Александр Лайк - Синий, как море
- Не топчи Моу понапрасну, Белый, - проворчал Данк. - Его немощь вызвана не трусостью, а...
- А идиотизмом! - взорвался Сенрайд. - Кто его просил лазить к Подземному трону? Сагастен ведь передавал из Дейненделла предостережение!..
- Предостережение - еще не запрет, - мягко возразил Данк. - И уж во всяком случае, это был отважный идиотизм. Трусом парня не назовешь.
- Этот отважный идиот стоил мне половины казны, - с горечью сказал Сенрайд. - А принес Домену только неприятности. Единственный поход обернулся пшиком - или не так? Явился с пустыми руками... ф-флибустьер, гнома ему в задни...
- Сенрайд! - со сдержанным упреком сказала Сельфа и возможно, даже покраснела. Берилловым румянцем, должно быть. Впрочем, все понимали, что крепким словом принцессу не испугаешь, а поза - личное дело каждого.
- Вернемся к пегасам, - Данка было сложно сбить с мысли. - Наличие в луче Синего Цвета означает в данном случае сумму цветов.
- Почему? - требовательно спросила Альда.
- Без клятвы Домену любой может быть только бесцветным. А Синего домена больше не существует. Значит, Синий - иная, не Клятвенная обреченность, видная на фоне Белого или... или...
- Голубого! - вдруг жестко сказал Сагастен.
- Погодите! - запротестовала Сельфа. - А если он - Синий по рождению?
- По утаенному рождению! - кажется, на Сенрайда тоже снизошло прозрение. Как-то резко все вдруг умнеть стали... кроме меня. Ох-хо-хо...
- Райдок рожден в Дианаре, - решительно сказала Альда. - И всегда был Белым. Пока решение Совета не окрасило его Багряным.
- Мы говорим не о Райдоке, - напомнил Данк, - а об этом...
- Кстати, - вдруг осенило и маму, - когда Райдок писал письмо, он знал, кто это такой!
- Почему?
- Потому что он его не опасался. Согласитесь, что отважным до беспечности Райдока не назовешь.
- Пожалуй, - протянул Сагастен.
- А неизвестность всегда тревожила его в первую очередь. Если бы у него была хоть тень сомнения по поводу происхождения и роли этого... там, за стенкой, явно кивнули в мою сторону, - тон письма был бы совсем другим - да что там, самого письма бы не было!
- Это похоже на правду, - не спеша произнес Данк. - Можно ли, исходя из этого, считать, что подменыш безопасен?
- В пределах компетенции Райдока, - неуверенно сказала Сельфа.
- Достаточно высокой, - заметил Сагастен.
Правда, ребята, доброе слово и принцу лестно! Особенно сидящему взаперти с разбитой головой.
- Появились интересные версии, - весело сказал Данк. - Сиблинг, тайно рожденный в Сапфире! Синий принц заречных кочевников!..
- Рэджор, - сказал Сагастен.
- Что?
- Рэджор. Так они называют своих правителей. Переводится приблизительно - старший и светлый.
- Да ну тебя! Принц - всегда принц, как бы он не назывался! Потом еще - Преображенный Белый Витязь из Синего храма... Сагастен, какое святилище держит Синий Цвет?
- Рагдагкхарр, - нехотя сказал Сагастен.
- Посреди Волчьих болот? - поразился Данк. - Далеко, однако, у тролля на куличках...
- Для заклятия это не слишком важно, - с досадой сказал Сенрайд. - Но я же тебе говорю, не может быть в нашем Домене Преображенного, тем более...
- Стоп! - громко сказала Сельфа и отец удивленно умолк. - Стоп! А кто сказал, что Белый витязь - или даже принц - должен быть из нашего Домена?
Некоторое время все пораженно молчали. Потом Данк по слогам сказал, словно прочитал:
- Бе-лый Вос-ток. Вот так, значит...
- Купцы с большой воды, - эхом отозвался Сагастен.
- Я бы попросила!.. - высокомерно сказала мама.
- Да погоди ты, - отмахнулся отец. - Не в словах дело ведь...
- А малыш так прочно дружил с Нагоном... - вспомнил Данк.
- Отсюда, может быть, и беспечный тон письма, - согласился Сенрайд.
- А Нагону под силу заклятие весьма значительной мощи, - подтвердил и Сагастен.
- Вы что, всерьез думаете, что на Белой пристани моему сыну могут хотеть зла? - пораженно спросила Альда.
- Зла не зла, но... - замялся Данк.
- Твоему сыну - вряд ли, - добавила Сельфа, - но всем остальным...
Опять повисло нехорошее молчание. Мне стало тревожно и неуютно.
- Хой! - заорал я и попытался встать на четвереньки. Получилось неплохо. - Вы меня, что, собираетесь здесь насмерть уходить? Может, кто-нибудь поинтересуется моим мнением по поводу происходящего?
За дверью подвигались немного. Вслух не было сказано ни слова. Потом усталый и родной голос Сагастена произнес:
- Вообще-то только твоего мнения нам и не хватает для полного бардака, но что-то в твоем предложении мне нравится.
Раздались шаги. Лязгнули железные запоры и дверь медленно отворилась.
Я зажмурился. Зал Алтаря был освещен лишь несколькими факелами, да еще за спиной Сагастена по-прежнему мерцал священный жертвенный огонь, но после темноты моего импровизированного карцера и этот свет показался пронзительно слепящим. Теперь у меня резало в глазах и опять заболела голова. Я качнулся вперед на четвереньках и ткнулся макушкой в чье-то колено.
Просто никаких слов нет! Это уже даже невезухой не назовешь, это просто какое-то издевательство! Из тех искр, что посыпались у меня из глаз, можно было лет двести подряд устраивать фейерверки на каждый праздник! Точно тем самым местом, куда Сагастен приложил руку, точнее, треножник! И прямо в чье-то костлявое колено! Слагаю с себя все мыслимые и немыслимые полномочия. Дайте человеку спокойно лечь и умереть.
Ах ты ж дьявол, я ведь теперь нечеловеком считаюсь... Не дадут.
Я стал на колени, немножко раскачиваясь взад и вперед, и замычал. Получилось так, будто я отбиваю кому-то земные поклоны.
Одной рукой я взлелеял погибшую черепушку, а второй пошарил перед собой. Так я и знал, трам-тарарам твою тарам!
Колено было Сагастеново.
Старый маг ласково, но властно взял меня за плечи и поднял на ноги.
- Кто бы ты ни был, открой глаза, - сказал он.
Я открыл.
- Пойдем, - сказал Сагастен. - Сейчас ты сможешь рассказать все, что помнишь, знаешь... или считаешь нужным рассказать.
Я неуверенно шагнул вперед. Сагастен придержал меня за плечо.
- Для простоты мы будем называть тебя Райдоком, - сказал он негромко, но достаточно звучно; так, чтобы слышали те, в зале, - но ты не должен обольщаться этим. Надеюсь, ты понимаешь всю меру нашего сомнения.
Я молча кивнул. Сагастен потрепал меня между лопаток.
- Идем, малыш. Сейчас я осмотрю твою рану, вернее сказать - шишку, а ты расскажешь нам все, что, по-твоему, с тобой стряслось. И начни, пожалуйста, с самого начала, не стесняясь ничего.
- Сагастен, - сказал я жалобно, - а те, снаружи... ну слуги там, воины... они ничего не заподозрят? Все-таки долго мы тут...
Сагастен улыбнулся.
- Кто, кроме принцев и магов, знает, сколько длится та или иная церемония?
