Константин Рыбачук - Межгалактическая тюрьма
Время шло... Дни сменяли ночи, хотя судить об этом можно было только по смене караула за дверью и раздачей пищи. За это время мы ни разу не вышли из камеры, даже еду нам подавали в специальное окошко. Ни о каком побеге не могло быть и речи. Ровно через две недели дверь камеры распахнулась. Конвойные надели нам наручники, как каким-то закоренелым преступникам, и отвели в кабинет начальника колонии. - Заключенные Котов и Перов по вашему приказу доставлены,- отрапортовал старший конвойный. - Можете идти,- ответил полковник, не поднимая головы.- Да, и снимите с них наручники. С нас сняли наручники и оставили наедине с начальником лагеря. - Садитесь, герои,- полковник кивком головы указал нам на стулья.Специально пригласил вас, чтобы попрощаться. Мы с Андреем удивленно переглянулись, затем уставились на него. - Вы не ослышались, именно попрощаться. Слишком уж много шума вы здесь натворили. Поэтому мы решили, что будет лучше перевести вас в другую колонию. - Не хотите лишних неприятностей? - догадался я. - Да, не хочу. О вас уже сейчас в колонии ходят легенды. А когда блатные доберутся до вас, что непременно случится, если вы останетесь здесь, тогда у меня на руках будут два свежих трупа и взбесившаяся толпа ваших поклонников. - Вы хотите сказать, что в другом лагере блатные не доберутся до нас? иронично спросил Андрей. - Это не мои проблемы. Хотя, скажу вам по секрету, система связи у них работает отлично. Но, как я уже сказал,- это не мои проблемы. Мои заботы здесь, в моей колонии. Кстати, в вашем отряде восстановлен полный порядок. Правда, Варламова или Беса, называйте его как хотите, пришлось перевести в другой отряд. - Значит, вы выполнили требования бастующих? - радостно воскликнул я. - Да, выполнил. Но это ничего не меняет. Знаете, как говорится, свято место пусто не бывает. На место Варламова назначен другой заключенный. Более умный и опытный. Думаю, он сможет лучше справиться со своими обязанностями. Через какое-то время страсти поулягутся, все забудется, и о вас уже никто не будет вспоминать. Вот такие-то у нас дела, герои. Да, совсем забыл. Как я и обещал, вам добавили срок. Каждому еще по пять лет. Можете ознакомиться с постановлением суда и расписаться. Мы подошли к столу и расписались на каком-то бланке, даже не заглядывая, что там написано. - Хорошо. Сейчас вас отправят на железнодорожную станцию. Я думаю, что мы с вами больше никогда не увидимся. Конвой! Вошли конвойные и снова заковали нас в наручники. - Прощайте, герои,- усмехнулся нам на прощание полковник. Через час нас на специальной машине доставили на вокзал. Еще спустя какое-то время подошел поезд, к которому был прицеплен арестантский вагон. Нам разрешили выйти из машины. Я обратил внимание, что сопровождающий нас капитан о чем-то долго и оживленно беседует с начальником арестантского вагона, время от времени показывая рукой в нашу сторону. "О чем они так напряженно спорят?" - подумал я. Ведь что может быть проще: сдать арестованных из рук в руки. В конце концов, капитан убедил своего коллегу. Я догадался об этом, когда увидел, что старший лейтенант согласно кивнул головой, бросив при этом быстрый взгляд на нас. Они пожали друг другу руки и разошлись. Перед тем как завести в вагон, нас еще раз тщательно обыскали. Старший лейтенант стоял рядом. Когда у меня из кармана достали деньги, раздобытые для побега, начальник вагона сначала хотел забрать их, а потом внезапно передумал. - Оставьте,- коротко приказал он конвойным. Те удивленно посмотрели на него, но выполнили приказание. Что-то здесь было не так...
