Анна Агнич - Полдень, XXI век, 2013 № 01
— Теперь и бусы! — Алла встала на колени и стала их собирать. — Чего застыла? Помогай.
Мы ползали по полу, ловя юркие горошины.
Вроде все собрали.
— Не помнишь, сколько их было?
Она не поняла:
— Кого?
— Жемчужин.
— Какая теперь разница? Носить все равно не стану, — тяжело поднялась. — Совсем не так представляла нашу встречу. Ты взяла реванш. Поздравляю!
— Может, помочь? Я могла бы.
— От тебя мне ничего не надо. Тем более, прогнозов. Не лезь в чужую жизнь! У тебя несчастливая рука. Ладно, удачи. Надеюсь, видимся в последний раз. — Сказала почти искренне.
* * *Жемчуг мы собрали не весь. Марга наступила на бусину.
— Чего она хотела?
Конверт притаился в сумке. В наглухо застегнутой.
— Позлорадствовать. Не получилось.
— Амеба и есть амеба, — Марга быстро просчитывала в уме. — Про нас с Олегом говорила?
— Только что вы спали.
— Это я ей за тебя отомстила! За то, что она в твоей постели с ним кувыркалась. У нее такое лицо было, когда нас увидела! Как чукча, который из тундры вдруг в Эрмитаж! Культурный шок… Ну, извини, пошутила. А про Олега что-нибудь рассказывала?
— Нет.
— А ты, значит, и не спрашивала, — она прищурилась. — Олег на развод подал. Я точно знаю. Только не думай, что из-за меня. Я ему так — развлечение на час. Сказал, что с Аллой жить не может. С Лялькой у них полное взаимонепонимание. В общем, он хотел начать новую жизнь. Ты бы лучше села.
— Когда он подал на развод?
— Месяц назад. Детей у них нет, так что развести должны были быстро. Но Алла уперлась — совместно нажитое имущество, и его надо бы поделить. Если бы он не умер, точно бы развелся.
— Он умер.
Марга щелкнула пальцами перед моим лицом:
— Кассандра, ау! Думай, что делать дальше! Не тупи!
— Ты-то что от меня хочешь?
Марга вздохнула и принялась мне объяснять, как маленькой:
— Если Олег собирался развестись с Аллой, значит, понимал, что в случае его смерти имущество достанется Алле и Ляльке.
Ферштейн? Кому он мог все оставить? Тебе! Ты должна присутствовать на оглашении завещания.
— Ерунда все это. Прошлое надо оставить прошлому.
— Ты же не любишь заезженных фраз, — Марга разглядывала найденную жемчужину. Крупная бусина, розовая и прозрачная.
— Не люблю. Но они очень удобны. Особенно, когда не знаешь, что сказать.
— Ясно. Просто не хочешь влезать во все эти дела и отнимать у дочурки кусочек хлеба с черной икрой. Так? Знала бы, не пустила суку на порог!
— Ты про дочурку?
— Про подружку твою дорогую. Пришла и говорю, называется. Весь настрой тебе сбила.
— Не переживай, на клиентах не скажется.
— Дай бог!.. Только ты в промежутке между клиентами вот о чем подумай: что после Олега останется. Они ведь продадут его фирму. А там и твоя доля есть. Я не про деньги, я про нервы твои, про время, про молодость. Это ваша фирма, Кассандра.
— Лялька передумает. Она сейчас хорохорится, просто в себя еще от шока не пришла, да и Алла надавила. Но она все поймет.
— Тю! — насмешливо «тюкнула» Марга. — На этом месте я всегда плачу. Передумает? Поймет? Чем?! Чем поймет-то! Мозгами? А они у нее есть?! Что она вообще умеет?! Кроме того как родную мать из своей жизни вычеркивать. Ведь до сих пор считает тебя алкоголичкой.
— У нее есть на то причины.
— Возможно. Только между той Кассандрой и этой разница в семь с лишним лет. Ты изменилась, стала другой. И не пьешь только потому, что никто не собирается насиловать твой дар. Впервые в жизни ты на своем месте. Пьют, когда плохо. Пьют, когда хорошо. Но когда нормально — не пьют. Норма — не повод для выпивки, понимаешь? Вот и Олег это понял. Ему всего-то и было нужно создать тебе нормальные условия, в которых ты могла бы жить. Вместо этого он тебя сломал. И отбросил за ненадобностью.
— Марга, все это быльем поросло.
Она стукнула по столу. Подпрыгнул хрустальный череп. Бедный Йорик!
— Мать Тереза! Простила, утерлась, в ножки поклонилась. А фирма? Ты ее амебам отдашь?
— Хорошо, я подумаю.
Марга мгновенно успокоилась, будто я дала ей честное пионерское: бизнес Олега будет наш. Алле и Ляле ни скрепки не достанется.
— Вот и славно! О юристе не беспокойся — найму лучшего. Мы им еще покажем! А теперь — за работу! У нас новый клиент.
* * *Бесконечный день, сотканный из непростых историй и чужих имен. Рекламная акция: пророчество со скидкой.
Марга вытерла лоб:
— Прости. Я не подумала о том, как тебе тяжело. Больше не повторится. Завтра подкорректирую расписание. Скажем, между клиентом и клиентом перерыв в двадцать минут.
— Минимум полчаса. Мне нужно время, чтобы восстановиться. Вообще-то я бы назавтра взяла отгул.
— После первого дня работы? Ну, ты даешь!
— После первого дня такой работы. Или хочешь меня на износ?..
— Не хочу. Хочу всерьез и надолго. Ладно, подумаем. Будем считать сегодняшний день исключением. А сейчас иди. Вон клиент на пороге топчется. И губы накрась. Лицо у тебя — краше в гроб кладут.
Я покорно вернулась в свой кабинет. Возражать бессмысленно. «К ноге! Место!». Когда люди хотят нас осчастливить, они становятся чрезвычайно навязчивыми. Но чего я ждала от Марги? Понимания? Сочувствия?
Подсознательно хотя бы сочувствия: чтобы она не просто поддакивала, а искренне, от души, чтобы она была на моей стороне. Но она и шага не сделала со своей территории. Сейчас я ей нужна. Исключительно с финансовой точки зрения. И пока я нужна, она будет со мной максимально внимательна и вежлива. Но не так, как мне хочется. А так, как она умеет.
Вот маман неизменно отказывалась от любой попытки ей помочь. «Спасибо, Кассандра, я сама». Даже когда сломала ногу, сама ползла в туалет, отвергая помощь. Сила и самодостаточность.
— Вы позволите?
Нехотя улыбнулась мужичку в несвежей рубахе, издерганному разводом и дележом смешного имущества. Бедняга, он все еще любил бывшую жену.
— Что мне делать, доктор? С ней невозможно, без нее хоть в петлю.
Для него я — доктор. Последняя инстанция. Окончательный диагноз: пациент мертв или пациент еще жив. Срочно в реанимацию! Он готов на все, лишь бы выжить в непутевом браке.
Нырнула. На бешеной скорости понеслась по спирали. Кто бы мог подумать, что под внешностью маленького человечка скрываются столь эмоциональные «американские горки»?! Короткая история: встретились — стали жить вместе — подали на развод. Никакой битой посуды, никаких адюльтеров. Женская усталость и нежелание спать в одной постели. Только на словах можно прожить без любви.
