Александр Силецкий - Легендарь
При виде такой массы совершенно незнакомых всполошенных лиц редактор ничегошеньки со сна не понял, с визгом подскочил на добрую пару метров, второпях зарылся было в зелень, но тотчас вынырнул обратно, осатанело заметался на столе и вслед за тем, производя неимоверный грохот, бросился к широкому окну, где принялся судорожно дергать за все шпингалеты, силясь распахнуть раму, однако та была наглухо прибита толстыми гвоздями к подоконнику.
Тогда заяц бессильно скользнул на пол и замер, трусливо прижав к спине породистые уши.
— Ну, что? — сказал он наконец тонюсеньким голоском. — Добрались все-таки, да? Затравили? Время каяться пришло? Не думал, что так скоро… Вот не думал! Или просто — перемены в руководстве, время говорить? Тогда — вперед! Поговорите, поболтайте, милости прошу, глядишь, времечко-то незаметно и пройдет… Или этого вам мало? Ну, давайте — бейте, бейте вашего редактора, отца родного! Что же вы стоите? Может, совестно вот так-то, скопом? А вы по одному, по старшинству, по росту подходите. Как вам удобнее — будьте как дома.
Все стояли, тупо выстроившись полукольцом, и даже звука никто не издал — по причине полнейшего окаменения рассудка и прочих членов.
Такого агрессивного напора подчиненные, по правде говоря, не ожидали.
— Я ведь понимаю, очень даже понимаю, — скороговоркой, чтобы не прервали, бормотал заяц, — претензии, само собой, имеются… А как без них?! Я разве отрекаюсь? Разве я молчу?! Да, зарплату второй год не выдают, гонорары не идут, парадный вход не выстроен, материалы рубят, крышу не настелили над головой… Так я ведь тут при чем?! Деньги вообще упразднили, строители не под моим началом состоят, ну, а материалы… разные статьи, заметки… времечко такое, не я его создавал, объективные обстоятельства, что поделаешь… Да, разумеется, и я не без грехов… И очень даже каюсь. Может, чересчур был осторожен, в нужную минуту, в нужном месте не проявил инициативы, должной смелости не показал, немножко врал… Не буду отрицать. Что ж, бейте за это! Виноват! К вашим услугам! Но только когда и вас бить начнут… Я знал, что этим рано или поздно кончится!..
Тут редактор сжался в комок и заплакал.
— Да нет… — сказал смущенно кто-то из сотрудников. — Вы не думайте… Вы совершенно зря… Мы, в общем, не за тем сейчас пришли…
Редактор мигом вскинул голову и внимательно, с тревогой посмотрел на говорящего.
— Мы — чего? — продолжал тот ободренно. — А мы — ничего. Мы, так сказать… верим. Понимаем… Если плохо — значит, есть еще надежда… Мы просто проведать хотели. (Все дружно закивали.) Ну, и кое-что срочно сообщить… Впрочем, может быть, вам уже оттуда позвонили?
— Нет, — поспешно сказал заяц, — никто мне ниоткуда не звонил. Я телефон уже три дня как отключил. Чтоб меньше было беспокойства. Иногда я думаю о чем-то, это сложно… Ну так что вы мне хотели сообщить?
— Нашей планете войну объявили!
— Войну? — присел от ужаса редактор, на глазах у всех белея. — Кто?
— Вистула-0! Говорят, тамошние тарпеты-гамаксобии давно уже на нас зубы точат.
— Жуть! — прошептал редактор. — Что же это делается, а, скажите?! Я ведь сам — оттуда родом… Там меня и отдрессировали. Там всю выучку прошел, прежде чем к вам приехать… И теперь, пожалуйста, — война! Кошмар! Я знал, что так оно и будет. Да-да, я всегда предчувствовал, всегда! Как истый миролюб…
— То есть вы хотите сказать, что собираетесь немедленно вернуться?
— Нет, исключено! И даже разговоры заводить нельзя… Я служу здесь, а не на Вистуле-0! Я верен месту. Верен креслу! Хотя и не цепляюсь за него… Тем самым я обязан защищать интересы Цирцеи-28! Мое происхождение не играет ни малейшей роли. Пока я тут, я вечно предан вам! Так всем и передайте.
— О, вы — благородный человек, — восхитились сотрудники, сраженные такой начальнической логикой.
— Пустое, — махнул лапой заяц. — Я выполняю долг — и только. Стало быть, все ясно?
— А… что должно быть ясно? Извините… Никаких пока что указаний…
— Будут. Ждите, — твердо сказал редактор, вспрыгивая обратно в свое массивное, под стать столу, кресло и принимая важный вид. — Инструктаж будет полный. Линию действий — обдумаю и распишу. Ну и, конечно, согласую. Намечу план работ и через секретаршу передам. Суббота скоро? Хорошо. У всех — субботник. С этого момента. Месячный субботник. Инициатива масс. Отлично! А пока — ступайте. Делайте. Я занят.
Редактор измученно прикрыл лапой свои вечно красные глаза и, задумавшись, поник.
Все вздохнули и, сбитые с толку окончательно, гурьбой высыпались из кабинета.
Заяц сидел тихо и, казалось, вновь заснул.
Или делал только вид, а сам при этом зорко, незаметно наблюдал…
Крамугас на секунду замешкался, вовремя не среагировал вместе с остальными, а когда, наконец, спохватился и собрался тоже идти вон, то обнаружил вдруг, что остался один на один с редактором.
В принципе он поначалу именно того и добивался, так что если бы не эта кутерьма…
Но как раз теперь какое-то постыдное, трусливое смятение внезапно овладело им.
— Ну, а вы чего тут ждете? Я же ясно объяснил! — сердито повернулся к нему редактор.
Отступать было поздно.
Все! Либо прямо сейчас, либо уже — никогда, с необычайной отчетливостью понял Крамугас.
— Да вот, — застенчиво проговорил он, — по распределению я здесь…
— Нашли время, — буркнул заяц.
Крамугас развел руками.
— Как же это бестолково, — зло и безнадежно произнес редактор. — Сущий бред! Война… Вы понимаете, что происходит?! Кругом такая переделка всех основ начнется!.. Непременно! Все-все будет по-другому. На новые рельсы, в другое болото… Уже началось! Проморгали… А вы?
— Что — я? — не понял Крамугас.
Редактор вдруг забарабанил лапами и пылко вскинул голову:
— А вы записались в переделку? Так, чтоб по-военному?.. Чтоб — навсегда?!
— Да уж… Писать-то я люблю! Весьма, — самодовольно молвил Крамугас. — Затем ведь и прислали.
— Кто? — отрывисто спросил редактор. — Кто прислал? Какой дурак?!
— Вот… если не слишком затруднит — взгляните на эти бумаги… Тут чин-чином все указано… И даже даты точные стоят. Я прилетел с Бетиса-0,5! — добавил гордо Крамугас, словно такое сообщение и было тем волшебным словом, которое, как в сказке, откроет перед ним любую запертую дверь. — Планета тихая, но кадры на ней растут!..
8. Экскурсант
— Пап, а я? — состроив кислую мину, горестно спросил Юзюдюрик.
— Нечего! — отрезал Фини-Глаз. — Учиться надо, а не по планетам шастать. Тоже мне, умник нашелся… Успеешь еще свое налетать.
