Владлен Бахнов - Внимание - АХИ !
СОГЛАСНО НАУЧНЫМ ДАННЫМ
Я проснулся поздно ночью от какого-то громкого дребезжащего звука. Не открывая глаз, я старался определить, что это за непонятный звук. И наконец, догадался: кто-то настойчиво стучал ко мне в окно. Это было странно. Это было очень странно, если учесть, что живу я на тридцать шестом этаже. Чертыхаясь, я вскочил с постели и раздвинул шторы. За окном, недалеко от подоконника, стоял человек. Вернее, он не стоял, а почти неподвижно висел в воздухе. А над головой этого странного человека серебристым нимбом вставала луна, заливая холодным светом его гладкую покатую лысину. Признаться, я несколько опешил. А тот, за окном, увидев меня, радостно замахал руками и, словно потеряв равновесие, резко взмыл вверх, затем промелькнул, падая вниз, и, наконец, опять повис передо мной, заняв исходную позицию. - Что вы здесь делаете? - строго спросил я, приоткрыв форточку. - Сейчас я вам все объясню. - Он приблизился к форточке. - Если я не ошибаюсь, вы астроном? - Ну и что? - Вы специалист по инопланетным цивилизациям? - Да, - сказал я, все более удивляясь его осведомленности. - Чудесно. Вы именно тот человек, который мне нужен. Ведь вы человек, да? - Разумеется. - А я турианин, житель планеты Тур. Вам это что-нибудь говорит? - Н-нет... - Ну это неважно. Вероятно, у вас наша планета известна под другим именем. А кстати, как называется ваше небесное тело? - спросил он, пытаясь просунуть голову в форточку. - Земля. - Земля? Земля! Впервые слышу. Но дело не в этом. Если бы вы соблаговолили впустить меня в помещение... - О конечно, конечно! - Я поспешил гостеприимно распахнуть окно: дальше разговаривать с инопланетным гостем через форточку было бы просто неприлично. - Весьма признателен, - церемонно раскланялся турианин и, старательно вытерев ноги о подоконник, впорхнул в комнату. Одет он был несколько облегченно. Яркие полосатые плавки с кармашками на кнопках да резиновые лягушачьего цвета ласты - вот, пожалуй, все, что было на нем. Если не считать вытатуированного на правой руке слова "Катя", а на левой - "Зина". - Разрешите, я присяду, - устало сказал он и, опустившись в кресло, закрыл глаза. - Просто не верится, что я уцелел. Звездолет потерял управление. Мы падали целую вечность и, наконец, прошлой ночью врезались в вашу планету. Ведь ваше небесное тело - планета, да? - вдруг встревожился турианин. - Конечно, планета. - Ах как хорошо!.. К счастью, мы упали в море или в этот... Как у вас называются самые большие водоемы? - Океан. - Да, да. Мы упали в океан и пошли ко дну. Из всего экипажа спасся только я один. Это ужасно, ужасно... Если бы я не видел собственными глазами, как этот человек запросто прогуливался по воздуху на уровне тридцать шестого этажа, я бы, конечно, не поверил его рассказу. Но, черт возьми, я же видел... И тут мой гость, будто уловив мои мысли, открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. - Простите, - сказал он, - как называется то чувство, которое в данную минуту выражает ваше лицо? - Скорей всего, удивление, - признался я. - А что вас удивляет? - Очень многое. Например, когда вы успели выучить наш язык? Разве это не удивительно? - А разве не удивительно, что я вообще похож на человека? Вам приходилось встречать на других планетах существа, внешне похожие на людей? - Нет. - Так вот, должен вам сказать, что мы, жители планеты Тур, совершенно не похожи на обитателей вашей планеты. Мы вообще не похожи ни на что известное вам. Но благодаря достижениям нашей великой науки мы научились трансформироваться и приобретать любую форму, что, конечно, намного облегчает нам контакты с другими цивилизациями. Преображаемся мы мгновенно. Вот когда я, например, всплывал с затонувшего звездолета, я встретил по дороге множество разнообразных плавающих существ. В силу этого я ошибочно подумал, что они, вероятно, и есть основное население этой планеты. - Вы говорите о рыбах? - Вот именно. Я сразу принял форму одной большой рыбы, но тут же чуть не был проглочен другой, еще большей особью того же класса низших позвоночных. Тогда я поспешил выбраться на берег и, чтобы не оказаться случайно съеденным, принял форму камня. Правда, мне известны миры, где питаются исключительно камнями. Поэтому я на всякий случай превратился в камень несъедобный. А утром на берегу появились другие существа. Чтобы вторично не допустить ошибки, я целый день внимательно наблюдал за ними и, наконец, пришел к выводу, что они все же являются представителями разумной цивилизации. Тогда я и превратился в точную копию одного из этих людей. - Ах, вот оно что! - Я засмеялся. - Теперь мне понятно, почему вы так странно одеты: ласты, плавки... - А в чем дело? - серьезно встревожился турианин. - В моем костюме что-нибудь не так? - Нет, нет. Ваш