Владимир Михайлов - Глубокий минус
Разглядывать повреждения дальше стало уже некогда. Предок вышел из-за левого борта. Он подходил медленно, остановился, вглядываясь, и Колин тоже стал вглядываться в него.
Человек казался неуклюжим. Он стоял, широко расставив ноги, и молчал. Наверное, ему показалась необычной тонкая фигура в отблескивающем защитном костюме, с широким, охватывающим голову обручем индивидуального энергетического экрана. Впрочем, если человек и удивился, то, во всяком случае, не испугался. Он не отступил, не сделал ни одного движения, которое можно было бы принять за признак страха или хотя бы за ритуальный жест, какой, помнится, в прошлом полагалось делать при встрече с чем-то необычным: не поднял рук к небу, не дотронулся до лба и плеч, не принял даже оборонительной позы. Он просто сделал шаг вперед, и теперь Колин, в свою очередь, смог рассмотреть его как следует.
Тяжелая одежда; очевидно, без подогрева. Интересно все-таки, смогу я определить эпоху? Нет, безнадежно. Ясно, например, что штаны есть. Но короткие они или длинные – не разобрать, потому что на ногах у человека, к сожалению, сапоги до бедер. А такие носили с незапамятных времен и чуть ли не до вчерашнего дня. Да и в минус-экспедиции было что-то подобное, только, конечно, из другого материала. За спиной висит оружие. Кажется, еще огнестрельное, поражавшее пулями. Так… Сейчас он заговорит. Как важно…
– Извините, я вас разбудил, – сказал человек и улыбнулся. Зубы его блеснули в полумраке.
Колин наморщил лоб. Слова можно было понять: хотя они показались очень длинными, корни их были общими с языком современности. Это, пожалуй, удача…
И нападать предок как будто не собирается. Тем лучше. Он ничего не подозревает. Теперь надо только вести себя так, чтобы наткнувшийся на хронокар человек и в дальнейшем не узнал истины, чтобы у него вообще не возникло никаких подозрений. А для этого – не позволять ему опомниться. Сразу занять чем-нибудь. И самому осмотреть ретаймер.
– Значит, спали, – снова сказал человек. – Я вас не стану больше тревожить. Расположился здесь, по соседству, но оказалось, что огня нет – то ли потерял спички, то ли дома забыл…
– Нет, – проговорил Колин, – я не спал. Вздремнул немного. Так и думал, что кто-нибудь подойдет. Мне нужна помощь. А огонь я вам дам.
Он достал из кармана батарейку, нажал контакт. Неяркий венчик плазмы возник над электродом.
– Зажигалка интересная, – сказал человек, прикуривая. С удовольствием затянулся. – Иностранец?
– Как?
– Ну, турист? Путешественник?
– Пожалуй, так, – согласился Колин.
– Понятно, – проговорил человек и взглянул почему-то вверх. – Машина любопытная, мне такие не встречались. Издалека?
– А… да, довольно издалека. (Так правильно?) Так вы сможете мне помочь?
– Почему же нет? Пожалуйста… А в чем дело?
Он снял с плеча оружие, прислонил к дереву.
– Вот, – сказал Колин, указывая на виток. – Видите эту дугу? Помялась. Надо выпрямить.
– Инструмент у вас есть? – спросил предок. Он разложил свое верхнее одеяние возле хронокара. – Давайте…
«Хорошо, – подумал Колин. – Пока работает, он ни о чем не спросит. Хотя бы о том, как я попал сюда, в чащу леса, без дороги, на такой неуклюжей машине… Или откуда попал… Значит, можно браться за ретаймер».
Он начал осмотр с внешних выходов. Так, здесь все в порядке. Ну, перейдем к главному…
В ретаймерном отделении было тепло. Колин протянул руку и сразу нащупал рест. Он уже не обжигал, хотя был еще сильно нагрет. Колин стал слегка прикасаться пальцами к ячейкам. Они осыпались под самым легким нажимом – слышно было, как крупинки вещества падали на пол. Да, сгорел. Мир праху его, сказал бы Сизов.
Странно: это было ясно заранее, и все же только сейчас Колина охватил ужас. Такой сильный, что Колин замер в оцепенении. Но опомнился, услышав легкое покашливание. Он поднялся и вышел из машины, стараясь выглядеть как можно безмятежнее.
– Ну, это я сделал, – сказал предок. – Подручными средствами, как говорят. Готово… – Речь его странно замедлилась, он смотрел в одну точку, смотрел не отрываясь.
Колин проследил за направлением его взгляда и почувствовал, как холодеет спина: сквозь блестящий титановый щиток хронокара проросла былинка. Она уже была здесь, когда хронокар выходил из субвремени, и что-то в нужный момент не сработало в уравнителе пространства-времени; щиток не примял былинку, а заключил ее в себя – слабый стебелек пронзил металл, словно сверхтвердое острие… Колин почувствовал, что краснеет, но предок все смотрел на былинку. Сейчас спросит. Опередить его…
– Кстати, кто вы? – спросил Колин. – Работаете здесь?
– Нет. Иногда приезжаю отдыхать.
– А чем вы занимаетесь, когда не отдыхаете?
Кажется, предок взглянул на Колина с некоторым подозрением. Ответил он не сразу.
– Работаю… в одном учреждении.
– В какой области науки?
– В ящике.
Колин не понял, но решил не переспрашивать. Очевидно, у них не принято говорить на эту тему. У всякой эпохи свои обычаи. Надо быть внимательнее.
– Да, – сказал Колин. – Здесь вы отдыхаете… («Если бы он тут не болтался, как знать – может, я и проскочил бы, не было бы этого уплотнения времени, на котором сгорел рест. И сидеть бы мне сейчас в стартовом зале Института Хроногации и Физики Времени…) Наши, возвращаясь из звездных экспедиций, тоже любят пожить в лесу. Кстати, что слышно о последней звездной?
Колин выжидательно посмотрел на человека из прошлого. Тот не менее внимательно глядел на Колина, в глазах его было что-то… Неужели в этой эпохе еще не было звездных экспедиций? Когда же они начались, черт… Человек шагнул к нему, и Колин напрягся, чувствуя, что сейчас что-то произойдет.
– Знаете что? – сказал человек. – Давайте начистоту. Я ведь не ребенок… и вы меня не убедите в том, что на такой машине смогли заехать в чащу леса, куда я и пешком-то еле пробираюсь.
– Я по воздуху, – безмятежно промолвил Колин. – Вы, наверное, еще не слышали – сейчас уже изобретены машины, которые передвигаются по воздуху. Как птицы. Вы воздушный-то шар видели? Ну, а это совсем другое, но тоже летают. Есть машины с крыльями, ну, а вот моя – без крыльев.
– Согласен, – предок чуть улыбнулся. – Ваша машина сошла бы за вертолет… будь у нее винт. Или у вас реактивный двигатель? Откровенно говоря, не очень-то похоже: здесь все вокруг было бы выжжено. Да и как это вы ухитрились опуститься сквозь сомкнутые кроны, не задев ни одной веточки?
Он снова взглянул наверх и опять перевел взгляд на Колина.
«Вот несчастье, – подумал Колин, – вот знаток на мою голову… Я не умею искажать информацию, и не удивительно, что я все время попадаю впросак. И сколько раз еще попаду! Рассказать ему, что ли, все?
