Генри Балмер - Ключ к Айруниуму
— Я достал ее! — сказал Алек с глубоким удовлетворением.
— Эта кошка выберется живой… у нее девять раз по девять жизней. — Марджи говорила, как истерически осознал Престин, как один эксперт о другом.
— Это задержит ее как минимум на час.
Плотная группа машин промелькнула на север.
— Если эти машины… — начал Престин.
— Они ее сразу заметят, если она все еще на дороге. — Маклин усмехнулся. — Вероятно, она уже в глубоком кювете.
— Чушь, парень! — сказал Алек, словно они говорили о футбольном матче. — Разве ты не видел, как она закружилась! Там даже было немного дыма. Даже при большой удаче Ланчия полностью списана со счета.
— В следующий раз она забронирует бок своей новой машины. — Марджи коротко усмехнулась — сардонический звук в идущей на большой скорости машине.
— Но в этот раз старый с изгибом дороги опять сработал. — Алек начал разбирать свою скорострельную винтовку, очищая канал ствола с любовной заботливостью. Его твердое, опущенное вниз лицо было покрыто изображавшими удовольствие глубокими морщинами. Это был человек, способный вовремя и полностью сосредоточиться на одном объекте, понял Престин; такого человека всегда полезно иметь под рукой.
Марджи подняла задвижки над задними колесами. Она откинулась на спинку сиденья, предоставив машине свободно катиться по дороге.
— Я все еще хочу есть и пить.
— Да, Марджи. Но нам лучше еще некоторое время продолжать движение. Затем мы сможем расслабиться. — Маклин разговаривал в своей небрежной манере умелых распоряжений. — Я не думаю, что графине понадобится больше часа, чтобы возобновить погоню. Они, должно быть, проверяют дороги, ведущие из Рима.
— Я не заметила никаких признаков этого, — сказала Марджи.
— И я тоже. Они могли перехватить наш разговор по радио. Да, они могли. Вечеринка была удачной?
— Так себе. — Марджи пожала плечами. — Там был Фабрицци. Такая скука.
— Теперь минуту! — гневно сказал Престин. Он все еще был на взводе — как он полагал, в этой ситуации, чтобы оставаться спокойным, нужно было быть бревном — но он раньше бывал в тяжелых ситуациях и чувствовал себя спокойным, собранным и способным планировать свои последующие шаги. Эта ситуация была похожа на гром и вертела его волей-неволей, как щепку в бушующем море, поэтому он пытался найти в ней реальность, фрагмент чего-то нормального. С узловыми точками тут и там, как мог он знать, когда что-то
— или кто-то — внезапно исчезнет? Он не мог. Он сказал:
— Я здесь, сзади, когда мы проходили изгиб, думал, что мы приближаемся к узловой точке. Я думал, вы это имеете ввиду.
— Нет, парень. Мы еще не настолько безрассудны.
— Но я! Вы сидите и спокойно говорите о вечеринках, а я…
Марджи засмеялась.
— Он хоть что-нибудь знает, Дэйв?
— Немного. — Маклин тоже смеялся, вежливым, дружеским и веселым смехом. — Вся эта история очень проста, Боб. Но Монтеварчи изрядно засоряет ее.
— Кошка! — характеризующе вставила Марджи Липтон.
— Ей и нам нужна одна и та же вещь…
— О, да, — сказал Престин с долей насмешки в голосе. — Это я понял. Вам обоим нужен я.
Алек щелкнул металлической частью своей винтовки и усмехнулся.
— В частности, верно, сынок.
— Итак? — спросил Престин, удивляясь, почему он не чувствует справедливого негодования из-за их обращения с ним. Он же не был бычьей тушей. — Вы понимаете, что я не хочу быть чьей-то собственностью?
— Вспомни Трага, вот что я тебе скажу, — и Алек вернулся к своему протиранию и смазыванию.
Машина с плавным журчаньем катилась по дороге. Солнце сияло. Кондиционеры освежали салон и рассеяли остатки дыма от выстрелов. Маклин обнаружил пачку мятных леденцов и пустил их по кругу. Все начали мрачно посасывать их. Наконец Престин не выдержал.
— Если вы не собираетесь говорить мне…
— Здесь не так много о чем говорить. Есть такое место — Айруниум. — Лицо Маклина внезапно утратило выражение веселья; оно стало серьезным и как бы устремленным вдаль. — Я никогда там не был. Это прекрасная страна — прекрасная и ужасная. Там огромные богатства — настолько огромные, что старый горшочек с золотом из радужных мечтаний может стать реальностью миллион раз подряд.
— Это все еще сказки.
— И Траги, сынок.
— Ты должен хорошо знать теорию измерений. Это, наше измерение параллельно бесконечному числу других измерений, которые существуют одновременно с нами и могут взаимопроникать, при условии, что у кого-то есть правильный ключ? Это теперь старая теория, существовавшая в воображении человека, пока возможность путешествий по измерениям не стала осуществимой…
— Осуществимой!
— Все, как ты, наверное, понимаешь, сохранялось в строжайшей тайне. Мы здесь, на нашей Земле, звено в цепи других миров, которые далеки от нас по идеологии, культуре, научным и техническим достижениям и большинству обычных вещей, которые мы воспринимаем как само собой разумеющиеся.
— И что все это значит? — сказал Престин. Он, конечно, слышал о теории измерений — как и всякий мыслящий человек, который имеет дело с литературой. Про один такой случай несколько лет назад писали в газетах, когда на ступеньках одной из станций Лондонского метро арестовали банду «жаворонков», полностью снаряженных для сафари. Хотя ничего из этого не вышло. Сперва они утверждали, что собирались в другое измерение; затем у них нашли бутылки. Они оказались пьяными, буйствовали и были отправлены протрезвляться. Он помнил этот случай. Он еще тогда счел все это довольно забавным…
Маклин продолжал:
— Это значит вот что: если бы другие измерения, лежащие рядом с нами, не были населены развитыми или высокоразвитыми расами, которые — по своим собственным причинам — не хотят позволить нам общаться с ними, мы могли бы переходить через узловые точки в другие миры. Айруниум сейчас ближайший.
— Сейчас?
— Они меняются, парень, они меняются. Мы слышали истории о иных расах и о людях, пытавшихся перенестись, некоторые из них, кстати, переносились. Мы пытались общаться с другими измерениями. Но графине нужны деньги и драгоценности, а они в Айруниуме в изобилии. Поэтому она хочет, чтобы переносчики работали на нее.
— Она хочет, чтобы я был у нее в рабстве?
— Рабство? Да, я думаю, ты можешь называть это рабством. Во всяком случае, оно тебе уж точно не понравится.
— Она, — сказала Марджи, — кошка, чьи родители были только поверхностными знакомыми.
— Нам лучше остановиться у ближайшего кафе, — сказал Маклин. — Кофе нам определенно не помешает.
