Владимир Михайлов - Заблудившийся во сне
Генерал остановился, чтобы передохнуть, и этой паузой воспользовался Жокей Мысли:
— Скажите, Петр Никитич… Эта работа имеет отношение к военному ведомству?
На лице генерала обозначилась легкая улыбка.
— Трудно ответить однозначно. Сама по себе идея не штатская и не военная — научная. Но вы прекрасно понимаете, что практически любая идея может быть использована и в той, и в другой плоскости. Физика, химия, биология — не военные науки, как, скажем, тактика или стратегия, или, может быть, баллистика; но вы знаете, что все они могут использоваться — и используются или использовались — в целях обороны. То же можно сказать и об идеях Груздя. Во всяком случае, это не какое-то новое сверхоружие. Это следующий этап, это завтрашний день развития компьютерной техники: на порядки уменьшаются вес и энергоемкость, отсутствует то, что мы называем клавиатурой — команды снимаются с вашего биоизлучения, а монитор возникает перед вами буквально из ничего, он не является вещественным в нашем понимании, он реализуется скорее внутри вас, чем перед вами, максимум того, что потребуется, — пара очков; не тех, разумеется, что вы покупаете в аптеке. И память: мировая годичная информация в объеме кубика сахара. Вся система не требует кейса; размером она соответствует примерно карманным часам, которые еще недавно снова были в моде. Энергия — одна батарейка, какую вы вставляете в наручные часы, ее хватает на месяц.
Кажется, генералу удалось произвести на аудиторию сильное впечатление.
— Интересно, — пробормотал так, чтобы быть услышанным. Висячий Замок, в прошлом тоже физик. — Что же это за принцип? Это должно быть что-то совершенно новое…
Асунин кивнул:
— Несомненно. Настолько новое, что нигде больше — нигде в мире — таких работ сегодня не ведется — пока еще не ведется, в этом вам придется мне поверить на слово.
Он был, как я понимал, не из Внешней разведки; тем не менее я ему почему-то поверил.
— А сказанное, — продолжал генерал, — означает, что все, кого подобная проблематика может интересовать, приложат — и уже прилагают, надо думать, все усилия для того, чтобы максимально войти в курс дела, а при малейшей возможности и перехватить у нас инициативу. Вы ведь понимаете: тот, кто овладевает этой идеей, на неопределенно продолжительное время захватывает мировой рынок.
Похоже, на сей счет ни у кого из нас не возникло сомнений.
— И вот мы пришли к вам, чтобы спросить: по вашему мнению, если человек, так сказать, необычно исчез — не может ли это привести к нежелательным последствиям — в плане моего доклада?
И в этом тоже у нас разногласий не было. Так что Тигр выразил общую мысль, когда сказал:
— Безусловно, может.
— Вот почему мы просим вашей… вашего сотрудничества.
Привычно поскребя пятерней лысый затылок, Тигр Подземелья проговорил:
— Ах, вот как. Исчезнуть всерьез в дни самых горячих дел, поездок, встреч, обещаний, переговоров, компромиссов, хитрых ходов, о которых акционеры новой компании, как правило, ничего не знают, но без чего создание ни одной фирмы, даже и меньшего масштаба, не обходится, — да, это действительно выглядит серьезным делом. Однако не имеющим к нашему Институту ровно никакого отношения. Мы не занимались ни политикой, ни экономикой. Наукой, только наукой.
Генерал изобразил улыбку и возразил:
— Разве? В таком случае, ошиблись наши сотрудники, докладывавшие мне, что вы, кроме чистой науки, занимаетесь и операциями предупреждения — назовем их так, и получением различной современной информации — не исторической и не футурологической. Я не прав?
Я подумал, что он нашел очень изящный эвфемизм для слова «шпионаж». Но тут генерал был и в самом деле не прав: этим мы не занимались, поскольку никто еще не успел нам этого предложить. Асунин же, не дожидаясь ответа, продолжал:
— Пока что из этого факта не возникло ни сенсации, ни паники; но счет идет буквально на дни. А между тем — приоткрою тайну — вы были совершенно правы: уже подписаны некоторые протоколы, идет обсуждение условий нескольких сделок, по сути — экспансия на мировой рынок уже начата, готова к регистрации компания, недавно возникшая, которая будет заниматься всеми этими делами. Мы ведь до последних дней были совершенно уверены в благополучном исходе, и все говорило об этом. Но сейчас… Не то, что провал, но даже малейшая заминка приведет к срыву всей, так сказать, операции. Мы откатимся на исходные; а тут время играет решающую роль: не сделаем мы сегодня — завтра то же самое сделают другие. Тем более что уже закуплено оборудование, уже идет монтаж, и то, что мы называем Головным институтом Груздя, на самом деле является первым заводом, который будет выпускать такую продукцию.
На этот раз паузу он держал почти полминуты. Потом Пещерный Лев спросил:
— Однако, насколько можно судить по информации, с Груздем не произошло ничего особенного? Вы сказали — он исчез. Но в таком случае при чем тут мы? Исчез — ищите с милицией…
— По-моему, речь не идет об исчезновении, а просто — он захворал. Легкое простудное заболевание, — я тут же воспользовался случаем, чтобы вставить словечко. — Слышал краем уха. По радио.
— Это манная каша для массовой информации, — пробормотал Висячий Замок. — Как всегда.
— Вот именно, — подтвердил генерал. — На самом деле он исчез. И, судя по всему, всерьез — и не совсем естественным путем. Сейчас поясню. Истинная картина такова. После нормального дня Груздь лег спать у себя на даче. И вечером, и ночью, и утром все было — по всем признакам — в полном порядке. В полнейшем. Не установлено ни единого постороннего лица в радиусе безопасности. Уровень излучений, полей, состав воздуха, пища — все замерялось и проверялось непрерывно, как полагается. Там, конечно, есть всякое… но ничего такого, что имело бы значение для данного эпизода. Ни единой аномалии. Но его нет. Только тело. Вы уже поняли, я полагаю? Он уснул — и вот уже трое суток не просыпается.
— Как вы, собственно, узнали об этом?
— Н-ну… Я предпочел бы…
Секреты, секреты… Вечные секреты даже от своих. Тьфу.
— Когда это случилось? — спросил я.
— Объявили лишь на третьи сутки. То есть сегодня ранним утром.
— Как мыслят специалисты? Медики, не ваши.
— Глубокая летаргия.
— А предпосылки были?
— Никаких.
— Где сейчас тело?
— В клинике, какая ему полагается. Сперва там, на даче, медики решили, что он просто переутомился, пусть, мол, отоспится. И только на вторые сутки забеспокоились. Стали пытаться разбудить — но без всякого результата. Тогда обратились к нам.
— Ну и слава Спящему, — пробормотал Борич. — Не то добудились бы и до необратимого результата.
