Тед Деккер - Кровь. Царство химер
Для распространения вируса Свенсон использовал именно аэропорты.
Лидерам государств предстояло принять первое важное решение. Закрыть аэропорты и тем самым замедлить продвижение вируса? Или, во избежание паники, не спешить с этим, пока не появится какая-то более конкретная информация?
По мнению «Рейзон Фармасетикаль», закрытие аэропортов мало что изменило бы — вирус распространился уже слишком широко. А паники не хотелось ни одному из правительств зараженных стран. Поэтому аэропорты до поры до времени оставались открытыми.
Томас бодрствовал всего четыре часа, но ему уже хотелось поскорее уснуть. В руках он держал тонкую папку и перечитывал ее содержимое в пятый раз.
Кара хмурилась.
— Возможно, мощность и не та, что тебе нужна, — чертовски медленно горит, но Гейне был прав. Порох — единственное взрывчатое вещество, которое можно собрать из неведомо чего в неведомых местах.
— И как я его соберу?
— Говорят, что шанс есть. Китайцы открыли порох случайно почти две тысячи лет назад. Можно процентов на пятьдесят отклониться от нужного сочетания составляющих и все-таки добиться приличного взрыва. Три ингредиента, которые тебе требуются, — вполне заурядные. Нужно только знать, что искать. Сахар у вас там есть?
— Есть. Тростниковый, как и здесь.
— Если не сумеешь быстро раздобыть древесный уголь, сгодится и сахар. В списке есть и другие заменители. К тому же приведены все пропорции. Удерживай Орду. Отправь тысячу солдат искать то, что нужно.
— Провела небольшое исследование и готова командовать войсками? — Томас усмехнулся. — Ты там пригодилась бы, Кара. Вправду пригодилась бы.
— Тебе там нравится больше, чем здесь?
— Об этом он еще не думал. Я не уверен, что «там» и «здесь» — это не одно и то же. Объяснить трудно и представить тоже, но обе реальности на самом деле очень похожи.
— Хм. Что ж, если узнаешь однажды, как можно взять кого-то с собой, обещай, что первой возьмешь меня.
— Обещаю.
Она вздохнула:
— Наверное, сейчас не самое подходящее время об этом говорить. Но ты помнишь, что я сказала тебе напоследок, прежде чем ты исчез прошлой ночью на пятнадцать лет?
— Напомни.
— Прошло всего двенадцать часов. Я предложила тебе стать таким человеком, который сумеет разобраться со здешней ситуацией. И ты вернулся генералом. Просто диву даюсь.
— Интересная мысль.
— Ты и впрямь изменился, Томас. Не хочу тебя огорчать, но думаю, на самом деле, что изменился ты ради спасения этого мира, а не того.
— Может быть.
— Мы теряем время. Ты должен уже понять. Оставь эту уклончивость — «интересная мысль», «может быть»… Иначе нам конец.
— Может быть. — Он усмехнулся и закрыл папку. — Но пока я не пойму, как может выжить генерал Хантер там. Да я и тут ничего не понимаю. Говорил ведь уже — я думаю, что, умерев там, умру и здесь.
— А если ты умрешь здесь? — спросила она. — Что будет, если всех нас убьет вирус?
Такого варианта он не рассматривал, и вопрос Кары его встревожил. Вероятно, умерев здесь, вместе со всем человечеством, он умрет и в лесу.
— Будем надеяться, что этот твой порох сработает, сестренка.
— Сестренка?
— Я и раньше тебя так называл.
Она пожала плечами:
— Сейчас это прозвучало странно.
— Это я — странный, сестренка. Очень, очень странный. — Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Пора возвращаться на ринг. Впору просить тебя растереть мне плечи. Четырнадцатый раунд, а я все еще на ногах.
— Не смешно. Ты все запомнил, что нужно?
Он кивнул:
— Прочел раз двадцать. Будем надеяться, что смогу вспомнить. Будем надеяться, что смогу найти все, что нужно.
— Сила Элиона, — сказала она.
Он открыл один глаз и посмотрел на нее:
— Сила Элиона.
7
— Очнись!
Щека горела. Кажется, по ней долго и усердно хлопали. Томас сел:
— Очнулся! Дай опомниться!
Майкиль отодвинулась. Голова у Томаса кружилась. Он уже отвык от этих переходов из одного сна в другой. После долгого перерыва все казалось ему совершенно неправдоподобным.
Он взглянул на свою заместительницу.
Выглядела она колоритно. Этакая девица, войдя в какой-нибудь нью-йоркский бар, могла бы запросто разогнать всю публику. На ней были боевые мокасины с твердыми кожаными подошвами, с верхом из беличьей кожи до середины икры. К худой мускулистой ноге пристегнут нож с костяной рукояткой. Набедренные боевые щитки, короткая кожаная юбка. Торс защищен кожаным панцирем, руки свободны — для замаха и блокирования ударов. Волосы, обычно ниспадающие на плечи, собраны сегодня сзади — для битвы. К левому локтю привязано красное перо — подарок Джеймуса, жениха. От этого пера до плеча — длинный шрам, оставленный Паршивым во время Зимнего похода за секунду до того, как Майкиль отправила его в ад.
Глаза ее начинали сереть. Сообщение о стычке близ ущелья Наталга пришло среди ночи, и деревню Майкиль покинула, не успев омыться в озере. Лесные Стражники обязаны были мыться хотя бы раз в три дня. Лишний день — и они рисковали стать похожими на Обитателей Пустыни. Болезнь влияла не только на глаза и кожу, но и на рассудок. Поэтому Стражники вынуждены бывали брать с собой в походы большой запас воды или же переносить линию фронта ближе к лесу.
Томасу случилось однажды, потеряв лошадь, застрять в пустыне на четыре дня. С собой у него было две фляги с водой, и на второй день одну он истратил на обтирание. Но в конце третьего дня болезнь все же овладела им, и это было так мучительно, что он с трудом передвигал ноги. Кожа стала серой, шелушилась, из всех пор сочился омерзительный запах. А до ближайшего леса оставался еще День ходьбы.
В приступе отчаяния он разделся донага, рухнул на песок и молил палящее солнце сжечь его плоть дотла. Он впервые понял, что это такое быть Обитателем Пустыни. Воистину прижизненный ад.
Утром четвертого дня он увидел мир по-другому. Свежей воды хотелось уже меньше. Песок не обжигал ноги. И впервые появилась мысль, что вполне возможна жизнь и с такой, серой, кожей. Он решил, что начались галлюцинации, и приготовился к вечеру умереть от жажды.
На него случайно наткнулись Паршивые и приняли за своего. Он выпил их затхлой воды, надел плащ с капюшоном и попросил коня. Женщину, которая отдала ему своего, он помнил до сих пор — словно встретил ее вчера.
— Ты женат? — спросила она.
Томас смотрел на нее, чувствуя, как пылает под капюшоном голова. Вопрос застал его врасплох. Ответь он «да», она могла бы спросить, на ком, а это было чревато неприятностями.
