Глеб Киреев - Бэтмен возвращается
— Хочешь познакомиться с другими частями тела?
Макс, прикрывая платком рот, отвернулся от него.
— Помни, Макс, — в его голосе звучали угрожающие нотки, — ты выбрасываешь — я подбираю.
— Знаете что, мистер Пингвин… сэр. Я думаю… Может быть я и смогу разработать сценарий возвращения. Так, чтобы нам обоим было хорошо. Ведь мы можем помочь друг другу!
— О'кей! — Пингвин протянул Максу руку, которую тот с энтузиазмом пожал, — ты не пожалеешь об этом.
Пингвин развернулся и захромал к столу. Макс опустил взгляд и увидел, что все еще сжимает кисть обрубленной руки Фреда.
Желтая дверь с изящным витым номерком распахнулась в темный коридорчик, который незаметно переходил в гостиную и кухню. Маленькая уютная квартирка, расположенная на втором этаже, отличалась редкой опрятностью и чистотой. Глядя на большие, круглые, идеально вычищенные половики и сверкающую кухонную утварь, расставленную по своим местам, можно было подумать, что здесь никто не живет. Что это просто рекламная квартира или студия.
Но нет.
На пороге появилась стройная светловолосая девушка. Она включила свет и весело закричала:
— Дорогой, я уже дома!
Красавица захлопнула дверь и замерла, держась за дверную ручку.
— Ой, — ошарашенно прошептала она, — я и забыла, я не замужем.
В этот миг очаровательная девушка превратилась в усталую измученную клячу, с растертыми ногами и головной болью. Щелкая выключателями, эта образина двинулась по дому, прихрамывая и подвывая. Доковыляв до ближайшего стула, и бросив на него только что содранную с себя драповую куртку, она поползла к холодильнику.
Через открытую над кухонным столом форточку с улицы проскользнула тонкая вертлявая черная кошка. Немного помявшись на подоконнике, она решила обратить на себя внимание и вежливо произнесла:
— Мяу!
— А, привет, киса!
Селина открыла дверцу и тупо уставилась на полки с разноцветными пакетиками и коробочками.
«Интересно, зачем это я сюда полезла», — мелькнуло у нее в голове.
— Мяу, — очень кстати напомнила кошка.
— Ах, да!
Выбрав пакет с молоком, и захлопнув дверцу, барышня подошла к блюдечку, стоящему на полу. Черный пушистый комок спрыгнул со стола и принялась тереться о ее ноги.
— Мур-р-р.
— Ну-ну. Вернулась, наверное, из какого-нибудь увлекательного и бурного сексуального путешествия. Хочешь поделиться со мной?
Кошка принялась молча обнюхивать пустое блюдечко.
— Ну вот, даже ты на меня обижаешься. Да нет, я тебя ни о чем спрашивать не буду… Вот, держи.
Селина плеснула молока. Кошка, урча, принялась за еду. А хозяйка замерла рядом, опершись локтями на стол и закрыв глаза, очевидно, уснула.
— Мур-р-р.
— Что?! — Селина вздрогнула. — Ты меня хочешь спросить, как человек может быть таким жалким? Да?
Она, прихрамывая, подошла к этажерке, на которой стоял телефонный аппарат с автоответчиком, и нажала кнопку перемотки.
— Тебе я кажусь жалкой. Конечно! Но я работаю. И мне надо платить за квартиру.
«Господи, ну почему так идти неудобно?»
Держась за стены, чтобы не потерять равновесие, и продолжая все включать на своем пути, Селина вошла в спальню.
Клац. Большая лампа под потолком.
Клац. Неоновая корявая надпись на стене: «Привет, милая».
Клац, клац, клац. Настольная лампа, бра, ночники.
Включив все, что можно, Селина подошла к встроенной в стену откидной кровати.
Включился автоответчик:
— Селина, дорогая, это твоя мама. Звоню, чтобы поздороваться с тобой…
Она вытащила кровать и, закатив глаза, со вздохом произнесла:
— Да, но…
«Господи, и так каждый день. Наверное, я могу даже не приходить сюда… Черт, но до чего же болят ноги!»
Автоответчик продолжал:
— Но я разочарована, что ты не приедешь домой на Рождество. Я хочу обсудить с тобой, почему ты так долго торчишь в этом Готэме и работаешь там какой-то секретаршей.
— Какой-то помощницей, — гордо надерзила красавица-кляча и бросила на кровать подушки.
— Селина? — промурлыкал автоответчик приятным мужским голосом.
«Да, да», — у нее перехватило дыхание. Она облокотилась на притолоку и с видимым удовольствием приготовилась слушать.
— По поводу нашей поездки на Рождество… — ворковал аппарат.
«Я готова. Только в душ и…» — она прикрыла глаза и расцвела в улыбке, рисуя себе предстоящую поездку.
Но голос в записи нежно проговорил:
— Я уеду один. Доктор говорит, что мне лучше побыть одному, а не быть каким-то придатком…
Радостное выражение лица сменилось разочарованной миной. Селина нажала клавишу «Пауза» и, тяжело вздохнув, плюхнулась на небольшой диванчик, заваленный мягкими игрушками. — Тоже мне, при-да-ток, — сквозь зубы процедила она, откидываясь на спинку и нервным движением срывая туфли.
Она провела ладонью по лицу и задумчиво проговорила:
— Да, веселье у Селины Кайл не прекращается. Наверное, нужно было поддаться ему тогда, когда мы играли в теннис. А может, и не нужно было.
Еще немного погоревав, она нажала клавишу, и автоответчик заговорил хорошо поставленным женским голосом:
— Алло! Селина Кайл? Мы звоним, чтобы рассказать вам о новых духах, разработанных нашей фабрикой.
На полу валялась продолговатая черная коробочка.
«Интересно, что это», — не узнала шокер девушка, — «и откуда… А… да-да-да…»
Для того, чтобы достать коробочку, не надо было даже вставать. Селина протянула руку.
«Да. Хорошая игрушка…»
— Женщины считают себя неотразимыми, — распинался женский голос, мужчины тоже не жалуются…
«У-у-у, надоели!» — она перемотала рекламную речь. — «Еще есть что-то?»
— Эй, Селина, это я, — раздался из автоответчика ее собственный голос. — Я звоню, чтобы сказать, что ты напрасно пришла домой. Тебе нужно вернуться на работу и приготовить документы для встречи Макса Шрекка с Брюсом Вейном.
— О Боже!.. — она, как ошпаренная, подскочила с дивана и заметалась по комнате.
Было уже около одиннадцати вечера, когда мистер Шрекк вошел в кабинет сына. Было тихо и темно. Горела только лампа на большом рабочем столе Чипа. В полумраке, возле больших металлических ящиков с документацией, Макс с удивлением увидел мисс Кайл. Даже не видя ее лица, можно было точно сказать, что она очень устала и теперь уже почти заснула, повиснув на выдвинутом металлическом ящике с бумагами. Бесшумно ступая по жесткому ковру с фирменной кошачьей головой, Макс подошел к ней и прошептал на ухо:
— Что-нибудь интересное?
Селина вздрогнула и, побледнев, резко обернулась.