туалет вполне хорош для пляжа, Но не для вечерних прогулок. Вы не боитесь простудиться? - Простите, я не понял вашего вопроса. - Вам не холодно? Турианин задумался. - Если я правильно понял, вы спрашиваете, не ощущаю ли я, что температура окружающего воздуха ниже температуры моего тела? Да, я чувствую эту разницу, и она вызывает во мне скорее отрицательные, чем положительные эмоции. - В таком случае, я могу предложить вам халат. - Это что - халат? Ах, то, что на вас. Да, это, пожалуй, подойдет. - И турианин сразу же оброс таким же халатом. - Но вернемся к делу. Мы, к сожалению, очень ограничены временем. На счету каждая минута. Ведь я не сообщил вам, в чем самое главное и трагическое отличие нашего мира от вашего. Только прошу вас, не пугайтесь. Вам известно, что, кроме материи, существует антиматерия? - Конечно. - Так вот, согласно данным нашей науки Тур состоит из антиматерии. Ну и я, разумеется, тоже. - Вы из антиматерии? - переспросил я, невольно отодвигаясь от него. - Boт именно. - Но как же мы с вами общаемся? Ведь соприкосновение материи с антиматерией должно непременно привести к взрыву. - Абсолютно верно. И это роковое обстоятельство долгое время препятствовало нашим связям с другими мирами. Однако турианские гениальные ученые изобрели автоматические преобразователи, которые превращают антиматерию в материю и наоборот. Преобразователи делают это без нашего участия и без нашего ведома, самостоятельно определяя, какими должны мы быть в данный момент: материальными или антиматериальными. И нам остается лишь время от времени периодически подвергаться облучению преобразователя - и все. Но теперь мой преобразователь находится на дне океана, а срок действия последнего облучения подходит к концу. И я рискую вскоре снова превратиться в антиматерию. Вы представляете, какой фейерверк будет? Впрочем, если хотите, я могу довольно точно рассчитать силу взрыва. Дайте-ка мне карандаш... Значит, так, берем массу моего тела, умножаем на... - Да погодите вы считать! - Я начинал нервничать. - Неужели ничего нельзя придумать, чтобы помочь вам? Сколько осталось времени до этого... ну, до нашей антиматериализации? - Два часа тринадцать минут, - спокойно ответил турианин. - А придумывать ничего не нужно. У меня, слава богу, сохранилась рация, - он почему-то похлопал себя по животу, - я вызову нашу "Скорую помощь", и за мной прибудут. - Прибудут? За два часа? - удивился я. - Почему за два часа? - в свою очередь, удивился турианин. - Гораздо раньше. Это же помощь - скорая! Но чтобы меня нашли, мне нужно сообщить на Тур мои точные координаты: район галактики, созвездие, звезду, планету, широту, долготу и номер дома. А ведь я понятия не имею, куда меня занесло. Я даже не представляю, наша это галактика или чужая. И выручить меня может только астроном. О, если бы не это обстоятельство и не угроза скорой антиматериализации, я ни за что не решился бы тревожить вас в столь позднее время. Еще раз прошу прощения! - Пустяки, пустяки! - поспешил я успокоить гостя. - Давайте-ка лучше уточним наши координаты и вызовем за вами "Скорую помощь". - Да, да! Честно говоря, мне очень не хотелось бы взорваться до их прибытия, да еще в вашем гостеприимном доме. Давайте-ка карту галактики. Я торопливо раскрыл звездный атлас. Турианин внимательно всмотрелся в карту и, наконец, ткнув пальцем в центр галактики, сказал: - Моя планета находится здесь. Ах Тур, Тур! - Он вздохнул. - Это далеко от вашей планеты? Я не сразу решился открыть ему страшную правду. - Ну что же вы молчите? - Ваша планета... - хрипло начал я и откашлялся. Голос у меня постыдно дрожал. - Ваша планета находится на расстоянии в тридцать тысяч световых лет. - Тридцать тысяч? Ну, для "Скорой помощи" это преодолимо. Постараемся только быстрей передать мои координаты. Покажите местоположение вашей планеты. - Земля находится примерно в этом месте, - и я показал на едва заметную точку, обозначавшую наше Солнце. - Где, где? - озадаченно переспросил турианин. - Здесь, - повторил я. - Этого не может быть, - улыбнулся турианин. - Вы что-то путаете. Слова эти показались мне очень обидными. - Я двадцать пять лет занимаюсь астрономией и достаточно хорошо знаю, где находится Земля. - Чепуха! Согласно данным нашей науки в той части галактики, где, по вашим словам, якобы находится ваша планета, нет и не может быть никакой жизни вообще. И вообще планета ваша не планета, как вы ошибочно полагаете, а всего лишь газовая туманность. Так утверждает наша наука. Я вам сочувствую, но ничего не поделаешь. - А разве турианские ученые не могут ошибаться? - Я попросил бы вас выбирать выражения! - резко заметил мой гость. - Не забывайте, что вы говорите о турианской науке! - Ну хорошо, не будем спорить. Вызывайте вашу "Скорую помощь", и все! - Да вы