Иван Афанасьев - Герцог и колдунья
Оставшаяся часть совместного пути оказалась легче, чем я ожидал. Уже не встречалось никакой нежити, погода благоприятствовала, а ноги казались неутомимыми. Мы простились с Уфелдом вполне по-дружески. Не могу сказать то же самое о Хитар. Девушка была насупленной, словно я её чем-то обидел, хотя, видят все известные мне и не известные боги, не могу взять в толк — чем. Самое смешное это то, что я так и не научился читать её мысли. Их просто не было, хоть убей! Впервые я столкнулся с таким вариантом защиты, по сути — идеальным. Причем, и повода скрывать их у неё особенного не было. Я ей в душу не лез, хотя, признаюсь, любопытно было. С какой стати, например, молодую, неопытную ученицу колдуньи везут в далекое государство, и при том она вовсе не упирается? Причем Уфелд тоже ничего конкретного не знал — уж в его мозгах я покопался основательно.
Так и не решив этих занимательных вопросов, я отправился своим путем. А путь мой лежал в ханство Нелен. "Ханство", конечно условное название: в русском, да и других земных языках вряд ли присутствует слово, способное передать смысл государственного устройства Нелена. В самом общем плане (со слов Уфелда, в чём позже я убедился) эта страна сочетала абсолютно демократичные выборы вождя с его последующей безграничной пожизненной властью. (К слову говоря, и прочие, употребляемые здесь названия, имеют мало общего с земными аналогами. Но заменять их труднопроизносимыми терминами на местных наречиях было бы нелепо. Я лишь старался придать им логическую последовательность. Например, цепочка титулов в порядке возрастания значимости: барон — граф — герцог — принц крови — король. И — особняком — Великий герцог Согури.)
Хорошо, что стояло лето не слишком знойное и не дождливое. Идти было даже приятно, особенно после того, как мы без потерь, если не считать лошади, выбрались с территории, занятой черной нежитью. Уфелд и Хитар двинулись своей дорогой, а я свернул на юг. Байг уверял, что я доберусь до границ ханства максимум через четыре дня. Судя по его карте, которая отложилась в моей памяти с четкостью фотографического снимка, так оно и было. Но, признаюсь, я шёл с опаской. Береженого Бог бережет, но, с другой стороны: Бог-то Бог, но и сам не будь плох.
Но на этот раз Всевышний оказался на моей стороне. За неделю похода я не встретил не то что какого-либо колдовского гада, но даже сколько-нибудь опасного хищника. Бурый мишка не в счёт. Когда я спугнул его громким криком во всю силу своих легких, он улепётывал со спринтерской скоростью, оставляя позади себя пахучие следы. К счастью для моего обоняния, наши маршруты не совпадали.
К исходу седьмого дня, когда солнце стало красным и уже цеплялось за верхушки деревьев, я вышел к границе. На местности ее обозначали не пограничные столбы, опутанные колючей проволокой, а маленькая речушка. Оба ее берега метров на сто в каждую сторону были абсолютно безлесны. Памятуя указания Уфелда на то, что граница охраняется только со стороны королевства, по территории которого я как раз двигался, мне пришлось затаиться.
Пограничников я отыскал довольно скоро. Маскироваться они умели, но полностью выдавали себя астральными излучениями. На участке территории, которую я намеревался скрытно пересечь, их насчиталось одиннадцать человек.
Уфелд объяснял, что между королевством и ханством вполне мирные отношения. Более того, их связывали оживленная торговля. Так что стражи рубежей Согури ждали здесь не вторжения врага, не проникновения на свою территорию зловредных шпионов, а простых контрабандистов, не желавших платить короне законную торговую пошлину.
Мои способности позволяли мне перейти границу внаглую, но для этого пришлось бы употребить качества, присущие мне как магу-индивидууму.
Еще со времен экспедиции на Тегле я твердо усвоил, что в каждом мире земной грозди имеется проекция моего Предначертанного Врага. Исход нашего неизбежного поединка во многом зависел от того, кто кого обнаружит первым. До сих пор я вполне успешно обходился местными мистическими приёмами и обрядами, а еще чаще — банальными поступками обычного человека. Или не совсем обычного, если принять во внимание подготовку, полученную мною в учебно-диверсионном центре НКВД. Так же я собирался действовать и далее, приберегая свои способности до момента, когда без них невозможно будет выкрутиться.
Когда окончательно стемнело, я ужом пополз к речке. К счастью, было довольно облачно, и луна то и дело переставала играть роль осветительной ракеты. Но свою долю самоуважения я получил, когда прополз метрах в трех от затаившегося пограничника, не издав малейшего шороха. Мой поступок был продиктован не мальчишеской бравадой, а трезвым расчетом: именно здесь располагались довольно высокие кочки или что-то в этом роде, скрывавшие меня, когда лунный свет всё же прорывался сквозь прорехи в небесах. Прошло минут десять, и вот я уже у речушки. Не будь здесь наблюдателей, я просто перемахнул бы её одним прыжком. Но для этого надо было засветиться. А кто знает, что там на уме у доблестных стражей границы? За милую душу угостят стрелой в спину — вот и вся магия.
Пришлось лезть в воду. Глубина была всего-то по пояс, но пришлось погрузиться чуть ли не полностью: пологие берега речушки представляли меня на всеобщее обозрение. Незаметно перебравшись на другой берег, я продолжил свой путь по-прежнему ползком. Смею заверить, что подобный способ передвижения в насквозь мокрой одежде — далеко не самое лучшее, что я испытывал в своей жизни.
Только добравшись до зарослей на противоположной стороне, я рискнул приподняться. Астральное зрение показало мне двух затаившихся зайцев, несколько десятков полевок и даже кротов, роющихся в земле. Можно было идти дальше, в неизведанное.
Через день я добрался до тракта, ведущему на юг, к столице ханства Ка-Нелену. Об оживленности торговых отношений между соседними государствами говорили десятки повозок, тянущихся в обе стороны. Попадались и пешие странники, наподобие меня. Так что ничем решительно я не выделялся. Плененного мною малинника я еще накануне упрятал понадежнее в энергетический кокон, и он спокойно отлеживался в моем заплечном мешке (подарок Уфелда). Вдоль дороги частенько попадались трактиры, иногда под открытым небом, так что скудная сумма, которой меня ссудил Уфелд, позволяла, по крайней мере, не отощать. Останавливаясь перекусить, а также на ночлег — ночь дважды застала меня в пути — я присматривался (и прислушивался) к здешнему народу.
Когда я перевел название Нелена как "ханство", то невольно представил себе скуластых степняков, покидающих седло лишь по крайней нужде. Ничего подобного на самом деле я не увидел. Люди как люди, самые разные. Очень много русоволосых и голубоглазых. Хотя и скуластые время от времени попадались. В одежде тоже не было ничего, напрямую указывающего на кочевой образ жизни. Говорили здесь на том же языке, что и мои недавние попутчики, хотя иногда я слышал какие-то иные наречия.
