольф представил висящую в пространстве бесконечно длинную ленту киноплёнки, где каждый кадр – это день из жизни человечества. «Я каким-то образом умею перемещаться по этой ленте и рассматривать кадры, находящиеся далеко впереди или далеко позади от того места в истории, где в данный конкретный момент я пребываю. Может быть, всё на свете уже давно предрешено?»
Он мысленно попытался отправиться туда, откуда, как ему показалось, надвигалось что-то тёмное и зловещее. Переместился лет на тридцать-сорок вперёд. Но там некое неведомое невидимое существо, типа домового, своими волосатыми лапами сдавило, смяло, скрутило его до боли в сердце и в висках. И он вынужден был отступить от этого ада. И не заглядывать туда больше никогда. До самой своей смерти.
3
Со стороны орбитальная станция Skylab с пристыкованным к ней «Аполлоном» была похожа на вертолёт. Иллюзию пропеллера создавал комплект астрономических приборов со своими четырьмя длиннющими панелями солнечных батарей, образующими крест. «Ну, вылитый несущий винт геликоптера», – подумал Алан. Он висел в безвоздушном пространстве, ничем не соединённый со станцией. Это вот Оуэн Гарриот был связан с ней фалом, а Бин – абсолютно ничем. Миссия второй экспедиции подходила к концу, и сегодня экипаж занимался последним из запланированных экспериментов – испытывал ранцевую установку для перемещения в открытом космосе.
