Станислав Гимадеев - Принцип четности
Он замолчал, не переставая теребить свою авторучку. Сергей сидел в оцепенении. Вопросы несметным числом рвались из него, лезли друг на друга, мешали друг другу, и это только сбивало с толку. Он даже не мог сообразить, о чем узнать в первую очередь, и только рассеянно хлопал глазами.
- Поэтому, с одной стороны, - прервал молчание Кравец, - это даже хорошо, что транспортерщик оказался рядом и воспользовался случаем. По отношению к вам он поступил, разумеется, по-свински. Иначе, если бы ни он и ни вы не покинули резервацию, то кто-нибудь из резервистов наверняка не дожил бы до утра. А это было бы значительно хуже, как вы понимаете... Плюс ко всему получился бы серьезный скандал. Подобных случаев не было уже давненько. Все-таки не первый год живем. Вроде, более или менее, научились ситуацию контролировать. Теперь вы понимаете, почему так опасны в резервации всякого рода незапланированные гости?
- Теперь - да... - произнес Сергей. - Постойте, Владимир э-э... Николаевич, да?.. Вы хотите сказать... в смысле, получается так, что если я... Это чисто теоретически! - поспешно заметил он, - что если я возьму, к примеру, и кого-нибудь убью, да?.. то смогу выйти отсюда?
- Сможете, - не сразу ответил Кравец и пристально взглянул на Сергея. - Вы это действительно теоретически? - вдруг спросил он.
- А вы что, думаете, я серьезно?! - удивленно выпалил Сергей. - Разве вы могли такое подумать?
- А как вы считаете, мог я так подумать или нет, а? - неожиданно сказал Кравец и поглядел на него поверх очков.
Эта фраза сбила Сергея с толку, и он замялся в растерянности.
- Понимаете, дорогой мой, - произнес Кравец с оттенком грусти, - В анкете не зря есть вопросы про тяжелые заболевания, склонность к самоубийству, насилие и так далее. Вы должны четко уяснить для себя, что здесь смерть - это нечто большее, чем смерть. Любая смерть - это нарушение четности, нарушение стабильности со всеми вытекающими отсюда последствиями. И поэтому смерть здесь не принадлежит одному человеку - она принадлежит всей резервации. И отношение к смерти здесь уже иное. Вот в чем дело. Если бы у нашей резервации были входные врата, как у ада, и если бы это было в моей власти - я бы высек над ними надпись: "И жизнь твоя и смерть твоя принадлежат обществу".
- Но это же жутко!.. - сказал Сергей приглушенно. - Жестоко...
- Что поделаешь, - сказал Кравец и отложил, наконец, авторучку. - Кстати, это спорный вопрос: можно ли применять в данном случае нравственные категории. Мы имеем дело неизвестно с чем.
- Ну, да... - поморщился Сергей. - Такие правила... Все время забываю.
- Ничего, привыкнете, - сказал Кравец. - Ну что, голова еще не идет кругом?
- Начинает, - признался Сергей.
- Хорошо, - сказал Кравец. - С принципом четности разобрались. Идем далее. Принцип полупроводимости. Его вы уже ощутили на своей, так сказать, шкуре. Суть в следующем. В резервацию зайти можно, обратно - нет. Принципом полупроводимости это явление назвал в свое время, кажется, кто-то из конторских. Видимо, по аналогии с электроникой. С тех пор это название так и прижилось. Называют его еще принципом "ниппеля". Кому как нравится.
- Я так понимаю, - сказал Сергей, - сюда могло хоть двое, хоть десять человек зайти, да?
- Хоть сто, - согласился Кравец, - Не имеет значения. Вы правы: войти сюда может хоть сколько человек. Это не существенно. Существенно лишь одно: четно число вошедших или нет. Если четно, стабильность не нарушится. В любом случае в резервации станет на сто несчастливцев больше. Только и всего.
- Но почему так? - сказал Сергей с вздохом. - Зачем?!
Кравец слегка недоуменно поднял брови.
