Юрий Тупицын - Химеры далёкой Юкки
— Понимаю, — серьёзно сказал Лобов.
— Остальное, — продолжил свой рассказ Барту, — было делом элементарной логики. Конечно, размножение и рост организма на основе нескончаемого деления наследственного вещества естественны. Но как нерационален этот путь! Какой колоссальный избыток информации несёт, — Барту не лишённым изящества жестом провёл по своим бокам, — наш многоклеточный организм! Ведь каждая клеточка нашего тела в своём хромосомном наборе содержит потенциальный фенотип. И я подумал, что возможен другой, неизмеримо более рациональный с информационной точки зрения путь развития. Это путь живого мира Юкки. Организм имеет единственное ядро наследственности — геноид, расположенный в головном мозге. И вся информация, которая нужна для конструирования частей организма, его жизнедеятельности, поступает централизованно. Хотя, возможно, клетки и сохраняют некий минимум биохимической автономии, который будет обнаружен более тонкими исследованиями.
Барту не без торжества взглянул на Лобова:
— Что вы скажете на это?
— Вы молодчина.
Лобов хотел сказать ещё, что гипотеза Барту с совершенно неожиданной точки зрения освещает все события на Юкке, включая и трагедию «Метеора», но в этот момент из низких облаков бесшумной чёрной птицей вынырнул униход.
Приближаясь к товарищам, Клим с укором проговорил:
— А мы чего только не передумали! Неужто было трудно продиктовать ответ автомату?
— Извини, вылетело из головы, — ответил Лобов.
— Вылетело, — Клим внимательно разглядывал своего командира, — сколько мне помнится, это всего второй случай, когда у тебя вылетело. Что случилось?
— Сначала расскажите о поиске.
Клим коротко доложил о том, как был обнаружен искалеченный глайдер и расстрелянные из лучевого оружия юкантропы.
— Все верно, — устало подтвердил Кронин, когда штурман замолчал, — я бы хотел обратить внимание на одну деталь. Все юкантропы, а их шесть, убиты выстрелом в голову.
Лобов промолчал, погрузившись в размышления. Клим, словно извиняясь, продолжил:
— Может быть, случайно взял прицел слишком высоко, вот луч и пришёлся по головам?
— Сомнительно, — вздохнул инженер, — они же стояли рядом, как на смотре. Скорее всего били из скорчера — прицельно, аккуратно и на выбор. Может быть, это Майкл? Иначе трудно объяснить такую жестокость по отношению к антропоидам. Да и не в наших это обычаях, Иван, сам знаешь.
Клим хмуро молчал. Барту посмотрел на его склонённую голову, на измученное лицо инженера и зло сощурил глаза.
— А если это лишь ответ на другую жестокость?
Кронин удивлённо посмотрел на него и перевёл взгляд на Лобова.
— Может быть, ты все-таки расскажешь, что тут у вас случилось?
— Плохо, ребята. Мы нашли погибших Аллена Рисса и Ватана Рахимова. Скорее всего они… — Лобов замялся и с некоторым трудом продолжил: — Скорее всего они погибли при аварии глайдера, может быть, и юкантропы приложили руку. Майкл подобрал их, перевёз сюда и спрятал в том самом складе, который мы с Климом не осмотрели своевременно.
— Они сильно пострадали, Иван? — с неожиданной проницательностью тихо спросил Кронин.
Лобов отвёл взгляд.
— Во всяком случае, Майклу Дивину было за что мстить, глухо проговорил Барту.
— Об этом позже, — твёрдо проговорил Лобов. — Сейчас нужно думать не о погибших, а о живых. Что с Вано Балавадзе и Диной Зейт? Где искать их? Возле разбитого глайдера или здесь?
— И там и здесь! — решительно проговорил Клим.
Кронин прислонился спиной к корпусу корабля, видно, ноги совсем не держали его, и предложил:
— Надо разбудить Майкла и расспросить.
Барту с некоторой обидой взглянул на него:
— Вы не верите моему заключению? Он способен сейчас только бредить.
— Ну и что ж? — Кронин был невозмутим. — Надо внимательно выслушать его бред, в нем не может как-то не отражаться реальный ход событий.
— Мы можем ухудшить его состояние.
— Иногда жертвы необходимы, — вздохнул инженер, — или вы думаете, что мне приносит большую пользу непрерывное трехсуточное бдение?
— Решено, — Лобов повернулся к Барту, — надо разбудить Майкла, осторожно расспросить, а разговор записать и проанализировать на логомашине. Займитесь этим немедленно. Помощь вам нужна? Тогда действуйте.
Барту начал подниматься по трапу, а Лобов обернулся к штурману:
— По ходу поиска мне не понятна одна деталь, Клим: почему вы начали розыск возле той купы деревьев, а не какой-нибудь другой. Ведь упавшее дерево вы увидели уже потом, сначала вас заинтересовало что-то другое. Что?
— Сработал биолокатор, — подсказал инженер.
— Верно! Но, — Клим поморщился, — не то чтобы он наверняка сработал, а так…
— Да, — согласился инженер, — отметка была очень неуверенной.
— По какому же объекту он сработал?
Клим пожал плечами:
— Наверное, простые помехи. Это случается не так уж редко.
— Помехи, — почти про себя проговорил Лобов, — а если не помехи?
Он поднял глаза на товарищей:
— Идите на корабль. Ты, Алексей, немедленно и без всяких разговоров ложись отдыхать, прими на свой вкус препарат, чтобы углубить сон, и через два-три часа быть в рабочем состоянии. Ты, Клим, помоги Барту. С Майклом будет нелегко, а Поль перенервничал и выбился из колеи. Если выяснится что-нибудь важное, передавай на борт унихода немедленно.
— Мы тебя проводим, Иван. — Кронин оттолкнулся спиной от корпуса унихода и повёл усталыми плечами. — Двигатель немножко барахлит, надо прибавить усиление.
— Что ж, прибавь, — улыбнулся Лобов.
Пока Кронин возился в отсеке двигателя, Клим склонился к командиру, уже сидевшему на рабочем сиденье унихода.
— Может быть, все-таки возьмёшь меня на подстраховку? Как-то нехорошо на этой планете.
— Присматривай за Барту. И береги корабль. Будь осторожен. Во время тумана без особой нужды не выходите из корабля даже с подстраховкой. Кто-то прячется в кустарнике, прячется и следит за каждым нашим шагом.
Подошёл инженер:
— Двигатель в самом оптимуме, можешь спокойно опуститься на дно морское и взлететь под облака. — Он улыбнулся одними глазами. — Может быть, возьмёшь меня? Что мне стоит ещё раз подремать в униходе?
Лобов покачал головой:
— Отдыхай, — и мягко добавил: — Ты сейчас, как наш левый двигатель неделю назад. Можешь отказать в любой момент, а когда — неизвестно. Ну, удачи.
Глава 8
Лобов вёл униход к месту биоконтакта по приборам. На Юкке начиналось утро. Солнечные лучи уже легли на облачный лик планеты, поэтому облака теперь были насыщенно-жёлтыми. Казалось, униход повис где-то в гуще апельсинового сока и, покачиваясь с крыла на крыло, тихонько ворчит от удовольствия. Иван испытывал сложное чувство тревоги, подъёма и возбуждения. Он знал, что тайна Юкки вместе с судьбой Вано Балавадзе и Дины Зейт где-то рядом. Для её раскрытия оставалось сделать последний решающий шаг. Но последний шаг бывает всегда и самым трудным, и самым опасным.