Интуитивно почувствовав это, я поднял голову и внимательно посмотрел на старлея. Его глаза постоянно бегали, как у человека, совершившего или собирающего совершить какую-то подлость. "Что же такое сказал ему про нас капитан?" - эта мысль, как ржавый гвоздь, засела у меня в голове. Через несколько минут нас завели в вагон и закрыли в отдельной камере. В соседних "купе", отделенных от нашего лишь толстой решеткой, находились по шесть-восемь человек. - За что это вам такой почет? - спросил невзрачный мужичонка из соседней камеры. - Не знаю,- честно ответил я. - Вы что, пытались бежать? - не унимался сосед. - Да вроде бы нет. - Но ведь вас из лагеря переводят? - Да! А откуда вы знаете? - вопросы словоохотливого попутчика стали казаться мне подозрительными. - Это сразу видно по вашей одежде. Я уже не в первый раз качу на зону и знаю, что из одного лагеря в другой переводят только беглых или тех, кому добавили срок,- объяснил урка. - Так оно и есть! - Да, не повезло вам! - Это точно. Не повезло, так не повезло,- я усмехнулся.- А вы, случайно, не знаете, куда нас везут? - спросил я, решив извлечь хоть какую-то пользу из нашего разговора. - Знаю, как же не знать. Меня, как рецидивиста, уже во второй раз туда направляют. На "девятку" нас везут. Хотя я сомневаюсь, что тебе это о чем-нибудь говорит. Я чуть было не подпрыгнул от удивления. И было от чего! В детстве я много слышал об этом лагере. Да и как мне было не слышать, если эта зона находилась недалеко от моего родного города, в котором прошли мое детство и юность. Я повернулся к Андрею и подмигнул ему. Тот уставился на меня ничего не понимающим взглядом, пытаясь догадаться, что могло так обрадовать меня. Во время ужина, который нам разносили по камерам, я вполголоса поведал другу причину моей радости. - Может быть, нам удастся сбежать оттуда. Ведь я отлично знаю все окрестности, да и друзья у меня в городе еще остались,- шепотом добавил я.- К тому же, это место находится недалеко от границы с Россией. И если нам удастся перебраться через границу - считай, что мы спасены. Это будет уже другая страна, и никто нас там искать не станет. Андрей кивнул головой, соглашаясь с моими словами. Мы поужинали. Дежурные собрали посуду и под присмотром конвойного отправились ее мыть. Через несколько минут опять появился конвойный. От него явно несло перегаром, да и походка была нетвердой. Он открыл дверь нашей камеры, ткнул пальцем в Андрея и приказал: - Эй, ты! Выходи! Поможешь дежурным помыть посуду. Когда за монахом закрылась дверь, я улегся на нары и постарался вспомнить окрестности нашего города. А конкретно - район, примыкающий к зоне. В годы юности мне довелось много раз бывать в той местности, выезжая с друзьями на пикники. Несколько раз я издалека рассматривал колючую проволоку ограждения лагеря, не подозревая тогда, что мне придется оказаться внутри этого ограждения. Точно говорят: знать бы, где споткнешься - соломки бы подстелил. Я так задумался, что даже не заметил, когда вернулся Андрей. И только, когда он сел рядом со мной и слегка тронул за плечо, я открыл глаза и вопросительно посмотрел на него. - Алекс! - шепотом произнес он.- У меня хорошие новости. Только что я убирал посуду из караульного помещения. Так вот, весь конвой напился и позасыпал прямо в караулке. Из вагона можно выйти, и никто этого даже не заметит. Двери все открыты. Я проверял. - Да, осталось только выбраться из нашей камеры,- иронично усмехнулся я. - А может, попробуем как-нибудь выбить этот замок. Я гарантирую, что наших охранников сейчас даже из пушки не разбудишь. - Очень сомневаюсь, что мы сможем что-либо сделать,- сказал я, но все же встал с нар и подошел к двери. Дернув за решетку, я чуть было не упал. Слегка скрипнув, дверь открылась. Все еще не веря своим глазам, я уставился на открывшийся проем. - Бежим, Алекс, бежим! - прошептал Андрей, подхватывая меня под руку.