Джон Кристофер - Белые горы
Генри шевельнулся подо мной, и я сказал ему:
– Не получается.
– Попробуй еще. Если бы…
Он замолчал, и я услышал то, что его остановило: скрип ключа в замке. Я спрыгнул и стоял, глядя на темный прямоугольник двери. Она медленно и со скрипом открылась. Показался свет. Огонь лампы отражался в маленьких стеклянных кружках. Это был мальчишка, смотревший на нас с лестницы.
Он заговорил, к моему изумлению, по-английски:
– Не шумите. Я вам помогу.
Молча пошли мы за ним по лестнице, старое дерево скрипело под нашими ногами. Мы миновали зал. Он старался осторожно открывать дверь, но петли ужасно визжали. Наконец дверь была открыта. Я прошептал:
– Спасибо. Мы…
Он мотнул головой вперед – приспособление на его носу выглядело еще более смехотворно – и сказал:
– Вы хотите идти к лодке? Я могу вам помочь.
– Не к лодке. На юг.
– На юг? Из города вглубь? Не к морю?
– Да, – подтвердил я, – вглубь.
– Я и тут могу помочь. – Он задул лампу, поставил ее за дверь. – Я покажу вам.
Луна ярко освещала качающиеся верхушки мачт за стеной гавани, но кое-где звезды затянуло тучами, с моря дул ветер. Наш проводник пошел по дороге, о которой говорил капитан Куртис, но вскоре свернул в переулок. Мы поднялись по ступенькам. Переулок извивался и поворачивал. Он был так узок, что в него не проникал лунный свет. Мы едва видели дорогу.
Потом улица пошире, переулок, дорога. Дорога расширилась, дома по ее сторонам поредели, и вот перед нами лежит луг, на котором видны темные фигуры пасущихся коров.
– Эта дорога ведет на юг, – сказал наш странный спутник.
– А у тебя не будет неприятностей? – заметил я. – Могут узнать, что ты нас вывел.
Он пожал плечами:
– Не важно. Зачем вы идете на юг?
Я колебался недолго.
– Мы слышали о месте, где не надевают шапок, где нет треножников.
– Треножники? – Он произнес это слово на своем языке. – Огромные, с тремя ногами – это треножники? Место без них? А это возможно? Все носят шапки, и треножники есть повсюду.
– Но не в горах.
Он кивнул.
– На юге есть горы. Там можно спрятаться. Значит, вы идете туда? Я могу пойти с вами?
Я взглянул на Генри, но мне не нужно было его подтверждение. Он будет нам полезен, он знает страну и язык. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– А тебе можно идти? – спросил я. – Ведь вернуться будет трудно.
– Я готов. – Он протянул руку сначала мне, потом Генри. – Меня зовут… Жанпол.
Высокий и тощий, с этой странной металлически-стеклянной штукой на носу он выглядел нелепо. Генри рассмеялся.
– Больше подходит Бинпол.[1]
Он вопросительно посмотрел на Генри, а потом тоже рассмеялся.
Глава 5
Город древних
Мы шли всю ночь и сделали десять – двенадцать миль. Когда наступил рассвет, мы остановились отдохнуть и поесть. Пока мы ели, Бинпол рассказал, почему нас схватили: местные мальчишки ломали лодки на берегу, и моряки решили, что мы и есть хулиганы. Невезение, хотя обернулось все к лучшему. Он кое-что рассказал нам и о себе. Родители его умерли, когда он был ребенком, а его дядя – владелец таверны. Дядя и тетя присматривали за ним, но особой доброты не проявили. У меня создалось впечатление, что они даже слегка побаивались его. Это не так глупо, как звучит, потому что у Бинпола оказалась одна особенность: он был чрезвычайно умен.
Например, его английская речь: он разыскал старый учебник английского языка и выучил его сам. Или приспособление у него на лице. У него плохое зрение, и он решил, что как подзорная труба позволяет морякам лучше видеть на море, так и стекла перед глазами улучшат его зрение. Ему пришлось долго экспериментировать, пока он не нашел подходящие линзы. Были и другие выдумки, которые он пытался осуществить, хотя и с меньшим успехом. Он заметил, что теплый воздух поднимается, и наполнил свиной пузырь паром от котла. Пузырь поднялся к потолку. Тогда он попытался изготовить то, что он назвал баллоном из промасленной кожи, и укрепить его на платформе с жаровней под отверстием, надеясь, что баллон поднимется к небу, но ничего подобного не произошло.
Другая идея, которая не получилась, – это прикрепить пружины к концам ходуль. Он сломал себе ногу в прошлом году, испытывая это свое изобретение.
Позже он стал все больше и больше беспокоиться из-за предстоящего надевания шапки, правильно заключив, что это положит конец его исследованиям. Я понял, что не только у Джека, меня и Генри появились сомнения насчет надевания шапок. Вероятно, все или почти все мальчишки испытывали их, хотя и не говорили об этом, потому что разговоры на эту тему были запрещены. Бинпол сказал, что мысль о баллоне появилась у него именно из-за этого: он видел, как летит по небу над незнакомыми землями в место, где нет треножников. Он заинтересовался нами, потому что предположил, что мы пришли с севера, а он слышал, что там треножники встречаются реже.
Вскоре после отдыха мы подошли к развилке дорог, и я еще раз обрадовался, что нам повезло встретиться с Бинполом. Я выбрал бы дорогу, идущую на юг, но он повернул на восток.
– Потому что… – Он произнес слово, похожее на шмен-фе. – Я не знаю, как это называется по-вашему.
– А что это? – спросил Генри.
– Очень трудно объяснить. Увидишь.
Шмен-фе начиналось в городке, но мы его обогнули и вышли к небольшому холму к югу от города с развалинами на вершине. Глядя с вершины холма вниз, мы увидели две параллельные прямые линии, блестящие на солнце. Они выходили из городка и исчезали в удалении. Город кончался открытым пространством, где стояло на колесах с полдюжины предметов, похожих на огромные ящики. Все они были связаны друг с другом. Пока мы смотрели, двенадцать лошадей, запряженных попарно, привязали к первому ящику. На передней паре сидел человек, а другой – на второй от ящика паре. По сигналу лошади напряглись, и ящики двинулись сначала медленно, потом все быстрее. Когда они двигались уже очень быстро, восемь передних лошадей высвободились и отошли в сторону. Остальные четыре продолжали тянуть ящики мимо нашего наблюдательного пункта. Ящиков оказалось пять. У двух передних были по бокам отверстия, и мы видели внутри сидящих людей; остальные ящики были закрыты.
Бинпол объяснил, что двенадцать лошадей необходимы, чтобы ящики начинали двигаться по линиям, когда же они в движении, то достаточно четырех. Шмен-фе перевозит на юг людей и грузы – говорят, больше чем на сто миль. Оно облегчит нам продвижение. Я согласился, но спросил, как же мы в него попадем: мимо нас лошади бежали слишком быстро. У него и на это был готов ответ. Хоть земля, по которой бежали лошади, выглядела ровной, на ней были уклоны вверх, вниз. На спусках приходилось тормозить движение, на подъемах лошади тащили изо всех сил и иногда даже переходили на шаг перед вершиной.