что? Как я могу вызвать "Скорую помощь" на планету, которой согласно данным нашей науки не может быть? Это же абсурд! - А то, что вы сами находитесь на такой планете, которой согласно данным вашей науки не существует, это не абсурд? - закричал я. - Находитесь вы здесь или нет? Турианин задумался. Думал он долго. А я физически ощущал, как приближается то страшное мгновение, когда мой гость антиматериализуется... - Да, я нахожусь на этой планете, - сказал он наконец, - но это не может опровергнуть данных нашей науки о том, что ваша планета не существует. Положение становилось безвыходным. И я лихорадочно соображал, что же делать. - Есть простой способ проверить, кто из нас прав. Вы сейчас же вызываете "Скорую помощь", указывая координаты Земли. Если Земли нет, "Скорая помощь" вас не найдет. Если же Земля существует, вас найдут, и вы благополучно возвратитесь на свой родной Тур. - А что потом? А потом меня обвинят в ереси и неверии в нашу науку. Наука, скажут, утверждает, что Земля не может быть, а он, видите ли, упал на Землю. Он, видите ли, верит своим глазам и личным субъективным чувствам больше, чем объективным данным нашей науки! Да вы понимаете, чем это пахнет? Нет уж, я предпочитаю взорваться! - В таком случае прошу вас немедленно убираться вон! Вы же умеете передвигаться по воздуху. Вот и летите подальше от города и взрывайтесь, если вам так хочется! - Я распахнул окно. Но турианин подошел и опять закрыл его. - Дует! - объяснил он, снова усаживаясь в кресло и кутаясь в халат. - Кто вам сказал, что я хочу взорваться? Я сказал только, что предпочитаю. А это, друг мой, не одно и то же. Просто я не вижу выхода из моего безвыходного положения. И потом, вы-то почему взрыва боитесь? Вас-то все равно нет! - Согласно данным вашей науки? - Вот именно. - Ну, а кто же минуту назад открывал окно? - Вы. - А как я мог это сделать, если меня нет? Турианин снова задумался. А взрыв неминуемо приближался. - Действительно, - проговорил турианин, - для того, чтобы объект совершил какое-либо действие, он, объект, должен существовать. Это бесспорно. А с другой стороны, согласно данным нашей науки этот объект не существует. И, следовательно, это тоже бесспорно. Как объяснить такое противоречие? Может ли быть то, чего быть не может? Может ли существовать несуществующее? - Может! - сказал я уверенно, потому что, как мне показалось, я понял, в чем мой единственный шанс на спасение. - Конечно, может. Ведь существует, например, небытие. И мы способны находиться в состоянии небытия. То есть существовать в том состоянии, когда мы не существуем. - Да, да, - оторопело согласился турианин. А я, не давая ему опомниться, продолжал: - И теперь я понял, что, утверждая тот объективный факт, что мы не существуем, ваша наука была абсолютно права. - А я что говорил! - встрепенулся турианин. - И верно говорили. Но есть материя и антиматерия. Есть бытие и небытие. И Земля бытует в состоянии небытия, что и подчеркивала ваша великая наука. Да, в этом был мой единственный шанс: не спорить, а соглашаться. - И теперь это гениальное теоретическое предвидение вашей науки вы сможете подтвердить конкретными фактами, ибо вы единственный побывали на несуществующей планете, общаясь с ее несуществующими жителями, и лично видели все то несуществующее, невозможность существования которого всегда утверждала ваша наука! И было бы крайне непростительно и непатриотично позволить себе взорваться и погубить тем самым такие ценные научные данные. Очевидно, страх взорваться во сто крат увеличил мои ораторские способности. Турианин слушал меня, не перебивая, а когда я кончил, довольно отметил: - Приятно иметь дело с разумным существом! Давайте поскорее ваши координаты и не забудьте указать номер квартиры, чтобы "Скорой помощи" не пришлось меня разыскивать по всему дому. Времени у нас в обрез. И попрошу вас удалиться, пока я буду разговаривать с Туром. ...Я стоял под холодным душем и думал о представителе гордой и могучей цивилизации, познавшей тайны материи и времени, о турианине, который не верил своим глазам, потому что верил в непогрешимость научных данных... Но постепенно мне начало казаться, что ничего этого не было. Просто не могло быть. А когда я вернулся, окно было распахнуто и в комнате топтались два дюжих санитара в белых халатах. - Молодцы, ребята, как раз вовремя подоспели! - говорил им турианин, пока они привычно укладывали его на носилки. - Еще бы чуть-чуть, и готово! Преобразователь у вас с собой? - А то где же? - ответил первый санитар. - Ну пошли, что ли? - Пошли! - согласился второй, и, подняв носилки с турианином, они медленно прошли мимо меня. - Значит, не существуем? - весело подмигнул мне мой гость. - Ну, ну, не существуй! А санитары пронесли его мимо и спокойно, не торопясь, вышли в окно.
