Сергей Синякин - Поле брани для павших
- Я как чувствовала, что тебя встречу, - говорила Линн. - Ты такой милый, Александер, такой мужественный! Мама будет в восторге, когда тебя увидит. А сестренки в тебя сразу влюбятся. Но ты смотри! - И она смешно грозила ему маленьким, но удивительно жестким кулачком.
В любви она была неутомима и изобретательна. К утру они уставали и лежали в жарком изнеможении рядом, едва касаясь друг друга.
Потому что близкое соприкосновение сразу рождало в обоих приступ дикого и необузданного желания.
Узнав о казни отступников в русской бригаде, Линн долго молчала, потом тихо сказала:
- А у нас инквизиция начальника штаба арестовала. Тоже сатанистом оказался. И его адъютант на Врага работал... Страшно, Александер, как они могли предать Бога?
- Они не только Бога предали, - сказал Сашка. - В первую очередь они предали людей.
- Ох, Александер. - Линн приподнялась на руке, заглядывая Сашке в глаза. - Но ведь им гореть в геенне огненной!
Сашка притянул Линн к себе и крепко поцеловал ее в припухшие губы.
- Спи, солнышко, - сказал он. - Никто не знает, что будет завтра.
Никто не знал, будет ли одержана победа в грядущей Битве. Всем им нужна была только победа, иначе любое сопротивление Злу было бессмысленным и опасным. Но Линн в его словах заинтересовало иное. Забравшись на грудь Сашки
и упираясь в нее кулачками и твердыми грудками, она требовательно спросила:
- Как? Как ты меня назвал, Александер?
Сашка повторил все по-английски. Линн уткнула голову ему в грудь и, пряча счастливую улыбку, сказала:
- Са-чшка! Ты такой миль-ий!
Ну какое им было дело до предстоящей Битвы? Какое им было дело до близящихся сил Тьмы? Они были счастливы, и этим сказано все. Как говорил когда-то знаменитый одесский налетчик Беня Крик, не будем размазывать манную кашу по тарелке. Остальное может представить себе даже самый недогадливый читатель. А представив, скорее всего даже и позавидует.
12
Элизар действительно вернулся через несколько дней. И вернулся не один. С ним был Архангел, и этот Архангел был женщиной, которую звали Зитой.
Иванов слышал о ней. Злые языки называли ее андрогином, сочетавшим мужские и женские духовные начала, и утверждали, что ей неведомы желания. Может быть, но, глядя на нее, Александр испытывал восторг и тайное желание.
Она была прекрасна. У Архангела были огромные изумрудные глаза, в которых то и дело вспыхивали опасные золотые искры. Ее брови сходились суровой складкой, и прямо ото лба шла безупречная линия носа. Плотно сомкнутые губы придавали ее лицу надменное выражение. Нежный овал и удлиненные скулы Придавали смуглолицей Зите невыразимое обаяние. Одета она была во что-то темное и бесформенное. Из-под этой бесформенности выглядывали длинные стройные ноги безукоризненной красоты.
Они находились на пригорке, поросшем земляникой. Пахло медом и грибами. Где-то далеко над Градом кружили Ангелы, кажущиеся крошечными из-за расстояния.
- Ты уверен в нем? - спросила Зита. Элизар только кивнул. Он полагал, что слова и рекомендации здесь будут бессмысленными.
- Хорошо, - холодно сказала архангел Зита. - Под твою ответственность, Элизар.
- Послушайте, - нахмурился Александр. - Изъясняйтесь яснее, мне надоело, когда решают за меня.
Зита повернулась к нему и улыбнулась. На этот раз улыбка ее была искренней.
- В том-то и дело, - сказала она. - Нам тоже надоело, что все решают за нас.
- Заговор? - нахмурился Иванов.
- Вас пугает это? - подняла брови Зита, и красивое холодное лицо ее стало недоверчивым и настороженным.
- Господи, - сказал Александр. - Неужели вы еще не настрелялись?
- Саша, не торопись, - сказал Элизар. - Принять решение никогда не поздно. Главное, чтобы это решение было верным.
Иванов сел на землю, широко расставив ноги, и посмотрел на лес за рекой.
- Плевал я на ваше бессмертие, - сказал он. - Черт бы вас всех побрал с вашими Добром и Злом.
Зита звонко засмеялась и повернулась к стоящему Элизару.
- Ты прав, - сказала она Ангелу. - Он наш.
- Да не ваш я, - сказал Александр. - Не ваш и не их. Я сам по себе. Надоело это деление. Как вы не поймете, что нет добрых и злых, все люди наподобие моряков. Жизнь похожа на тельняшку - черная полосочка чередуется с белой, в каждом рядом со скотиной живет неплохой добрый человек. Просто все зависит от обстоятельств. А вы возвели эти качества в философские понятия и меряете ими жизнь.
Элизар, внимательно наблюдавший за небом, потянулся и с резким хлопком развел крылья в стороны.
- Вы тут побеседуйте, - сказал он, - а я, пожалуй, немного разомнусь.
Мощно взмахнув крыльями, Элизар устремился в небо. Архангел и Иванов проводили его взглядами и посмотрели друг другу в глаза.
- Давайте говорить откровенно, - предложил Александр.
- Давайте, - сказала Зита. - Что вы хотели бы услышать?
- Прежде всего кто вы? И каковы ваши цели и задачи?
- В главное вы уже поверили, - сказала Зита. - Вы поверили, что можно быть недовольным и в Раю.
- Да уж, - сказал Александр Иванов. - В этой жизни мало райской прелести. На Земле было лучше.
- Я была на Земле, - сказала Зита. - Я долго жила во Франции.
- Вы человек? - удивился Александр.
- Я серафим. - Зита села рядом, разбросав крылья и вытягивая длинные стройные ноги с неожиданно маленькими ступнями. - Но я долго жила среди вас. Крылья легко спрятать. Или выдать их за горб. Горбатых жалеют, Александр. Это было нечто вроде вашей эмиграции. Мне не нравились порядки в нашем Раю.
- Неудивительно, - согласился Александр, тайно любуясь лицом Архангела. - Счастье, если его охраняют херувимы, становится своим антиподом.
- Вам здесь не нравится, - утвердительно сказала Зита.
- И здесь тоже. - Александр отвел глаза от ее ног, глядя в небо. - Мы дрались за победу Добра. Живых и мертвых, нас забрали на небеса и отвели нам Валгаллу. И что же? Нам дали свободу, но какую? Свободу пьянства и вечных сражений друг с другом. Не кажется ли вам, что это скорее напоминает земной Колизей, где небесные жители выступают зрителями, а мы всего лишь гладиаторы, призванные пощекотать их нервы. А этот город избранных? Небесные избранники напоминают земных политиков, херувимы ничем не отличимы от нашей милиции, пожалуй, они даже хуже, ведь у нас силы порядка состояли из людей и охраняли людей, а здесь это делают небесные создания, которым люди глубоко чужды. Бить человека за то, что он оказался не в своем секторе? Это ли райское блаженство для избиваемого? Все поделено, и все зависит от настроения Его ипостасей. Мусульмане зависят от Аллаха, христиане от Эллохаима, иудеи от Яхве, буддисты от Будды, но все они зависят от одного существа, которого именуют справедливым и милосердным. Благодарю, все это мы проходили и на Земле!
![Сергей Дмитренко - Поле брани [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
