Игорь Смирнов - Сага о драконе
- Пошли, Карен, нам пора, - позвала Брекки. - Не против, если я позаимствую эту песню на несколько дней, Менолли? - Брекки взяла песню и потащила меня к двери.
- Нет. Лесса захочет ее изучить. Я догоню вас двоих позже. Может быть, к тому времени найдется музыка для этих слов. - Менолли рассеянно махнула нам на прощание.
Я позвала Пэна спуститься с вышины и сказала ему передать Рамоте, что мы возвращаемся с очень важным известием и хотели бы как можно скорее увидеть Лессу.
Когда мы вынырнули из Промежутка в Бенден Вейре, Лесса ждала нас. Брекки молча подала ей песню. Прочтя, Лесса присвистнула и в глубокой задумчивости посмотрела на меня.
- Рамота и Мнемент говорили, что Пэн расспрашивал насчет своего малого роста. Ну, и мы тоже недоумевали. А эта песня, кажется, проливает свет на его размеры, да и на тебя тоже. - Она посмотрела на меня в раздумье. - И у меня такое чувство, что эта песня в конечном счете вызовет больше затруднений, чем разрешит. Непонятно, как это "со всеми дракон без труда говорит". Да и вообще после слов "Из металла корабль..." совсем ничего не разобрать, но когда-нибудь, я уверена, понять удастся.
- Я могу спросить Пэна насчет первого. Одну минуту, - я замолчала, сосредоточилась и послала Пэну:
"С кем ты разговаривал в последнее время?"
"С Лессой, Ф'ларом, Брекки, Ф'нором..." - с готовностью отозвался Пэн.
"Нет, нет, нет. Не со всадниками?" - спросила я, зная, что драконы могут говорить с другими всадниками, если захотят. Однако говорить не со всадником для дракона - поистине редкость. Робинтон был одним из тех немногих, с которыми драконы разговаривали постоянно.
"А, ты имеешь в виду Доону?"
Доона Снайдер - наш главный ветеринар. Она взяла мою аптечку, когда я болела.
"Да!" - воскликнула я.
"Тебе больше ничего не нужно?" - спросил Пэн противным тоном. Потом стал перечислять дальше имена нескольких невсадников из нашего вейра и чужих. Увидев на моем лице изумленное выражение, Лесса спросила, что мне рассказал Пэн.
Я пересказала ей, и она велела Рамоте подтвердить это. Когда я спросила Пэна, почему те люди, с которыми он говорил, никогда об этом не упоминали, он ответил, что они не считали, что в его беседах с ними есть нечто необычное. Наконец я обернулась к Лессе и сказала:
- Мне бы хотелось кое-что попробовать с Пэном.
- Что? - отозвалась она.
- Пэн постоянно общался со всеми, кого упомянул. Я бы хотела посмотреть, сможет ли он разговаривать с кем-то, кого видел лишь раз или два, - заявила я.
- У тебя на примете есть кто-то? - спросила Лесса.
- Мой капитан, к примеру. Пэн видел его лишь однажды. А еще есть несколько человек с корабля, которых он либо вообще не видел за последний год, либо видел раз или два. Мы можем попытаться поговорить и с людьми, которых он вообще раньше не встречал, но кого неплохо знаю я.
По ее согласному кивку я снова обратилась к Пэну.
"Пэн, где мой передатчик?"
"У меня в гнезде. Все остальные твои приборы у Дооны", - ответил Пэн.
"Ты можешь послать бреккину королеву его принести, объяснив ей, как он выглядит, чтобы она смогла за ним слетать?" - спросила я.
"Конечно! Ты же знаешь, могу", - в его мысленном голосе появился оттенок осуждения. Ровно через десять секунд передатчик оказался у меня в руках.
"А теперь, Пэн, я хочу, чтобы ты поговорил с моим капитаном и сказал ему, чтобы он меня вызвал на связь", - я мысленно представила себе капитана Брауна.
На этот раз времени прошло побольше, но, не прошло и минуты, как передатчик запищал.
- Здесь Карен.
- Капитан Браун, - донесся с корабля озадаченный голос. - Знаю, звучит странно, и все же что-то сказало мне вызвать тебя. Как ты это объяснишь?
- Это был Пэн. Мы тут затеяли кое-что. Если можно, я бы хотела, чтобы вы объявили по всему кораблю. Я собираюсь попросить Пэна телепатически связаться с людьми на борту. Если у кого-то появится хотя бы малейший намек на желание выйти со мной на связь, пусть так и сделают.
- Я подыграю тебе, Карен, но хотелось бы получить объяснение, когда ты со своей затеей покончишь, - ответил капитан Браун.
- Как только сами разберемся, я вам непременно сообщу. Конец связи.
Тут мы и начали. Не потребовалось много времени, чтобы установить: Пэн довольно легко мог устанавливать связь с теми людьми, кого встречал более пяти раз. Людей, с которыми он встречался два-три раза или не общался в последнее время, он мог вызвать на связь уже с некоторым трудом. А с теми, кого он ни разу не видел, даже если я хорошо их знала, Пэн вообще не мог связаться, как и с теми, кого встречал лишь однажды. Таким образом, в определенных пределах, Пэн мог разговаривать с кем хотел. Он не мог читать у них в умах, как в моем, а лишь посылать им то, что хотел сообщить. Однако, для дракона, не имеющего органов речи, то был наилучший способ разговаривать с окружающими. Такая односторонняя телепатия вполне достаточна, чтобы общаться. Он понимал слова, произносимые вслух, и мог затем телепатически отвечать тому, с кем беседовал.
После этого я передала капитану, что мы установили относительно Пэна. Кроме того, я прочла ему ту найденную нами необычную песню. Перед тем, как отключиться, я попросила нуль-транспортировать Пэну в гнездо общие планы "Экскалибура".
- Ну что ж, я довольна, что песня эта о тебе и Пэне, - сказала Лесса. И, видимо, Пэну на самом деле уготованы великие дела, как заявил Мнемент. Насколько могу судить по нашему короткому общению с капитаном, дракону обычных размеров определенно пришлось бы туго на корабле, а вот Пэн прекрасно туда впишется. - Она посмотрела на Пэна. - Ты, кроха - очень удачливый бронзовый. Смотри, не подводи нас. Ты ведь умней большинства драконов, и у тебя есть возможность свой ум проявить. Покажи все, на что способен.
Я услышала, как Пэн ответил Лессе:
"Ты будешь гордиться мной, а Перн станет гордиться, что я вылупился здесь из яйца".
Лесса отпустила нас, и я поспешила в гнездо Пэна взять планы "Экскалибура". Как следует все прикинув, я послала капитану список разных мест, где Пэн мог бы удобно разместиться. Я сумела довольно точно обмерить Пэна, и, поскольку он не станет расти дальше, я решила, что эти измерения в большинстве своем останутся верными. Полная длина тела Пэна составляет 24 фута, из них треть приходится на хвост; это значит, что, когда он "встает" на ноги, то рост его составляет около 16 футов. Таким образом, в большинстве отсеков корабля ему пришлось бы передвигаться, согнувшись в три погибели, но, так как стоять на четырех лапах ему ничуть не тяжелей, чем на двух, это затруднений не вызовет. Размах его крыльев - 18 футов, но, когда они прижаты к туловищу, поперечный размер его тела уменьшается до неполных пяти футов. Длина его передних лап - три фута, задних четыре. Он может закручивать хвост вокруг или убирать под себя.
