Владимир Михайлов - Среди звезд
За пять дней они, быть может, если и не справятся с Болезнью, то, во всяком случае, ограничат ее, прервут распространение. Пока корабль летел, они сидели в кают-компании и разрабатывали планы локализации. Это были решительные ребята, вирус явно не выдержал бы схватки с ними, испугался бы уже одного вида их блестевшей стеклом и хромом аппаратуры. Они все время пересчитывали дни, отделявшие корабль от Эвридики. А теперь, по милости Круга, этих дней станет на пять больше.
Пять дней. Тысячи человек, Круг, очень хочется жить. Если корабль повернет, то все-таки есть хоть какой-то шанс, что они тебя найдут. Медики не скажут ни слова, они лишь вздохнут и про себя прикинут, сколько больных прибавится за эти дни. Больных, а может быть - мертвых. Тысячи. Круг, даже если бы ты совершил все те подвиги, о которых мечтал, если бы сделал открытия, которые тебе мерещились, разве твоя жизнь стоила бы больше, чем жизнь тех тысяч людей?
Аналитик сказал:
- Нет, Твоя жизнь никогда не сможет быть жизнью больше чем одного человека. Все люди - люди.
- Ну да, - возразил биограф, которому очень хотелось продолжить свой труд. - Они-то там, может, еще и не умрут. А уж ты - наверняка. А ведь ты так хотел увидеть Инну.
Но тут в разговор вступил тихий влюбленный. И сказал:
- Да, я хотел увидеть Инну. Я не прилечу; она меня не увидит. Но подумай, Круг, что будет, если ты прилетишь - и уже не найдешь ее? Что будет? Ты хочешь жить; но после того - ох, как ты будешь хотеть умереть!
Вот и все, решил Круг. Тема исчерпана. Корабль не должен, не должен вернуться за тобой.
Он решил так, и ему стало легче. Он пошевелился в скваммере, пытаясь устроиться поудобнее. Хотя он пребывал в состоянии невесомости, и на него ничто не давило и ничто не стесняло, ему все же захотелось устроиться поудобнее, чтобы доказать себе, что пока еще он - полновластный хозяин своего тела, да и скваммера тоже. Он так и сделал, и продолжал размышлять.
Принять решение - хорошо; еще лучше - его выполнить. Но вот тут начинались трудности, и заключались они в том, что корабль был далеко, связи с ним Круг не имел и посоветовать капитану не возвращаться никак не мог. А ведь единственно это могло предотвратить задержку "Ньютона". Что тут можно было изобрести? Все взоры обратились к аналитику, а тот помалкивал, потому что пока и сам ничего не мог придумать.
Однако если человек думает интенсивно, он обязательно набредет на какое-нибудь решение проблемы. При этом мышление происходит тем интенсивнее, чем меньше времени в распоряжении. Так получилось и на этот раз, и Круг от удовольствия даже потер руки - а вернее, скваммер потер своими лязгающими пальцами.
Круг исходил из той совершенно правильной предпосылки, что передать что-либо на корабль, посылая сигналы в пространство, он не сможет. Во-первых, потому, что рация скваммера была слишком маломощна. Во-вторых, потому, что самого корабля, быть может, в пространстве уже и не было.
Но если не в пространстве - значит, в надпространстве. Посылать сигнал в надпространство в принципе было возможно. При этом сила или слабость сигнала роли не играла: в надпространстве нет расстояний в нашем, обычном понимании этого слова. Поэтому им и пользуются корабли, чтобы в считанные дни преодолевать такой путь на который в обычных условиях потребовались бы годы. Не имела значение и продолжительность сигнала, потому что источник его мог умолкнуть, но посланный сигнал существовал в надпространстве - в четвертом измерении, если говорить несколько упрощая, - вечно. Он блуждал там, как замерзшие слова у Рабле - человека, который (как мимоходом подумал Круг) хотя и не имел отношения к звездоплаванию, но во многих вещах разбирался отлично. И, наконец, в надпространстве сигнал можно было уловить, даже не включая специально для этого рацию: волны из четвертого измерения проникали даже сквозь разомкнутые контакты. Именно поэтому, кстати, связь в надпространстве была запрещена; исключение делалось лишь для чрезвычайных случаев. Болезнь на Эвридике была чрезвычайным случаем, и происшествие с Кругом - тоже.
Итак, принципиальная возможность имелась. Предстояло лишь осуществить ее на практике. И вот тут Кругу помогло именно то обстоятельство, что он был слаботочник, и в силу этого знал многое из того, что относится к связи. Он знал, что передача в надпространство короткого сигнала требует относительно мало энергии. Таким количеством энергии он располагал. Дело несколько осложнялось тем, что нужны были еще и кое-какие приспособления для того, чтобы эту энергию использовать надлежащим образом. И опять-таки специальность слаботочника выручила Круга: устройства связи скваммера он знал куда лучше, чем двигательную систему. И он довольно быстро сообразил, что из обычной, рации и двух автоматов - термостатического и вакуум-блокера, - если использовать рефлектор нашлемного фонаря в качестве направленной антенны, можно соорудить такое устройство, которое будет в состоянии передавать сигнал в надпространство в продолжение целой минуты, а уж после этого его контакты расплавятся и сгорит вся 'схема. Круг без колебаний решил, что сию минуту примется за сооружение такого устройства. После этого у него не останется никакой возможности ни передавать, ни принимать что-либо, хотя бы корреспондент находился в метре расстояния: рация выйдет из строя безнадежно. Так что если корабль все-таки вернется и станет его разыскивать, Круг будет лишен даже возможности дать пеленг. Но он не собирался давать пеленг, и перспектива остаться без связи его не смутила.
Не смутила еще и потому, что на передачу сигнала на "Ньютон" уйдет, по сути, вся энергия, накопленная аккумулятором. Остатка хватит на то, чтобы поддерживать в скваммере достаточную для жизни температуру в течение двух-трех часов, не более. Ну и что, безучастно подумал Круг-аналитик, три дня или три часа - в данном случае принципиальной разницы тут нет.
Аналитик еще додумывал некоторые детали схемы, которую предстояло создать, а биограф, которому очень хотелось блеснуть хоть под конец, уже стал сочияять прощальное послание. Из его сочинения выходило, что он помер, и в последний момент посылает товарищам привет и всякие там прочувствованные слова, и предупреждает, что возвращаться незачем. Получалось очень взволнованно, приподнято и душещипательно, так что Круг-биограф сам едва не прослезился. Аналитик же тем временем выключил сервомоторы скваммера, втянул руки из рукавов внутрь и убедился, что работать в тесном пространстве можно, хотя и не очень удобно.
Походя он выругал биографа и предупредил, что на такое сообщение не хватит энергии, а потом - кому это вообще нужно? Нужна краткая информация, и аналитик ее сформулировал. Несколько слов: "Скваммер разгерметизировался. Утечку воздуха остановить не могу. Прощайте. Круг." Этого совершенно достаточно.
