Юрий Добронравов - Реинкарнация, или «Янки-2000»
— Ах, господин Гарвер! Конечно, господин Гарвер! Я вас, безусловно, знаю, господин Гарвер!..
После десятка «господин Гарвер», она, наконец, заявила, что при всем уважении и даже любви ко мне, рисковать рабочим местом не намерена, что я должен ждать сопровождающего, который и оформит нужные документы.
— И тогда, господин Гарвер, милости просим. Увидите, господин Гарвер, как стараются рабочие оправдать доверие, ваше, господин Гарвер, и вашего папеньки, господина Ройда.
Чтобы прекратить этот поток дифирамбов, я отошел в сторону и стал наблюдать за рабочими, входящими в узкую дверь проходной. Особой радости на их лицах я не заметил. Может, мрачное утро с моросящим дождем портило им настроение, или отголосок выходных давил на затылок, а может, предчувствие тяжелой и нелюбимой работы нагоняло на них зеленую тоску. Многие были одеты в грязную промасленную одежду (бытовок с душем на заводе нет, что ли?), под мышками несли свертки, наверное, с едой. Не очень-то господин Ройд-старший печется о своих рабочих. Столовой на заводе тоже нет? А может не по карману она работягам? И как у них только не пропадает желание оправдывать хозяйское доверие! Впрочем, и мой шеф из прошлой жизни — Павлуша — не далеко ушел от господина Ройда-старшего. И у него люди целый год умывались под умывальником времен царя гороха, в который нужно было ведром заливать воду, а помои выносить на двор под дерево. Немало этой воды утекло, пока я не надоел шефу настолько, что он, наконец, раскошелился на ремонт бытовых помещений. Видно, большинство хозяев — жлобы, пытающиеся сэкономить копейку на своих рабочих.
— Это вы — Гарвер Ройд-младший? — голос за спиной прозвучал так неожиданно, что я, углубленный в свои мысли, невольно вздрогнул.
— Простите, не хотела вас напугать. — На меня смотрела голубыми глазками молодая девушка. — Я — та, которая должна сопровождать вас во время прогулки по заводу. Прошу следовать за мной и по возможности не отставать и не затеряться. Если, конечно, не хотите остаться без конечностей.
— Стоп, стоп, стоп! — признаться, я был несколько удивлен подобным началом разговора, — Может, сначала познакомимся? Меня, например, зовут… зовут Гарвер, или Гарви, кому как нравится. А как зовут вас?
— Вергина Гилэми. Если вам не все равно. Прошу за мной.
Холодновато. Девица явно меня презирает. Такая красавица? Смотрится приятно, но сказать, чтобы очень… Невысокая, стройная, с правильными довольно миловидными чертами лица. Но не более. Одета неброско — строгий серый костюм с длинной юбкой, шляпка, оседлавшая светлые волосы, собранные на затылке в узел, блузочка с кружевным жабо. Шапокляк в молодости. А сколько гонору! Будто это ее завод, а не моего папаши. Ну, погоди, крошка! Зря ты так со мной. Я, конечно, не злопамятный. Но добрым меня не назовешь, да и на склероз пока не жаловался.
— С чего начнем? — спросила девица, — И вообще, что желаете увидеть?
— Начнем с заготовительных цехов, а закончим складом готовой продукции. — Мне показалось, этой репликой я несколько ошарашил своего гида, поэтому решил развивать наступление. — В чем дело, девушка? Удивлены, что я знаю подобные слова? О, не удивляйтесь, я их полгода заучивал на память, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким специалистом, как вы.
Девушка проглотила пилюлю, и, поджав пухленькие губки, повторила:
— Прошу за мной.
За ней — так за ней. Экскурсия началась. Что сказать о заводе? На своем веку я повидал их немало. Так, что ничего нового для себя не открыл. Горы угля по левую сторону, цистерны с жидким топливом по правую, низкие закопченные здания слева, такие же закопченные, но более высокие — справа. Глянешь туда — штабеля металла, глянешь сюда — кучи металлолома. Дымящие трубы литейки и грохот кузнечных цехов. Но, как ни странно, этот пейзаж мне был милее интерьера «Жемчужины» и вида с балкона виллы Ройдов вместе взятых. Я впервые за долгие месяцы попал в «свою тарелку». Даже неприветливая сопровождающая не могла испортить радостного настроения.
— Если есть вопросы — задавайте, не стесняйтесь.
— Какие вопросы? Все и так ясно.
— Даже так? — усмехнулась девушка.
— В общих чертах. Хотя…
Рядом с каждым цехом находилась внушительных габаритов пристройка, из которой доносились лязг железа и шипение пара. Там располагались паровые машины, вращающие длиннющие валы. Эти валы проходили через весь цех и вращали многочисленные механизмы. Рабочие ловко набрасывали ремни своих станков на вал и приступали к работе. Такое я раньше видел только на пропагандистских картинках, ругающих тяжкий труд на капиталистов в дореволюционной России. А вот теперь вижу в живую! С ума сойти! Стоп! Сходить с ума не надо. Еще успею.
— Хотя, о конечностях. Не опасно так набрасывать ремень на вращающийся шкив? Травм много?
— А вас это что, сильно волнует? Да травмы случаются. Но вам-то что! Заплатите небольшую компенсацию — и прощай, неудачник! Извольте за ворота.
Ну и язва эта Верга. Неприязни ко мне не скрывает даже из вежливости. Уж не коммунистка ли? Интересно, есть в этой стране коммунисты?
— Ну, наверное, можно было бы какую-нибудь муфту приладить, чтобы рабочие не попали под вращающийся механизм? Или я несу вздор? Как вы на это смотрите, госпожа профессионал?
— А вы выделите деньги на модернизацию, господин хозяин?
Ох, и стерва! Палец в рот не клади. Удивительно, но, несмотря на свой язык, она вызывает у меня симпатию. Бой-баба, такие мне всегда нравились. А я их на своем веку повидал немало. Ее облик серой мышки уж кого-кого, а меня не обманет. Нарядить ее в короткое платье с глубоким декольте, развязать нелепый узел на голове и распустить по плечам светлые волосы. Ой, лучше выключить воображение. Чертовы гормоны молодого Гарви! Не за тем же я пришел на завод, чтобы смотреть на аппетитную попку под длинной серой юбкой! Не отвлекайся, Влад… Да, не Влад, Гарвер. Теперь, безусловно, Гарвер.
— Конечный пункт нашего маршрута, — сказала Верга, — Этот подъемный кран недавно сделали для фирмы «Риземир и Ко». Скоро его разберут и отправят заказчику. Все? Я свободна? Если нет вопросов… Но вам ведь и так все ясно!
— Не так быстро, госпожа экскурсовод. Несмотря на ваше дружелюбное ко мне отношение, расставаться с вами не хочется. Есть вопросы. Просветите неуча? Прекрасно. Какова грузоподъемность этого монстра — тонн десять-пятнадцать?
Машина была внушительных размеров. Две мощных балки, по которым бегала тележка с подъемным механизмом опирались на четыре таких же мощных «ноги».
— Ха, ха, ха, — захохотала девушка. Правда, смех у нее вышел какой-то невеселый, скорее злобный. Или злорадный — поймала меня на ошибке. — Десять тонн! На глазок определили? Ах, да, вы ведь в университете учились! О вас там до сих пор вспоминают. Кстати, мы с вами соученики. Не помните? Я тоже училась на технологическом факультете, вот только диплом получить в отличие от вас смогла. И даже с отличием. Четыре тонны, милый юноша, максимум — пять.
