Николай Орехов - Серый
— Я желаю, а бог располагает. И что-то вы недоговариваете. Давайте конкретно.
— Хорошо, — Януш закинул ногу на ногу. — Буду говорить конкретно. Вы, Владислав Львович, надеюсь, знаете, что ваша страна имеет на околоземной орбите космическую станцию.
— Конечно, знаю. Ну и что?
— Двое ваших соотечественников сегодня выходили в открытый космос и при возвращении не смогли закрыть внешний люк шлюзовой камеры, он так и остался открытым. Это еще полбеды. Но когда через два дня они повторно выйдут в космос, то люк закроется, а люди останутся в открытом пространстве. Предотвратить их гибель можете только вы, человек Земли.
— А почему не закрылся люк? Что-нибудь заело?
— Не совсем так. Постарались ваши знакомые из противоположного лагеря.
— Темные?
Януш кивнул.
— Чепуха, — сказал Равин.
— Вы ошибаетесь, это не чепуха. Люк абсолютно исправен. Всего только один раз он не закрылся, а потом не откроется. Тоже лишь один раз.
— Да зачем темным это нужно?
— Они решили отложить на более поздний срок получение земной наукой результатов по выращиванию квазикристаллов в невесомости.
— Кошмар какой-то! Ведь люди погибнут.
— Их это не интересует. Кстати, «наука требует жертв» — фраза, внедренная в сознание землян ими.
— Хорошо. Мне ясно. Я должен буду закрыть люк?
— Если бы все было так просто, мы бы вас не беспокоили. Как, по-вашему, космонавты отнесутся к появлению в открытом космосе рядом со станцией человека? Причем в том виде, в котором вы сейчас — в рубашке, брюках, в заштопанных носках. Даже если вы будете в скафандре или в орбитальном модуле — все равно вызовете шок.
— Тогда толком объясните, что я должен делать.
— Очень простую вещь: объявить одному из своих знакомых, будто видели сон, что через два дня с космонавтами случится трагедия. Мы вас высадим на железнодорожном вокзале. В толпе ваше появление не будет замечено. А заберем в аэропорту. По дороге в аэропорт вам и надлежит поделиться впечатлениями от сновидения.
— Что, так просто сказать про сон, и люк заработает?
— Вас что-то смущает?
— Меня смущает способ устранения технической неисправности. Нужен ремонт, а я буду кому-то, пусть и знакомому, сны рассказывать. А-а, я вас понял! — Равин хлопнул себя по лбу. — Этот человек тоже ваш, и когда я передам ему информацию, он сам займется ремонтом.
Януш отрицательно покачал головой.
— Ничего вы не поняли. Я по некоторым причинам не буду открывать всех деталей предстоящего дела. Иначе операция сорвется. Запомните одно: ваш знакомый подъедет на белых «Жигулях», сигналом к началу операции послужит разряд молнии в небе.
— Понял: молния в небе — начало операции.
— Только не забудьте рассказать о сне. На все про все вам дается полчаса. В течение этого времени мы полностью заблокируем район от темных. Но всего лишь на полчаса. Постарайтесь уложиться в срок. В противном случае неизбежны осложнения.
— Неужели я за полчаса не сумею рассказать о сне?
— Как знать. И еще одно, Владислав Львович: ваш мозг имеет защиту в несколько уровней, старайтесь избегать… э-э… острых ситуаций. Надеюсь, вы не раздумали?
— Нет.
— Я думаю, можно приступать, — сказал Януш, повернувшись к Эльзе Марковне.
Та утвердительно кивнула головой. Равин встал, заправил рубашку в брюки, увидел свои носки.
— Подождите-ка! — Он оглядел всех недоуменным взглядом. — Как же я на вокзале появлюсь в одних носках?!
— Действительно! — встревожилась Эльза Марковна.
— Возьмите мои туфли. — Януш быстро разулся.
Равин надел туфли, притопнул.
— Жмут в пальцах. Ну, да полчаса с божьей, то есть, с вашей помощью протерплю.
…Он оказался на пустынном перроне, хотя ему обещали большое людское скопление, Над вокзалом висел плотный туман. Свет фонарей расплывался желтыми пятнами. Невнятно гудел голос диспетчера, вяло переругивающегося с кем-то по громкой связи, на дальних путях лязгал сцепами невидимый в сумраке состав.
Влажный ночной воздух проник под рубашку, и волна мурашек пробежала по телу. Равин зябко передернул плечами. Итак, отсчет времени начался. Он с трудом разглядел на сером, висящем над перроном табло надпись «Время московское» и цифры «0–15». Владислав Львович обогнул здание вокзала, спустился по сырым ступеням. Несколько человек, ожидавших такси, были одеты в куртки и плащи.
«Елки-палки, — подумал Равин, — сейчас весна ила осень?! Холодно, а я в одной рубашке!»
— Гражданин! — раздалось сзади.
Равин, вздрогнув, оглянулся. Сержант милиции, одетый в шинель, похлопывал по голенищу сапога «демократизатором» и красноречиво его рассматривал.
— Что-нибудь случилось, гражданин? Вас обокрали?
— Нет, сержант… — Равин обхватил себя за плечи руками, потоптался, пытаясь согреться и заодно придумать ответ. — Я это… Я с ташкентского поезда.
Видимо, ответ сержанта не удовлетворил, и он, хмуря брови, продолжал шлепать дубинкой по голенищу.
— Слышь, браток, — сказал Равин доверительным тоном, — где сейчас водку купить можно? Не подскажешь, а?
Сержант вздохнул, посмотрел по сторонам.
— На поезд не опоздайте, — произнес он скучным голосом и стал неторопливо подниматься по ступеням крыльца в вокзал.
Равин посмотрел ему вслед, сплюнул, повернулся к стоянке.
Из тумана на привокзальную площадь вынырнуло такси с красным огнем на крыше и остановилось рядом.
— Что, братка, водки надо? — спросили из темного салона.
— Сам могу продать, — зло ответил Равин, но все же подумал: «А может, сгонять домой — дома деньги есть, купить бутылку. Может, успею?»
В этот момент в небесном туманном сумраке беззвучно расцвела голубая веточка молнии.
«Началось», — огорченно подумал Равин.
Тут же из тумана появились белые «жигули». Они медленно подъехали к стоянке, остановились.
— Наконец-то! — проворчал под нос Равин, успевший основательно продрогнуть, — Соизволили машину подать!
Дверца автомобиля открылась, из нее вышел человек и воскликнул:
— Кого я вижу! Владислав Львович!
Равин оторопел. К нему шел Червякин. Равин попятился. Червякин подошел, протянул руку, улыбаясь во весь рот.
— Еду вот, от друзей. Дай, думаю, загляну на вокзал, вдруг кто из знакомых приехал и ждет такси, И вот вы. Вам куда, Владислав Львович.
Равин машинально пожал сухую ладошку.
— Мне-то? В аэропорт.
— Ну так садитесь, подвезу.
— Так ведь вы это… Вы же домой, наверное, едете?
— Пустое. — Червякин похлопал Равина по плечу. — Я все равно не хочу спать. Садитесь, подброшу.