Сама судьба посылает нам такой шанс! Он уже шагнул за порог камеры, когда я пришел в себя и воскликнул: - Стой! Как могло получиться, что наша дверь не закрыта? - Меня сопровождал сюда старлей. Может, он просто забыл запереть ее,сделал предположение монах, выглядывая в коридор. - Подожди, Андрей! У меня такое впечатление, что здесь все не так просто. И дверь камеры не закрыта, и караул пьяный. Слишком уж все идеально получается, как будто кто-то специально спланировал наш побег. Я задумался. Словно вспышка молнии, в моем мозгу мелькнула догадка, объясняющая все эти странные стечения обстоятельств. Мне вспомнилось, как капитан Ершов уговаривал начальника арестантского вагона... Теперь все стало на свои места. - Андрей, а ты видел, пил начальник вагона или нет? - я решил проверить свою догадку. - Нет, не видел,- он на секунду задумался.- Но перегаром от него разило. Я слышал, как он говорил солдатам, что пойдет спать в свое купе. - Я думаю, что он не спать туда пошел. А вот нам лучше вернуться на свои места и попробовать заснуть. Это - ловушка, Андрей. Я уверен в этом. А старлей только и ждет, когда мы предпримем попытку к бегству, чтобы пристрелить нас. - Но зачем ему это? - Я видел, как он разговаривал с капитаном, сопровождавшим нас из лагеря. По их жестикуляции было понятно, что капитан убеждал начальника караула сделать что-то, выходящее за рамки служебных обязанностей. И он его убедил. Теперь тебе все понятно? - Да. Очевидно, это указание начальника колонии. Для него, да и для всех остальных, будет лучше, если мы погибнем при попытке к бегству. - Все верно. Только мы не доставим им такого удовольствия. Мы закрыли дверь и вернулись на нары. Вероятно, начальник вагона наблюдал за нами через какой-нибудь потайной глазок. Мне даже показалось, что я услышал, как он чертыхнулся, увидев, что мы вернулись в клетку. Видимо, он понял, что его план разгадан, и мы не собираемся бежать. Прошел час. Тишину нарушал лишь мирный храп зеков, да перестук вагонных колес. Мне не спалось. - Андрей,- шепотом позвал я,- ты спишь? - Нет,- ответил он, поворачиваясь ко мне и открывая глаза. - А что, если нам действительно попытаться сбежать сейчас? Двери до сих пор открыты, а старлей уже, наверняка, не наблюдает за нами. Он не ожидает, что мы решимся на этот шаг. Давай-ка его удивим! - Я согласен,- не задумываясь, ответил Андрей.- В любом случае нам необходимо бежать. Так лучше сделать это сейчас, когда у нас только один реальный надсмотрщик. У тебя есть план? - Да, я уже все продумал. Первым делом необходимо обезвредить старлея. Остальными займемся потом. Ты оставайся пока на месте, а я займусь начальником вагона. Андрей согласно кивнул. Я встал и очень осторожно, стараясь не скрипеть, открыл дверь. Это удалось. Решетка открылась практически бесшумно. Даже зеки в соседних камерах не проснулись. Пробравшись по коридору, я подошел к двери купе начальника караула и попробовал ее открыть. Не тут-то было. Купе было заперто изнутри. "Ну что ж, придется рискнуть",- подумал я и постучался. - Товарищ старший лейтенант! - стараясь подделать голос одного из конвойных, произнес я.- Скоро станция. - Сейчас иду,- раздался ответ, и за дверью послышалось шуршание. Дверь открылась и на пороге появился старлей, протирая заспанные глаза. Он не успел еще ничего сообразить, как получил сильный удар ребром ладони по шее и начал оседать на пол. Подхватив обмякшее тело, я затащил его обратно в купе. Уже через минуту начальник караула лежал в своей кровати в наручниках и с кляпом во рту. Прихватив с собой несколько пар наручников, я позвал Андрея. Вдвоем мы подошли к караулке и, осторожно открыв дверь, вошли. Здесь действительно была грандиозная попойка. На столе стояли несколько пустых бутылок из-под водки, валялись остатки закуски. Охранники вповалку лежали кто где. Они даже не проснулись и только что-то бурчали во сне, когда мы закручивали им назад руки. Через пару минут все конвойные были в браслетах. - Отлично,- прошептал я Андрею.