Георгий Левин - Чужой
"Помидор" достал из кармана пачку денег купюрами по три рубля, отсчитал двадцать штук. Протянул отцу Зины. Потом добавил, ещё две троячки.
— Это начальник рабочему классу на водку и закусь. Доплата за скорость пусть стараются! И за бутылку масла. Давай принеси!
Одна из продавщиц принесла масло. Двое парней помогли мне, сложить всё в сетку.
А "Помидор" занялся мужчинами:
— Ну, мужики! Вам не повезло! За хамство, мы вас немного попинаем. Детей обижать нельзя! А стольник нам в воскресенье отдадите. Долг, платежом красен!
С силой стукнув по голове одного из мужчин. Все пленные закивали головами. Прониклись, ситуацией.
— Ой! Ну, и дурень же я! Такие бабки должны. А кто поручится? Ты "Слон" подпишешься за них?
"Помидор" продолжил свой монолог.
— По зенкам вижу, что нет! Вот попадалово!
Он, посмотрел на одного из парней и мотнул головой. Тот без церемоний вывернул карманы, покорно стоящих мужчин. На пол посыпалась мелочь. Забрав паспорта у мужчин, он протянул их "Помидору". Просмотрев их, "Помидор" опустил, все паспорта мужчин в свой карман. Сопровождаемый весело смеющимися парнями, я покинул магазин.
Отец Зины знал этот контингент, он понял всё. Сделал свои выводы. Об этом случае мы никогда не вспоминали. Только иногда я ловил на себе его внимательный взгляд.
Так в учёбе и тренировках летели дни. Я продолжал свой путь, начертанный судьбой.
Через год я снова оказался на развилке дорог с большим камнем на обочине.
" Налево, пойдёшь………., направо, пойдёшь……….."
Вообще сегодня с высоты прожитых лет хочу сказать. Я верил, что путь каждого человека предначертан и верю в это сейчас.
Нашей шумной компании было скучно. Мы уже ощущали себя личностями, поэтому гуляли до двенадцати часов ночи.
Танцплощадка в парке имени Рыльского была местом нашего обитания и самоутверждения. Собиралось нас человек двадцать-тридцать. Довольно солидная компания. Этим составом мы не навязчиво третировали местных аборигенов.
Если они не трогали нас, то конечно мы трогали их. Преимущество в количестве вдохновляло. Как я понимаю, надоели мы всем. А самоуверенность влечёт за собой, потерю бдительности и прокол.
Одному из нашей компании не бедные родители на день рождения, когда ему исполнилось шестнадцать лет, подарили плащ. Чудо французского производства переливалось на солнце всеми цветами.
Я о таком и мечтать не мог. Мы отметили день рождения, полюбовались плащом.
Через пару дней наш красавец имел не осторожность, отойти в кусты, припекло бедняге. Как это и водится притеснённые аборигены, решились на "партизанские" действия. Дали парню в ухо, пару раз. Ему хватило. Один особо отважный мстителей бритвой махнул по плащу. Чудо французского текстиля такого варварства в отношении себя не выдержало. Ткань расползлась, явив миру белый утеплитель. Шикарная вещь была безнадёжно испорчена.
Пылая праведным гневом и обидой за потерю товарищем такой прекрасной вещи.
Мы решили мстить. Призвав под знамёна всех сочувствующих, бросились на поиски "партизан". Всё делали, как учили фильмы, про войну. Облавы, допросы с пристрастием, вывели на след.
Небольшая компания с "Мышеловки" была признана виновной, в коварном нападении. Выяснив адрес предводителя врагов, вечером нанесли визит его квартире.
Так, как нас было много, визит был успешным.
Выломанная дверь. Папа, заступившийся за сына, тоже обделён не был. Получили по лицам оба. Нас было много. По разу врагов стукнул каждый. Осознавали свои подвиги потом. Поняли, что заявление в милицию, папа отнесёт. 100 %.
Ведь били по лицу, а пострадало самолюбие. Поэтому мне грозило удовольствие стать личностью на учёте в детской комнате милиции, как минимум. Это мне, увы, не нравилось. Весь вечер и всю ночь я размышлял. В моей голове созрел план.
Утром, ещё не пробило девяти часов. А я уже гулял возле опорного пункта дружинников.
В пять минут десятого, не высокий тщедушный парень в больших очках своим ключом открыл двери опорного пункта.
Дав ему пару минут настроиться на работу, я зашёл. Небольшое помещение, три стола, десяток стульев. За одним из столов сидел виденный мной парень.
Он сосредоточенно наблюдал, за попытками большой мухи пройти сквозь стекло. Мой приход разнообразил, его нудное сидение. Подобравшись и изобразив руководящее лицо, он уставился на меня.
В годы СССР главным показателем работы была отчётность и статистика. Ну, так, как сейчас. Уборщица получает четыре тысячи сто двадцать один рубль двадцать три копейки. Генеральный директор банка заплатил налоги, с показанной им зарплаты в сто тысяч рублей.
Итого средняя их зарплата составила пятьдесят две тысячи шестьдесят рублей шестьдесят одна копейка. По сравнению с прошлым годом доходы граждан выросли на двенадцать процентов. Сбережения увеличились на двадцать процентов.
Жить стало лучше, жить стало веселей. Ура!!!
Но были и трудности. Так, как план давался на всё, то был он и на дружинников. Увы, сознательный народ не шёл в дружинники, а партия требовала. Выкручивались, как могли. Разнарядки по предприятиям, учебным заведениям. Тезис простой, умри, а процент увеличивай. Нет, получи выговор на партийном собрании.
И вдруг…..
Такая удача. Пришёл Тимур да ещё говорит, что с командой. Даже в рассказе шестнадцати летнего командира карательного отряда, тамбовских крестьян, Аркадия Гайдара "Тимур и его команда" не было столько удачи.
Захлёбываясь от восторга, паренек изложил всё по телефону одному из инструкторов райкома комсомола. Машина закрутилась. Галопом мы помчались в райком. Бежать было не далеко.
В квартале от нас на горке стояло белокаменное величественное здание. На первом этаже в правом крыле располагался райком комсомола. Остальные, три с половиной этажа занимал райком партии и другие партийные комитеты.
Мое пролетарское происхождение, изложенное в заявлении, понравилось. Я был рекомендован на должность командира отряда. Но нужен был комиссар. Преданный человек, мне и комсомолу. Я предложил Зинку. Но мне объяснили, что в такой опасной работе нужен парень, бесстрашный орёл, а о девушках-орлицах, пока указаний нет. Кандидатура Виталика подошла. Сын коммунистов мог стать, бесстрашным и умным комиссаром.
Зинке я решил не говорить, о её несостоятельности. Ещё обидится!
Всё это, я узнал из вручённых мне двух копий выписок, заседаний бюро райкома комсомола.
Одну я должен, отдать замполиту районного отдела милиции, а вторую начальнику ЖЭКа-214, при котором мы, в выполнение имеющегося плана райкома и организованны. Он выделит нам стол, пару стульев и комнату, в подвале. Где мы и будем дислоцироваться. Впоследствии эту комнату мы использовали, как пыточную, воспитывали несознательных граждан. Пока, возмущённые жильцы не пожаловались на крики из подвала. Переусердствовали. Так, получилось.
