Тэд Уильямс - Город золотых теней
— Вы уже показали мне очень много, миз Сулавейо. Можем мы теперь сделать что-нибудь еще? Могу я сотворить что-нибудь?
— Творение в ВР-среде… — Рени замялась, пытаясь подобрать слова. — Я могу показать тебе, как создавать вещи, но работать при этом будешь не ты. Ты всего лишь станешь задавать команды очень сложным программам, а они будут подчиняться. Это хорошо, но сначала надо освоить основы. Представь, что твой дед дал тебе почти законченную острогу, чтобы ты завязал последний узел. Ты не сделал острогу и не научился делать это самостоятельно.
— То есть сначала мне надо найти подходящее дерево, научиться оббивать наконечник, решить, куда нанести первый удар. — Ксаббу комично развел серыми руками. — Да?
Рени рассмеялась.
— Верно. Но раз ты понимаешь, что впереди еще много скучной работы, я покажу, как сделать кое-что.
Под терпеливым водительством Рени Ксаббу разучил движения рук и позы, подающие команды микропроцессорам. Учился он быстро, еще раз напомнив Рени впервые знакомящегося с сетью ребенка. Большинство взрослых, сталкиваясь с новой задачей, пытались заранее обдумать путь к цели и в результате упирались в тупик, когда логическая модель переставала соответствовать новым условиям. Ксаббу, несмотря на очевидный ум, подходил к ВР интуитивно: вместо того, чтобы задавать себе цель и потом пытаться заставить машину достичь ее, он позволял процессорам и программам демонстрировать их возможности, а потом просто выбирал приглянувшийся путь.
— Но к чему тратить столько сил и денег, чтобы… правильно будет «подделывать», да? Зачем вообще подделывать реальность? — спросил он, глядя на собственные попытки задавать форму и цвет, зависающие в воздухе и тут же тающие.
Рени поколебалась.
— Ну, э… подделывая реальность, мы можем создавать то, что не может существовать иначе как в нашем воображении. Художники издавна занимаются этим. Или мы можем создать модель того, что потом возникнет в реальном мире, — как архитектор вычерчивает план. Более того — мы можем создать себе среду, приспособленную для работы. Так же, как наша программа воспринимает жест, — она шевельнула пальцами, и в небе поплыли белые клубы, — и создает облако, в другой программе тем же жестом можно отправить нечто из одного места в другое или найти огромный объем информации. Вместо того чтобы горбиться над клавиатурой или контактным экраном, мы можем ходить, или сидеть, или стоять, разговаривать и размахивать руками. Использование машин, от которых зависит наша жизнь, становится простым, как… — Рени умолкла, подбирая сравнение.
— Как изготовление остроги, — подсказал Ксаббу каким-то странным голосом. — Мы прошли полный круг — мы усложняем свою жизнь машинами, а потом стремимся вернуться к той жизни, которую вели до их появления. И что мы приобрели, миз Сулавейо?
Рени почему-то ощутила себя несправедливо обиженной его словами.
— Наши возможности больше, мы можем делать многое, что…
— Разве мы можем яснее слышать голоса богов? Или эти новые возможности сделали нас самих богами?
Вопрос Ксаббу прозвучал так неожиданно, что Рени замялась, подыскивая ответ.
— Посмотрите, миз Сулавейо, — произнес бушмен совершенно другим тоном. — Вам нравится?
Из симулированной земли поднимался маленький угловатый цветочек. Он не походил ни на один цветок, известный Рени, но было в повороте бархатистых кроваво-красных лепестков что-то ломко-притягательное; скорее произведение искусства, чем попытка воссоздать реальное растение.
— Это… очень хорошо для первой попытки, Ксаббу.
— Вы отличный учитель.
Он щелкнул неуклюжими серыми пальцами, и цветок исчез.
* * *Рени обернулась и нетерпеливо ткнула пальцем. Книжная полка услужливо подъехала, чтобы девушка могла прочесть названия на корешках.
— Черт, — пробормотала она. — Опять не то. Название никак не вспомнить. Найти все названия, содержащие цепочки «пространственное развитие», «пространственное отображение», «детский» или «юношеский».
С библиотечной полки соскользнули и поплыли в воздухе три тома.
— «Анализ пространственных отображений юношеского развития», — прочла Рени. — Вот оно. Выдать список в порядке появления…
— Рени!
Она подскочила при звуке бесплотного голоса брата, как в реальном мире.
— Стивен? Где ты?
— В доме у Эдди. У нас тут… проблема.
В голосе Стивена слышался страх. Сердце девушки заколотилось.
— Что за проблема? В доме что-то случилось? Кто-то к вам ломится?
— Нет. Не в доме. — Похоже было, что брату сейчас не лучше, чем в тот день, когда мальчишки сбросили его в канаву по дороге из школы домой. — Мы в сети. Ты нам можешь помочь?
— Стивен, в чем дело? Говори немедля!
— Мы во Внутреннем Районе. Приходи быстрее.
И связь оборвалась.
Рени дважды сжала кулак, и библиотека исчезла. На мгновение, пока терминал остался без данных, она повисла в серой пустоте сетьпространства. Быстро вызвав основную решетку, Рени попыталась прыгнуть прямо в точку, откуда шел вызов, но путь ей преградил знак «Доступа нет». Так значит, Стивен все же забрался во Внутренний Район, да еще в зону ограниченного доступа. Неудивительно, что он прервал контакт. Время связи начислялось на чей-то чужой счет — скорее всего, школьный, — а любая группа широкого доступа бдительно следит за всеми попытками проехаться на халяву.
— Черт бы подрал этого мальчишку!
Он что, думает, она станет ломиться в большую коммерческую систему? За это можно схлопотать не только штраф, но и пару месяцев тюрьмы — за нарушение границ частной собственности. Не говоря уже о том, что подумают в политехе, если одну из аспиранток застанут за этакими студенческими шуточками.
Но Стивен настолько испуган…
— Черт! — повторила Рени и начала создавать себе маску.
От входящих во Внутренний Район требовалось носить симы: невидимым шутникам не дозволялось нарушать покой сетевой элиты. Рени предпочла бы появиться в дозволенном минимуме — бесполом и безликом, как пешеход на дорожном знаке, — но подобный недоделанный сим свидетельствовал о бедности, а ничто другое не привлекло бы больше внимания со стороны охранников ворот Внутреннего Района. Пришлось остановиться на бесполом же симе типа «Эффективность», чьи способности к мимике и жестикуляции, как надеялась Рени, позволят ей сойти за посыльного какого-нибудь сетевого магната. Плата за прокат сима, пройдя через несколько бухгалтерских лабиринтов, окажется включена в расходы Политехнического; если девушке удастся обернуться достаточно быстро, никто не станет выяснять, на что пошли деньги.