- Вы так говорите, молодой человек, - сказал он, - словно это все я придумал.
- Извините, это непроизвольно... - проронил сдавленно Сергей.
- Это же не я согнал сюда ни в чем не повинных людей, - сдержанно продолжал Кравец. - Не я заставил их приспосабливаться к новым условиям жизни. Сам бы все отдал, чтоб узнать, зачем все это надо и кому все это надо.
Он вздохнул и сцепил пальцы рук в замок.
- Но не может же быть, чтоб из резервации никак нельзя было выбраться? проговорил Сергей. - Неужели нет способов?
- Ну, один способ вы уже назвали, - медленно произнес Кравец.
- Я имею в виду приемлемые способы... Разве все так безнадежно?
- Стопроцентной безнадежности никогда не бывает, - ответил он. - И надежда, как известно, умирает последней. Ладно, не будем отвлекаться... Что там дальше?
- "Принцип перпендикулярности", - прочитал Сергей.
В этот момент неожиданно резко заверещал телефон на столе Кравца.
- Одну минуту, - сказал Кравец и снял трубку. - Да. Да... - Было слышно, как в трубке клокочет взволнованная и торопливая речь. Лицо Кравца постепенно приобретало все более озабоченный вид. - Хорошо, - сухо произнес он. Разумеется, немедленно.
Послышались короткие гудки и Кравец бросил трубку.
- Прошу прощения, молодой человек, - деловым тоном сказал он, - я должен срочно уходить.
Он выскочил из-за стола, на ходу застегивая пиджак, прошел к шкафу с одеждой и стал надевать плащ. Сергей торопливо, с некоторым замешательством поднялся со стула.
- Давайте отложим на другой раз, - поспешно сказал Кравец. - Мне, к сожалению, сейчас некогда. И сегодня, вообще, вряд ли получится. Зайдите на днях. Завтра или послезавтра. Если еще будет необходимость... Суть вы уже знаете, а остальное и по ходу поймете. Среди людей ведь будете, они все расскажут. Но тем не менее, если что-то будет неясно, то приходите. Лучше в первой половине дня. Договорились?
Он стремительно направился к выходу, и Сергей поплелся за ним. Они вышли в коридор, и Кравец закрыл кабинет на ключ. Детей на этот раз нигде не наблюдалось. Вместе они быстро спустились по лестнице и вышли на улицу.
Недалеко от парадного входа, возле дороги Сергей увидел Кирилла и еще одного грузного пожилого мужчину с одуловатым лицом в такой же серой униформе. На ступенях Кравец торопливо сказал Сергею:
- Идите сейчас на квартиру, может кто-то есть дома. В общем, устраивайтесь и привыкайте. Желаю удачи.
Быстро спустившись по лестнице, он крикнул в сторону полицейских:
- Пойдемте, Алексей Петрович!
Грузный мужчина сдвинулся с места, они вместе с Кравцом быстро завернули за угол мэрии и исчезли из виду.
В некоторой растерянности Сергей стоял и держал в руке два листочка: с адресом и с перечнем принципов. Он беспомощно осмотрелся вокруг. Ничего не отличало эти места от любых других в городе. Те же дома, те же улицы и переулки, те же люди, снующие туда-сюда по своим делам... Со стороны перекрестка с транспортером выехал уже знакомый грузовик и свернул куда-то между ближайшими домами. То же солнце светило над головой, те же лужи сверкали отблесками - все было тем же самым. И от всего этого становилось совсем жутко, словно ты с головой окунулся в фантасмагорическое видение, в кошмарный сон, и никак не можешь проснуться... "Боже мой, - почти беззвучно простонал Сергей, за что, а?.." Решимость, возникшая было в нем в те минуты, пока он стоял в туалете, куда-то растворилась, вновь уступив место тупому отчаянию, начинавшему медленно, но верно, нарастать изнутри. Надо было что-то делать, куда-то идти, как-то отвлечься, чтоб не дать этому отчаянию завладеть собой. Сергей глубоко вздохнул, спустился по ступеням и подошел к Кириллу.