- Половина дела сделана. Сейчас давай вернемся в купе старлея. Надеюсь, он уже очнулся. - Зачем? - не понял он. - Скоро поймешь,- коротко ответил я. Мы подошли к купе и прислушались. Старший лейтенант уже очнулся, потому что из-за приоткрытой двери было слышно глухое сопение и мычание. Вероятно, наш пленник пытался избавиться от кляпа, чтобы позвать на помощь. - Все нормально, Андрей! - негромко, но все же достаточно для того, чтобы разговор был слышен через тонкую перегородку, произнес я.- Конвой связан и отдыхает, так что никто преследовать нас не будет. На ближайшей станции сойдем с поезда и уйдем в лес. Недельки две отсидимся, пока нас не перестанут искать, а потом решим, что делать дальше. Я подмигнул монаху, и он понял, какую игру я веду. - А что мы там есть будем? - подыграл мне Андрей. - Я прихватил несколько банок тушенки из караулки. На первое время хватит,- с этими словами я потянул своего друга к выходу из вагона. Спустя полчаса поезд остановился. Переодетые в солдатскую форму мы спокойно спустились со ступенек тамбура и огляделись. Стояла ночь и на вокзале практически никого не было. Никто не обратил на нас внимания, а мы, конечно же, не бросились в лес, а забрались на одну из грузовых платформ нашего же состава и залезли под брезент. Там оказался хлебоуборочный комбайн. Не долго думая, Андрей залез в кабину, а я уселся прямо на пол платформы и прислонился к колесу, от которого исходил тонкий аромат пшеничных колосьев. Это был запах свободы. Такой долгожданной и выстраданной нами... Ночь прошла спокойно. При каждой остановке поезда я выглядывал из-под брезента, но до самого утра ни один человек не заинтересовался арестантским вагоном. Ночные звезды тускнели. В предрассветных сумерках я стал узнавать знакомые места. Ведь раньше мне не раз доводилось ездить по этому маршруту, правда, не в таком качестве. Взобравшись на громоздкую технику, через опущенное стекло я толкнул монаха, который мирно посапывал, как ни в чем не бывало. - Андрей, просыпайся! Мы уже приехали. Скоро узловая станция и нам лучше всего сойти с поезда именно там. Он проснулся и вылез из кабины, протирая глаза и потягиваясь. - Вот это я поспал! Должен сказать, что на свободе намного лучше спится. - Что-то ты рано расслабился, дружище. Еще не время праздновать победу, но, должен признать, нам пока исключительно везет. Прошла ночь, а побег до сих пор не обнаружен. - Ты уверен? - Да. Я внимательно наблюдал за арестантским вагоном. Никто не входил туда, и никто не выходил. - А по рации они ни с кем не могли связаться? - Думаю, что нет,- я показал Андрею плату, которую предусмотрительно вытащил из рации в купе старлея.- Без нее их аппаратура - не более, чем груда металлолома. Но нам все равно лучше поторопиться. Я считаю, что безопаснее всего выпрыгнуть перед станцией, а потом выйти на дорогу и попытаться поймать попутку. Запомни, если кто-нибудь нас спросит - мы "партизаны" и возвращаемся из самоволки. Будем придерживаться такой легенды, тем более, что вид у нас соответствующий. Поезд стал замедлять ход. Я выглянул из-под брезента. Состав медленно тянулся вдоль темных пакгаузов и переездов, стуча колесами на стрелках. - Пора, Андрей. Впереди станция. Легко соскочив с платформы, мы быстрым шагом направились в ближайшую посадку, вплотную подходившую к железнодорожному полотну. И снова никто не обратил на нас внимания. Целый час пришлось потратить, чтобы обойти станцию стороной и выйти на автомобильную трассу. Минут через