М Емцев - Зеленая креветка
Алексей посмотрел прямо в глаза Федора. В них теплились крохотные жгучие огоньки. "Как у мальчишки, слушающего фантастический рассказ", - подумал Алексей и взглянул на часы. Пять минут истекло.
- Вот что, браток, давай-ка собирайся. По дороге к Ртутному озеру я тебе все доскажу. Времени у нас с тобой мало, каждую секунду надо беречь. Сбрось с себя все лишнее. Возьмем только лазеры. Больше ничего не нужно.
Федор молча начал отстегивать карманы и ракетный ранец за спиной.
Через минуту они шагали по широкому языку застывшей стеклообразной лавы к Ртутному озеру.
- В кармане я нашел только осколки хрусталя, - все так же обстоятельно рассказывал Алексей. - Я сразу же вспомнил свое падение. Сфера лопнула, карман раскрылся, и... одним словом, я убедился, что креветки мне не привиделись. Конечно, в восстановительной атмосфере окисленное железо могло обрести свой прежний облик. Но не так скоро и не так полно! Я был здорово удивлен и заинтересован. И решил еще раз проанализировать состав этих железных обнажений. Я надеялся. что он должен был хоть как-то измениться в результате вызванной креветками метаморфозы. И я был прав! Ты делал несколько дней назад анализ этого железа и должен его помнить. Так?
- Помню, - согласился Федор.
- Сколько там было феррум пятьдесят семь?
- Ноль, тридцать семь промилей.
- Точно! - подтвердил Алексей и, помолчав, выпалил: - Теперь там нет, вообще нет радиоактивного изотопа железа.
Федор даже остановился.
- Ну давай, давай, нечего время терять. - Алексей подтолкнул его в спину.
- Понимаешь теперь, - продолжал он, - за счет чего они живут, эти твари? Окисляют металл, делят его на молекулы окислов и выискивают среди них радиоактивные. Так осуществляется цикл ассимиляции. А диссимиляция, выделение, протекает у них как восстановление окислов до металлов. Только в условиях такой нищеты, как здесь, могла развиться подобная жизнь. Переворошить тысячи тонн вещества в поисках лишь одного грамма радиоактивной пищи! Нет, на это природа может решиться, только когда исчерпаны все иные энергетические ресурсы.
Только я подумал об этом, как раздался взрыв и такой хорошо знакомый мне свист. Наш "Веспер" поднялся над котловиной и ушел в космос... Сам, неизвестно почему. Вот так-то, брат. Теперь у нас жизни только на двадцать один час, И нет у нас иной заботы, кроме "Птенчика".
Пункт телеметрического наведения, или просто "Птенчик", погиб в первый же день высадки. Он потонул в расплаве. Сначала все шло совершенно нормально. Точно на Гобийском испытательном полигоне в день инспекции. Как только "Веспер" лег на круговую орбиту, Федор включил гамма-эхолот и приник к осциллографу. Сигналы были очень нечеткими. Светящаяся изломанная линия напоминала своими очертаниями дальнюю стынущую в осеннем утреннем тумане гряду леса. Одновременно зримую и призрачную. Порою кажется, что там, на горизонте, вовсе не лес, а синие полосы рассветных облаков. Вот-вот из тумана выкатится умытое солнышко, и невесомая гряда растает вместе с тонким ледком, застеклившим маленькие черные лужи. На душе тогда бывает легко и грустно. Подобное же смутное чувство охватило Федора, когда он взял в руки френлоновую ленту осциллограммы.
- Что-то я не пойму здесь, Алешка, - сказал Федор, - то ли вода, то ли суша.
Алексей сидел за пультом кодатора и составлял программу для "Птенчика". Его сильные руки с набухшими венами уверенно мелькали среди великого множества разноцветных кнопок и рычажков.
- М-м, ну что там у тебя? - промычал он, не поворачивая головы.
Федор подсунул ему ленту под самый нос.
- Вот, смотри, - сказал он, удерживая ленту руками, чтобы она не скрутилась,- общий фон совершенно расплывчатый. Но вот эти отдельные скачки явно свидетельствуют о наличии электропроводящих энтрузий.
- Да, похоже... Нечто вроде металлических платформ. А это какие-то непонятные простирания с разнослойным поглощением...
- На что же ориентироваться?
- Садиться придется вот на эти металлические платформы. Дай мне их координаты и вероятные отклонения.
Приблизительно через час данные гамма-эхолотирования были обработаны и включены в программу пункта телеметрического наведения. Алексей еще раз все тщательно проверил и взялся за красный рычаг десантного устройства.
- Ну, пускать, что ли? - спросил он.
Федор молча кивнул головой.
Толстый и короткий указательный палец Алексея просунулся в спусковую скобу и, помедлив немного, нажал курок. "Веспер" отозвался легким встряхиванием и незначительным вибрированием. "Птенчик" полетел в плотную и мутную атмосферу незнакомой планеты.
Информация стала поступать почти сразу же. Вскоре исследователи уже имели исчерпывающие сведения о газовом составе и темцературе верхних слоев, об увеличении градиента давления по мере приближения прибора к цели, о магнито-электрических потенциалах. Но они почти не следили за 'приборами. Затаив дыхание они ждали момента, когда "Птенчик" коснется поверхности. От характера этой поверхности зависел успех или неудача экспедиции.
Квантовые часы переливались россыпью то загоравшихся, то тухнувших лампочек. В рубке стояла тишина, которая казалась еще полнее и глубже от тихого жужжания приборов. Внезапно эта тишина наполнилась нежным и мелодичным звоном. Потенциометры второго сектора ожили. "Птенчик" благополучно достиг цели. Передаваемая им информация с молниеносной скоростью обрабатывалась в памятных блоках машин и поступала на каскады навигационного пульта.
- Полный порядок! - обрадованно сказал Алексей и стукнул кулаком по голубому пластику пульта. - Только десять процентов риска!
Сердце Федора учащенно забилось. Он почувствовал, как кровь прилила к вискам, обдала лицо сухим жаром и бессильно отхлынула. В груди что-то оборвалось и упало. Федор проглотил слюну и облизал сухие губы.
- Неужели все-таки сядем, Алешка? А? - почему-то не сказал, а прошептал он. - Неужели через каких-нибудь полчаса мы все это увидим?
- Ну конечно, увидим, чудак! Ты лучше послушай. что нас ожидает.
Федор видел, как шевелились губы Алексея, как он то улыбается, то хмурит брови и ожесточенно рубит воздух ладонью. До ушей долетали даже отдельные слова: твердый грунт, атмосфера, псевдогидросфера, высокая температура, расплавленный натрий и еще и еще что-то. Но он не понимал значения этих слов. Он жил ощущением приближающегося чуда, готовился к встрече с удивительным. К действительности его вернул окрик Андрея:
- Ну чего ты молчишь? Я к тебе обращаюсь!
- А? Что? Прости, пожалуйста, это я так просто... О чем это ты?
- Мечта-а-тель! - скривив рот, протянул Алексей. - Место для посадки выбрано отличное. Все, как полагается, только вот не нравится мне сейсмоспектр. Опасность, правда, небольшая, извержения не предвидится, но почва все-таки трясется...
