Р Подольный - Четверть гения
Судья заглянул в документ и...
- Это ваш паспорт?
- Да
- И фотография похожа. Но тут вы Иванов, и имя и отчество тоже не совпадают.
- Я как раз и пришел сюда, чтобы восстановить истину, - высокопарно начал Иванов-Перуанский, длинный мужчина лет тридцати с непомерно длинной шеей, с непомерно большим кадыком и непомерно вытянутым лицом. - Нас под этим псевдонимом играло четверо. Я Иванов. А вот Скирмунт, - при этих словах встал его сосед, плотный сорокалетний дядя с набриолиненными волосами. - Вот Ранцев. - Быстро поднялся и сразу же сел снова молодой парень с толстыми щеками и заметным брюшком. - Ну и, наконец, наша юность - Перов! - Шестнадцатилетний, от силы, парнишка уже покачивался на тонких ногах, бегая глазами по лицам судей. .
Похоже было, что "коллективный мастер" заранее готовился к этой сцене, может быть, даже репетировал ее. Четверо шахматистов ждали, видно, ахов удивления и кликов восторга. Но их не последовало. Главный судья при каждом слове Иванова все больше опускал и сближал огромные седые свои брови. Когда был представлен последний из компонентов нового мастера, брови уже почти совсем закрыли глаза. Но и сквозь эту мохнатую преграду вырвалась молния испепеляющего взгляда, под которым Иванов пошатнулся даже, быстро теряя остатки своей победной улыбки. И голос судьи прогремел вслед молнии его взгляда:
- По положению турнира участие коллективов в нем не допускалось!
Раскаты этого громового голоса еще гуляли по клубным комнатам, когда заговорил второй судья. Громы и молнии он не метал - зато источал ехидство.
- Я же вас знаю, Ранцев. Вы в этом году в парке Горького еле-еле второй разряд набрали. И вас знаю, Скирмунт. Вы же от силы в третий разряд играете. Мастерских званий захотели?
Так и казалось, что он закончит этот монолог призывом: "К стенке". Но в последний момент оказалось, что резюме этой короткой речи звучит иначе: дисквалифицировать! Запретить играть по переписке!
Судья-громовержец утвердительно кивнул головой:
- Мы будем ходатайствовать о соответствующем решении надлежащих шахматных организаций.
Иванов, Скирмунт. Перов и Ранцев стояли как громом пораженные.
Карлу было их жалко. Как и всем участникам турнира, пришедшим на заключительное собрание. Но ни у него, ни у остальных не было сомнений, что ребята мухлевали, а наказать их надо. Только так ли сурово?
...А теперь, спустя несколько месяцев, он видел всю эту историю другими глазами. Почти глазами брата этих самых Иванова, Перова, Ранцева и Скирмунта. И друзья, слушавшие Карла, чувствовали то же, что и он.
- Что было дальше? - сердито спросил Тихон.
- Что, что! Дисквалифицировали. И ушли они из поля моего зрения.
- А жаль! У вас нет ощущения, ребята, что мы натолкнулись на штуку, которой стоит заняться? Надо будет найти этого мастера Перуанского...
VI. СЛИЯНИЕ ДУШ
Нетрудно догадаться, что стипендии ответственным работникам НИИМПа не хватало.
Ведь их сверхнаучную работу довольно часто прерывали куда менее важные для будущего нашей планеты вещи, вроде кино, театра, вечеринок и прочего в том же роде. На все это требовались деньги.
Способы ликвидации безденежья были многообразны. То сходят на Москву-Товарную, займутся погрузкой-разгрузкой, то пристроятся посудить какое-нибудь мелкое шахматное первенство. Ну -еще что-нибудь в том же роде.
Бедно, ненадежно, времени порой отнимает слишком много.
Но совсем незадолго до истории с Зайцевым и прочими наткнулись друзья на настоящую золотую жилу.
Для разработки ее пришлось всего-навсего принять на себя роль морских свинок в психологических опытах. Тем более что это было иногда интересно и платили за участие в опытах прилично - полтинник в час. Впрочем, вскоре ученые предложили нашим героям повысить оплату в три, в пять, в десять раз - и это не помогло.
То есть рады им были и поначалу - как же, трое здоровых молодых парней одного возраста, очень удобно для контроля. Чего только на них не выясняли: от быстроты средней реакции на свет, звук и запах и до того, есть ли телепатия и возможно ли предвидение будущего.
- Сидишь в глухой кабинке, смотришь на хронометр и каждые десять секунд нажимаешь, по собственному усмотрению, или красную кнопку, или зеленую. Если красную - значит, ты считаешь, что через секунду в соседней кабинке загорится невидимая тебе лампочка. Если зеленая - значит, считаешь, что не загорится. А потом смотрят - сколько раз ты угадал, - рассказывал друзьям Тихон, первым из них угодивший на подобный эксперимент. Отличился тут же Липатов. После одной серии опытов его чуть не засекретили. За пророка уже держали. Но вскоре, увы, выяснили, что дальше лампочек его предвиденье не идет.
Ну, а Фрунцев, известно, человек невезучий, и у,не-го все получалось как раз наоборот.
Уж была одна серия - почти как у Леонида, только точно навыворот - зеленую кнопку нажимал вместо красной, а красную вместо зеленой... Впрочем, к делу все это не имеет никакого отношения. Итак, в пятницу в три часа дня друзья согласно расписанию явились на очередные испытания.
К тому времени они уже успели привыкнуть к штучкам, которые с ними проделывали, и сутью их принципиально не интересовались. В НИИМПе они были полубогами, в чужих лабораториях - кроликами, и предпочитали не смешивать эти два амплуа.
И когда на этот раз их привели в кабинет, выложенный кафельной плиткой, велели раздеться и стать под душ, ни один из них даже бровью не повел.
Не удивились ребята и тогда, когда обнаружили, что струйки воды попадают только на кого-нибудь одного, зато сам душ... Ну, а точнее, этот душевой рожок вертится, и им можно управлять. Но управление это так устроено, что им должны заниматься одновременно все, кто стоит под душем, иначе никто из них так и не вымоется. Задачей подопытных было так согласовать свои движения, чтобы вымыться им все-таки удалось.
Для этого один из них должен был надавливать на свой рычаг сильно, другой - часто, третий еще как-то. Но как именно - этого никому из них не сказали. Они должны были найти решение сами.
- Не идти ж нам после этого душа в баню, - мрач но заявил (через стенки кабинок) самый ленивый - Карл..
- И здесь вымоемся, не паникуй, - ответил Тихон. И верно. Минут через пять душевой раструб ходил над ними по кругу строго равномерно, разбрызгивая достаточно теплую воду, еще минут через десять самому стеснительному, Тихону, пришлось попросить разрешения надеть плавки - слишком много народу успело за это время набиться в кабинет-душевую, и разглядывали они друзей во все глаза!
- Да, можете идти одеваться, опыт окончен, - срывающимся голосом разрешил молодой парень, который их сюда привел. Разрешил - и принялся что-то бешено строчить в большом блокноте.