десять удалось поймать попутку. Водитель грузовика, услышав, что "вояки" возвращаются из самоволки и очень спешат, согласился даже сделать лишний крюк и высадил нас недалеко от воинской части. Сердечно поблагодарив его, мы вылезли из машины и, дождавшись, пока та скроется за поворотом, направились к дому друга моего детства - Женьки Князева, который жил как раз неподалеку. Нажав на кнопку звонка, я молил бога, чтобы Женька оказался дома. Нам снова повезло. За дверью послышался скрип половиц и шарканье шагов. - Кто там? - раздался сонный голос. - Свои, Жека! - негромко сказал я и еще тише добавил: - Это я - Алекс. Дверь приоткрылась. На нас уставилась заспанная физиономия. - У меня что, белая горячка? - встряхнув взлохмаченной головой, спросил ее хозяин. Однако это не помогло, и тогда он потрогал меня рукой и сказал: - Ну, слава богу. А то я думал - у меня уже крыша поехала. Заходите,Евгений пошире открыл дверь, пропуская нас в дом.- Алекс, надеюсь, ты мне объяснишь, что это за маскарад. - Конечно, только сначала умойся, а потом я все расскажу. Женька снова потряс головой, как бы стряхивая наваждение, а затем произнес: - Хорошо. Проходите пока на кухню. Алекс, сделай, пожалуйста, кофе, ты знаешь, где что стоит. Я действительно хорошо знал обстановку в квартире моего друга. Много раз мы собирались здесь, устраивая вечеринки, когда мне удавалось приехать в родной городок. Здесь почти ничего не изменилось со времени моего последнего приезда. Мы прошли на кухню, и пока Женька умывался, я заварил кофе. - Алекс, дружище! - в кухню ворвался посвежевший после душа хозяин квартиры, мы обнялись.- Как я рад тебя видеть! Извини, что принял вас так негостеприимно. Вчера была большая пьянка, и я до сих пор никак не могу прийти в себя. Голова трещит, ноги ватные, а тут еще звонок. Думаю, кого это черти принесли в такую рань? Так что, простите засранца. - Да, ладно. Все нормально, мы не в обиде. Кстати, познакомься, это Андрей - тоже мой друг. - Очень приятно,- Женька протянул ему руку.- Друг моего друга - мой друг,- заявил он и, сняв с плиты кофейник, стал разливать кофе по чашкам. - Ребята, может вы есть хотите? - внезапно вспомнил он, подавая нам кофе. - Очень умная мысль. Мы просто умираем от голода,- не замедлил я с ответом. - Так в чем проблема? Мой холодильник в вашем распоряжении. Правда, кроме колбасы и консервов вы там вряд ли что найдете. - После тех харчей, на которых мы сидели последние несколько месяцев, бутерброд с колбасой - райское наслаждение. - Где это вас так кормили? - мимоходом поинтересовался Евгений, направляясь к холодильнику. - В тюрьме,- я выжидающе смотрел на своего друга. Женька замер на месте, оглянулся и пристально посмотрел на меня. - Ты серьезно? - Серьезней некуда! Скажу больше, еще лет десять мы должны были бы получать тюремную пайку. - Вы что, сбежали из колонии? - догадался он. - Да. Пришлось... Пока Женька делал бутерброды, я в общих чертах описал нашу историю. Он внимательно слушал, время от времени поглядывая то на меня, то на Андрея. - Теперь ты знаешь, почему мы оказались у тебя в таком виде. И нам нужна помощь,- закончил я, глядя ему в глаза. Он не отвел взгляд и спокойно ответил: - Конечно, я помогу вам. Друзья для того и нужны, чтобы поддерживать друг друга в трудную минуту,- и, улыбнувшись, добавил: - Господа зеки, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! Второго приглашения не потребовалось. И на какое-то время на кухне воцарилась тишина, если не считать негромкого чавканья и прихлебывания. Мы с Андреем с большим удовольствием уплетали бутерброды с колбасой, запивая их кофе. Женька задумчиво прихлебывал из своей чашки, наблюдая, с какой жадностью мы набросились на пищу. - Ребята,- произнес он, когда с бутербродами было покончено.