Михаил Каришнев-Лубоцкий - Дар небес
Глава семейства Хохловых нехотя подошел к окну и, отодвинув штору, посмотрел вниз. Увидел целующихся Нату и Стасика и спокойно сказал обомлевшей жене:
– Нашу голубку пора сажать на цепь. А с доктором Чубиком я поговорю об его сыночке.
И он отошел от окна. А несчастная мать крикнула дочери:
– Ната, а ну марш домой! И больше на улицу ни шагу!
Но Ната, увлеченная поцелуями, ничего не слышала. Зато крики Марии Степановны услышал Кирюша-Стасик. Он бережно отстранил от себя девочку и прошептал ей чуть слышно:
– Кажется, тебя зовут…
Ната перевела взгляд на окно, потом снова посмотрела на мальчика и так же тихо, как он, сказала:
– Кошмар… Я влипла…
И, закатив глаза, рухнула в обморок.
Глава двадцатая
Вечером Савелий и Кирюша сидели в детской на полу и запускали паровозики по игрушечной железной дороге. Мальчик ловко управлял своим составом и все препятствия прошел благополучно. А вот у няньки дела не клеились: пассажирский экспресс, которым он командовал, дважды потерпел аварию – сначала свалился под откос, а потом столкнулся со встречным грузовым эшелоном.
– Проклятье! – ругался Кошкин, устанавливая после крушений вагончики обратно на рельсы. – На этой работенке не заскучаешь!
– Все дело в реакции, – пояснил Кирюша неопытному машинисту, – без нее пропадешь!
– Реакция у меня отличная, – обиделся немного Савелий, – и глаз меткий. Хочешь покажу?
– Покажи! – обрадовался Кирилл.
Савелий поднялся с пола, достал из шкафчика кобуру с игрушечным пистолетом очень похожим на арбалет, прицепил ее к джинсам и, нарисовав на двери цветным мелком небольшой круг, скомандовал воспитаннику:
– Считай до трех! Сейчас я покажу тебе реакцию!
– Раз, – четко произнес Кирюша.
Савелий расстегнул кобуру.
– Два…
Савелий весь напрягся.
– Три!
Стрела с резиновым присоском пересекла пространство комнаты и воткнулась в лоб, вошедшей в эту секунду в детскую, Леночке Леденцовой.
– Я хотел показать Кирюше, как я метко стреляю… – виновато пролепетал бедняга воспитатель и, посмотрев на пистолет, сунул его обратно в кобуру.
– Пожалуй, это можно назвать метким выстрелом… – прошептала, начавшая приходить немного в себя, перепуганная женщина. – Чуть влево, чуть вправо – и, прощай, глаз!
Лена с остервенением вырвала изо лба пластмассовый рог и отшвырнула его в сторону.
– Зачем я к вам приходила? – спросила она скорее саму себя, чем заядлых стрелков. – Ах да!.. – вспомнила Леночка и шлепнула ладошкой по красному кружочку в центре лба. – Я должна предупредить вас, Савелий Петрович, что сегодня я вернусь очень поздно, и вам придется укладывать Кирилла в постель без моей помощи.
Кирюша насмешливо хмыкнул:
– Разве я не могу улечься в кровать сам? Я, кажется, не маленький!
– Нужно проследить, чтобы он это сделал обязательно! – уточнила Лена свое задание.
– Нет проблем! – улыбнулся Савелий, довольный тем, что его выстрел не оказался роковым. – Посмотрим ящик и завалимся на боковую!
– И никаких фокусов! – строго посмотрела Леночка Леденцова на сына и вышла из детской.
Вскоре раздался негромкий щелчок из прихожей, и Кирюша с Савелием поняли, что остались в доме одни. На целый вечер!
– Может быть, немного подкрепимся? – предложил голодный воспитатель своему подопечному. – А потом поиграем в какую-нибудь игру или посмотрим телевизор.
Не дожидаясь ответа, он отправился на кухню за съестным. А Кирюша подошел к окну и посмотрел на дом, в котором жила Ната Хохлова. И увидел немую сцену: на ступеньках подъезда возвышалась Мария Степановна и что-то гневно выговаривала Стасику Чубику, стоявшему на тротуаре и нервно теребящему свою модную кепочку. Иногда бедняга пытался вставить хоть какое-то слово в свое оправдание, но суровый обвинитель тут же его обрывал и с усиленной яростью продолжал уличать во всех смертных грехах. Наконец поток обвинений иссяк, и Марья Степановна резко выбросила вперед руку с оттопыренным указательным пальцем. И этот жест означал лишь одно: убирайся немедленно вон! И чтобы ноги твоей здесь больше не было!
Кирилл печально вздохнул и отвернулся, он чувствовал себя виноватым перед бедолагой Стасиком.
Но долго грустить ему не пришлось: уже через минуту заботливая нянька выкатила в детскую столик с бутылочками сока и тарелками, наполненными разной снедью.
– Прошу к столу! – шутливо пригласил воспитанника Кошкин и первым плюхнулся в удобное мягкое кресло. Взял телевизионный пульт управления и включил один из каналов. – Сейчас будут показывать новый ужастик! Давай посмотрим?
– Давай, – согласился Кирюша и тоже уселся в свободное кресло.
Не успел Савелий дожевать бутерброд, как его внимание отвлек звонок из прихожей. Пришлось встать и идти впускать незванного гостя. Им оказался родной дядюшка Савелия Андрей Иванович Пашков. Тот самый, что служил в колонии для малолетних преступников.
– Савка!..
– Дядя Андрей!..
После крепких объятий и рукопожатий, родственники прошли в гостиную.
– Моя сестричка сказала, что ты подался в няньки? – сказал Андрей Иванович и похлопал племянника по плечу могучей лапой. – Что ж, дело хорошее, тренировка не помешает. Ты скоро освободишься? Нашу встречу нужно отметить!
– Увы, ничего не получится. Мамаша Кирилла уехала в гости и вернется очень поздно. Если вообще вернется.
– Да, проблема… – Андрей Иванович сразу погрустнел и насупился. Но вдруг по его широкому лицу пробежала веселая улыбка, и он, подмигивая как настоящий заговорщик, проговорил, наклоняясь к уху племянника: – А мы отметим нашу встречу здесь! Малыша уложим пораньше спать, а сами… Ты меня понял?
– Кирька не ляжет слишком рано. До одиннадцати он не утихомирится – я гарантирую.
– Сава, ты забыл, где я работаю! У меня ляжет!
– Это особенный ребенок, дядя!
– Ты думаешь, я занимаюсь только с маменькиными сыночками? Иди, Савушка, за бутылочкой и поскорее возвращайся!
Андрей Иванович повернул племянника лицом к двери и шутливо подтолкнул его в спину ладонью. Что оставалось делать бедняге Савелию? Он пошел выполнять приказание дядюшки. А мастер укладывать ребятишек спать отправился в детскую.
Когда Андрей Иванович перешагнул порог комнаты Кирюши, он остолбенел: в кресле перед телевизором вместо пятилетнего мальчика сидел ужасный монстр и что-то с аппетитом жевал, запивая еду кровавым малиновым соком. Услышав скрип двери, монстр обернулся и уставился тупым удивленным взглядом на крепыша Пашкова. Потом он хрипло спросил:
– Вы кто?
И начал медленно приподниматься из кресла.
Андрей Иванович испуганно пискнул и ринулся прочь из детской. Но добежав до парадной двери, он вдруг опомнился и бросился на кухню. Быстро достал из стола огромный нож для разделки мяса и вернулся в гостиную.
