Михаил Емцев - Ярмарка теней (сборник)
— Неплохо, дорогой Алек, совсем неплохо.
Второв подумал, что он ослышался.
— Вы меня знаете?
— Знаю. Я многое знаю.
— Но я вас не знаю. И Джон мне ничего о вас не говорил.
— Он не очень любит рассказывать о своих делах. Что не мешает мне, конечно, расспрашивать его обо всем на свете. Не всегда успешно, правда. Садитесь, пожалуйста.
Второв сел в кресло за журнальный столик и закурил сигарету. Ему было очень не по себе. Какая-то гриновская чертовщина. Завели, бросили человека…
Все время его тревожила одна и та же мысль: нужно скорее возвращаться. Покинуть этот дурацкий корабль и возвращаться. Острая тоска по родной стране вдруг так резанула по сердцу, что стало трудно дышать.
— Простите, как ваше имя? — резко спросил Второв и уже мягче объяснил: — У нас одностороннее знакомство.
— Зовите меня доктор, — уклончиво сказал человек. — Это распространенное и простое обращение.
— Вы, с вашим образованием, согласились жить в трюме и наблюдать крыс и мышей? — удивился Второв.
Доктор рассмеялся. Хищно сверкнули золотые коронки.
— Вы же видите, здесь совсем неплохо. Очень даже. А кроме того, мы с Джоном вместе начинали работать на этом корабле. По совести говоря, моего участия здесь больше… Тогда у нас действительно ничего не было. Даже крыс и мышей. А теперь положение очень изменилось.
"Значит, Кроуфорд что-то скрывал от меня. Или собирался рассказать, просто не успел. Дополнительная информация не помешает".
— Выходит, лаборатория разрослась?
— Ого, еще как! — Доктор оживленно жестикулировал. — У нас теперь не только седьмой отсек, но почти весь кормовой трюм. Это не лаборатория, это целый институт. Кроме того, мы имеем свободный выход в море. На каждой стоянке можно организовать выносную подводку.
— Что организовать?
— Ах, простите, вы незнакомы со спецификой. Я оговорился. Но как же Джон вам всего не растолковал, ведь он так любит прихвастнуть, приукрасить. Большой мастер этого дела… Хотите кофе?
Второв почувствовал, что ему сейчас совершенно необходимо выпить кофе.
— С большим удовольствием.
Доктор полез в какой-то шкафик, извлек электрический кофейник и подключил его.
— Через пять минут будет готов. Превосходный арабик.
Второв пристально рассматривал собеседника. Тот выглядел удивительно бесцветно. Серые, не то седые, не то грязные, волосы слиплись на высоком лбу. Серые выцветшие глаза. Не чисто белое, как старый мрамор, лицо. Вялая линия тонкогубого рта. Возраст — в пределах от сорока до шестидесяти.
Доктор извлек из кармана коротенькую трубочку и раскурил ее. По комнате пополз удушливый, ядовитый аромат. На что Второв был профессиональный курильщик, от докторского табака у него перехватило дыхание.
— Что вы курите?
— Разве очень крепко? Это первое впечатление. Пройдет.
И действительно, прошло. Буквально через несколько секунд Второв почувствовал себя лучше. А затем почти перестал замечать запах ароматичного дыма.
— Значит, Джон ничего вам толком не объяснил? — еще раз переспросил доктор.
— Нет. Разумеется, мы о многом говорили с ним, но так, в общих чертах. Большей частью на философские темы.
— Странно! — сказал доктор. — А мне он о вас говорил очень много. Он даже как-то сказал, что хотел бы видеть вас своим сотрудником. Вы бы ему очень подошли. Молодой талантливый ученый, работающий в интересной, почти идентично совпадающей с нашими исследованиями области. Я думал, что он откровенен с вами.
— Возможно, он собирался это сделать. У нас как раз сегодня шел с ним серьезный разговор о серьезных вещах. — Второва начинало разбирать любопытство. Предчувствия оправдывались. Неспроста Кроуфорд затащил его на эту морскую посудину. За этим что-то скрывалось.
"Ну погоди же, любезный!" Второв почувствовал, как в нем подымается злость.
Доктор глубокомысленно попыхивал трубочкой. Сейчас он не казался Второву таким невзрачным. Он становился загадочным.
— Вы, конечно, понимаете, что мы с Джоном попали на «Арлтон» только благодаря определенным внутренним побуждениям. У нас была цель, и удобнее всего оказалось осуществить ее именно здесь. Нас привлек «Нельсон». Великолепная машина с огромными возможностями. Вся программа исследований, намеченная компанией, занимает у машины от силы десять процентов рабочего времени. Компания рассчитывает в будущем увеличить нагрузку. А пока мы решили использовать «Нельсона» для наших нужд. Кстати, нас особенно подстегнули ваши работы по анаэробному дыханию. Это же ключ к океану. Люди как рыбы. Ха-ха! Когда Джон возвратился из России, он сказал, что мы пока не отстаем, но каждую минуту можем начать отставать. Ваша идея вынести отдельные биологические механизмы на стенды и там их изучать нам понравилась. Кроме того, у нас уже был опыт в этом направлении. В значительной мере успех этой работы зависел от материалов, точности и организации работы. Так что мы понемножку вас обогнали. У нас на стендах работали почки, сердце, легкие, кровеносная система человека и животных. Труднее всего было с искусственной печенью, но и здесь мы кое-чего добились, и это был, пожалуй, самый крупный успех. В согласии с вашей идеей мы стремились на каждом органе, на каждом физиологическом механизме, на каждой системе ферментов провести сравнительные эволюционные исследования. Наступление шло вглубь и вширь одновременно. Да.
Доктор резко встал и принялся разливать кофе. Напиток был густой, как сироп. Второв пил его с наслаждением.
— И здесь Джон предложил использовать «Нельсона» в роли мозга эволюции, — сказал доктор.
— Как? Как?
— Идея была простой. Если рассматривать эволюцию живого как некоторый непрерывный процесс, то легко представить себе, что у этого процесса может существовать контролирующий и информационный центры.
— Мозг эволюции?
— Вот именно. Его память должна хранить опыт развития всех ветвей, его оперативные отделы подскажут наиболее оптимальные условия существования отдельных видов, и…
— И?
— Я, кажется, стал чересчур болтлив, — сказал доктор и насмешливо посмотрел на Второва.
За несколько минут доктор неуловимо преобразился. Вместо жалкого, растерянного человечка перед гостем сидел уверенный в своих делах и поступках мужчина. На его бело-розовом лице играл румянец, глаза блестели, солнечно сверкало золото зубов. Речь стала отрывистой, громкой. Он внимательно разглядывал Второва, словно видел его-впервые.
— Вы знаете, конечно, что Джон мечтает создать новую, улучшенную породу человека?