- Не хочу показаться негостеприимным, но думаю, что лучше всего вам здесь не задерживаться. Это слишком опасно. Я могу сегодня же переправить вас в Россию, пока менты не перекрыли дороги. Там ведь тоже неглупые люди. Поднимут твое личное дело, узнают откуда ты родом и передадут ориентировку на задержание в местную милицию. Тогда будет намного сложнее вырваться отсюда. - Мы тоже так считаем. Правда, нам удалось пустить их по ложному следу, но боюсь, что это ненадолго. Так что, время сейчас очень дорого. - Значит, с этим все ясно,- Князев рубанул себя по коленке рукой (привычка осталась еще с детства), словно говоря, что вопрос решен и возвращаться к нему не стоит.- Так. Что еще? Деньги... Деньги я дам. Не очень много, но на первое время хватит. Документы... Вот с этим проблема. За такой короткий срок я не смогу достать вам ничего стоящего. Ладно, проскочим границу, а там что-нибудь придумаем. Он оценивающе посмотрел на меня, потом на Андрея и добавил: - Одежду, конечно же, придется сменить. Ведь не можете вы в солдатской форме украинской армии разъезжать по России! Возьмете мою. Думаю, что подойдет. Ну, вроде бы все. Основные вопросы решены, а детали обдумаем по ходу действия. - Женька, я не знаю, как благодарить тебя... - Перестань, Алекс! Окажись я на твоем месте - ты сделал бы то же самое. Мы - друзья. И этим все сказано. Поели? Пошли подбирать одежду. Через час мы сидели в кабине микроавтобуса и неслись со скоростью сто километров в час по направлению к границе. Женька уверенно, можно сказать, даже слишком уверенно, вел машину. Так, словно он каждый день возил сбежавших из тюрьмы заключенных. - Чем ты сейчас занимаешься? - поинтересовался я, удивленный его спокойствием и хладнокровием. - Веду машину,- пошутил он, но кинув на меня взгляд и увидев, что я даже не улыбнулся, продолжил: - А если серьезно - гоняю контрабанду. В Россию - спирт, назад - бензин. Сам понимаешь, дело рискованное, но другого выхода нет. Честно работать невозможно - с голоду ноги протянешь. Надоело все до чертиков, однако такова жизнь. И мы ничего не можем с этим поделать. Наша система не позволяет этого. - И здесь система,- задумчиво произнес Андрей.- Система заставляет хорошего человека совершать противозаконные действия. Парадокс... - А я уже ничему не удивляюсь,- сказал я.- Просто не хочу быть частью этой системы, вот и все. - Ну и как, получается? - иронично спросил Андрей. Я задумался. Задумался о наших непростых судьбах. Государственная система перевернула их, а тюремная - чуть было не искалечила навсегда. Почему это произошло? Кто виноват в этом? На эти вопросы у меня не было ответа. Через границу перебрались без приключений. Князев знал все объездные и проселочные дороги, а дополнительных постов милиция и таможня сегодня не выставляли. - Все, мужики! Мы в России,- произнес он, въезжая в маленький городок.Сейчас остановимся и попробуем достать вам какие-нибудь документы. Женька высадил нас возле фотоателье. Пока мы с Андреем фотографировались, он успел куда-то смотаться и, вернувшись, сообщил: - Все нормально. Давайте свои фотографии. Через два часа паспорта будут готовы. - Как тебе это удалось? - удивился я. - Просто я здесь знаю кое-кого, занимающегося подобными делами. А, вообще-то, за деньги сейчас можно сделать все. Нужно просто знать, к кому обратиться и сколько заплатить. Такова жизнь, дружище! - с этими словами он исчез, захватив с собой наши фотографии. Через пару часов мы стали обладателями паспортов с чужими фамилиями, но нашими фотографиями. Женька отвез нас на железнодорожную станцию и посадил в электричку, идущую на Ростов. Прощались без слов... Просто обнялись, понимая, что, возможно, нам больше никогда не придется увидеться.
