Фаню Ле - Кармилла
И снова безответно. Мы вконец растерялись и разволновались. Проверили окна - окна были заперты. Я громко умоляла Кармиллу: если она и вправду прячется, то эта злая шутка зашла слишком далеко, пора и нас пожалеть. Она не откликалась. Я была убеждена, что в спальне ее нет; нет и в смежной гардеробной, запертой на ключ снаружи. Как же это? Может быть, Кармилла нашла потайной ход? Старая экономка говорила, что их в замке немало - только вот где они. Бог весть. Разумеется, все должно было скоро объясниться - но пока что мы не знали, что и думать.
Пробило четыре часа, и я решила скоротать остаток ночи в спальне у мадам. Но рассвет ничего не прояснил.
Утром все домочадцы во главе с моим отцом в несказанной тревоге обыскивали этажи и башни огромного замка. Искали и в саду, но Кармилла пропала бесследно: оставалось обшарить дно реки. Отец был в отчаянии: что он скажет матери бедной девушки? Я тоже чуть с ума не сходила от горя.
Словом, к часу пополудни мы совсем сбились с ног и метались без толку. Зачем-то я взбежала наверх в спальню Кармиллы - и увидела, что она стоит в гардеробной возле туалетного столика. Я была поражена и не верила глазам, а она молча поманила меня пальцем. В лице ее был ужас.
Я кинулась к ней, радостно обняла ее и принялась целовать. Потом изо всех сил зазвонила, чтобы поскорей успокоить отца.
- Кармилла, дорогая, что произошло? Мы тут все голову потеряли! воскликнула я. - Где ты была? Когда ты вернулась?
- Невероятная ночь, - сказала она.
- Ради всего святого, расскажи.
- В третьем часу, - сказала она, - я, как обычно, улеглась, заперев двери в гардеробную и в коридор. Спала я крепко, снов не помню, а проснулась сейчас только вот на этом диване; дверь в спальню была настежь, а наружная взломана. Как это могло случиться, что я не проснулась? Шуму было, наверно, много, а сон у меня чуткий. И как меня, сонную, перенесли сюда - ведь я просыпаюсь, только тронь меня пальцем?
Тем временем явились мадам, мадемуазель и мой отец с гурьбой слуг. Кармиллу обступили с радостным гомоном и засыпали вопросами. Она повторяла одно и то же и, казалось, меньше всех могла что-нибудь объяснить.
Отец задумчиво прошелся по комнате. Кармилла искоса хитро взглянула на него. Слуг отослали, мадемуазель пошла за валериановыми каплями и нюхательной солью, и в спальне остались лишь Кармилла, мадам и мы с отцом. Он подошел к ней, ласково взял ее за руку, повел к дивану и сел рядом.
- Вы позволите мне, милая, высказать догадку и задать вам один вопрос?
- У кого на это больше права? - сказала она. - Спрашивайте, о чем хотите, я ничего не утаю. Да и нечего мне таить - я сама в недоумении и растерянности. Задавайте любой вопрос - я только маминых запретов нарушить не могу.
- Конечно, конечно, милое мое дитя. Я и не собираюсь посягать на ваш зарок молчания. Нам надо всего лишь понять, каким чудом вы, не пробудившись, покинули свою постель и спальню, а окна и двери остались заперты изнутри. Думаю, что чуда здесь никакого нет, и вот мой вопрос.
Кармилла грустно склонилась головкой на руку; мы с мадам слушали, затаив дыхание.
- Никогда не было речи о том, что вы бродите во сне?
- Давным-давно не было.
- Значит, давным-давно речь была?
- Да, в детстве: так мне говорила моя старая няня, Мой отец улыбнулся и кивнул.
- Никаких чудес. Вы встали во сне, отперли дверь, но ключ в замке не оставили, а заперли ее снаружи и взяли с собой ключ. Где уж вы там бродили. Бог знает: только на этом этаже двадцать пять покоев, а есть еще верхний и нижний. Покои, комнатушки, всюду громоздкая мебель и всевозможная рухлядь; да этот замок за неделю не обыщешь. Ну, понятна вам моя разгадка?
- Не совсем, - отвечала она.
- Папа, а как же она оказалась на диване в гардеробной - мы же обыскали обе комнаты?
- Да пришла сюда, не просыпаясь, уже после того, как вы их обыскали. Наконец проснулась - и удивилась не меньше вашего. Ах, Кармилла, - сказал он, смеясь, - если бы все загадки разрешались так легко и просто, как эта! Порадуемся же, что объяснение тут самое естественное - и никто никого не одурманивал, обошлось без грабителей, отравителей, ведьм и упырей: словом, ни Кармилле, и никому другому опасаться нечего.
Кармилла очаровательно зарумянилась, и я, любуясь, подумала, что грациозная томность ей к лицу. Должно быть, отец мой невольно сравнивал нас; он вздохнул и сказал:
- Что-то моя бедняжка Лаура выглядит плоховато. Так мне была возвращена моя любимая подруга.
Глава IX
ДОКТОР
Кармилла и слышать не хотела о том, чтобы кто-нибудь ночевал с нею, и отец велел служанке лечь возле ее дверей, а если ей опять придет охота бродить во сне, перехватить ее на пороге.
Незаметно пролетела ночь; рано утром приехал доктор, за которым отец послал без моего ведома.
Мадам проводила меня в библиотеку; там он дожидался, маленький, строгий, седовласый, в очках (я, впрочем, его уже описывала).
Я рассказала ему все без утайки, и лицо его делалось все строже и строже.
Мы стояли друг против друга в глубокой оконной нише. Когда я закончила рассказ, он откинулся назад, плотно прислонившись к стене, и разглядывал меня очень внимательно, с каким-то ужасом в глазах.
Через минуту он подозвал мадам и попросил послать за моим отцом: тот вскоре явился и с улыбкой произнес:
- Угадываю, доктор, что я, старый дурень, зря вас потревожил, простите великодушно.
Но улыбка поблекла, когда доктор, жестом отослав меня, хмуро пригласил его в ту же оконную нишу. Разговор у них, видимо, был очень серьезный и трудный; мы с мадам стояли в другом конце просторной залы, сгорая от любопытства. Но не слышно было ни слова: говорили они вполголоса, а глубокая ниша поглощала все звуки и скрывала говорящих, виднелись только нога и плечо отца.
Наконец показалось его лицо - бледное, угрюмое и озабоченное.
- Лаура, милая, иди сюда. Мадам, доктор просит вас немного подождать.
Я приблизилась, немного обеспокоенная, сама не знаю, почему:
ведь я наверняка была здорова, а слабость... мы же всегда думаем, что стоит захотеть - и слабость пройдет.
Отец протянул руку мне навстречу, не сводя глаз с доктора, и сказал:
- Да, это действительно странно и как то не очень понятно. Сюда, сюда, Лаура: слушай доктора Шпильсберга и соберись с мыслями.
- Вы сказали, что у вас было такое ощущение, будто во время первого кошмара две иглы впились пониже горла. Сейчас там не болит?
- Ничуть, - сказала я.
- А вы можете точно показать, где они будто бы впились?
- Вот здесь, над ключицей.
Я была в закрытом домашнем платье.
- Что ж, проверим, - сказал доктор. - Позвольте, ваш отец чуть-чуть приоткроет... Необходимо выяснить, нет ли симптомов. Я позволила: надо было приспустить воротничок дюйма на два.
