Леонард Карпентер - Полководец (Конан-варвар)
-- В ближайшие дни мы рассмотрим еще несколько сторон идеи благородного лидерства -- как отдаются и выполняются приказы, что такое геральдика, как крепнет могущество государства... Ну, в общем, все то, что необходимо знать каждому немедийцу, чтобы понимать мудрость власти. Теперь тебе тоже необходимо научиться это понимать, ведь тебе предстоит почетная обязанность быть телохранителем самого барона, не так ли?
-- Так,-- кивнул Конан.
-- Надеюсь, ты понимаешь, это не совсем обычная роль. Охрана, слуги...-- все это, конечно всегда присутствует на всех уровнях власти, но твоя работа немного выпадает из привычной схемы,-- Лотиан опять задумался, подбирая слова, чтобы как можно болеет осторожно продолжить эту тему.-- Власть короля представляют местные правители. Конечно, сам он никогда не бывает в таком отдаленном от центра княжестве, как наше, но тем не менее его шпионы кишмя кишат повсюду, поэтому его власть остается абсолютной даже здесь.
-- Как? -- удивленно спросил Конан.-- Бароны и король Ласло не очень-то жалуют друг друга?
Советник опять пробежал глазами по своим записям.
-- Ну, это не простой вопрос,-- неуверенно произнес он.-Мы все заботимся о благе и процветании королевства. Но люди не всегда любят местных правителей, которые лично должны обеспечивать порядок, сбор налогов, воинскую повинность и тому подобные не всегда приятные обязанности. Им намного легче любить лидера, который правит издали, которого они и в глаза-то не видели, но рассказывают друг другу легенды о его доброте и справедливости. Иногда он действительно угождает народу, издавая какой-нибудь указ, незначительным образом ограничивающий впасть местной аристократии. Но бароны, конечно, борются за то, чтобы усилить свою независимость. Поэтому вместо того, чтобы бороться друг с другом за расширение своих владений, они объединяются, стараясь укрепить свое влияние при дворе. Это помогло Немедии за последние годы превратиться в сильное и процветающее государство.
-- А что если бароны решат восстать против короля? -спросил Конан, озабоченный на самом деле лишь тем, как бы поудобнее усесться на непривычно мягком и низкой диване, обложенный со всех сторон морем подушек.-- Или наоборот?
Лотиан решительно помотал головой:
-- Нет, это маловероятно. В, них слишком сильно уважение к благородней крови и королевскому званию. Но тут есть другая опасность. Из-за твердой позиции, занятой бароном Бальдром относительно дисциплины граждан, а также из-за неправильных представлений об интересах короля к местным делам постепенно стало расти повстанческое движение, направленное против правления барона. Ты, наверное, слышал об этом во время твоего недавнего... пребывания под стражей? -- Советник осторожно взглянул на Конана.
Конан пожал плечами.
-- Да, я слышал, что происходят какие-то беспорядки, но толком ничего об этом не знаю. Большинство повстанцев и бунтовщиков содержались внизу, в камерах пыток. Иногда кое кого приводили в нашу камеру -- точнее сказать, приносили,-но они были уже не в состоянии что-либо говорить, тем более произносить подстрекательские речи.
-- Да,-- задумчиво кивнул Лотиан.-- Бунтарский дух на самом деле не очень силен в простонародье, просто среди них всегда бродят какие-нибудь смутьяны, которые сами по себе не представляют реальной угрозы. Но, как говорит советник Своретта,-- каждый мелкий воришка -- это будущий грабитель, каждый драчун -- мятежник, а каждый болтун из таверны -тайный распространитель опасных для власти идей. Барон и так подозрителен, а Своретта еще постоянно нашептывает ему на ухо подобные мысли.
Советник задумался, но тут услышал, как слуга за дверью загремел посудой, и вздрогнув, молча напомнил себе о необходимости соблюдать осторожность. Глаза и уши мастера Своретты были везде. Лотиан взглянул на приоткрытую дверь теперь уже с чувством сожаления. Конан с интересом наблюдал за ним.
-- Как бы то ни было,-- откашлявшись, произнес Лотиан.-Бунтовщики, похоже, верят, что если они свергнут тирана, то в благодарность получат от короля Ласло контроль над Динандаром. Конечно, это пустая болтовня, но она очень опасна, поскольку подрывают веру народа в справедливость правления рода Эйнарсонов
-- А правда, что Эйнарсоны считают свою родословную от какого-то божественного предка? -- спросил Конан.-- Я слышал, как Бальдр что-то говорил об этом.
Лотиан вновь осторожно взглянул на дверь.
-- Да, они считают, что так,-- кивнул он.-- Может быть, здесь есть зерно правды, а может быть, просто красивая легенда, передающаяся в семье от поколения к поколению. Но это не так уж важно. Если бы я был бароном, то не слишком бы рассчитывал на это предание, когда хотел бы укрепить свое правление. Искусная политика куда важнее.
-- И хорошие мечи, так?
-- Нет, не так, дитя мое,-- покачал головой советник.-Меч может быстро превратить человека в прах. Только умная политика может привести к процветанию государства, а не оружие!
Лотиан снова углубился в свои записи. Ему уже не казалось слишком тяжелым учить необразованного дикаря основам государственного управления. Чужеземец, похоже, довольно послушный и не такой уж тупой ученик. Советник откашлялся и продолжил урок.
-- Теперь рассмотрим, как происходят некоторые установленные законом ритуалы...
@***=
Пока советник продолжал монотонно бубнить, Конан, утопая в подушках, думал о Лидии. Перспектива продолжения тайных свиданий с ней отодвинула на второй план его намерение сбежать из дома барона при первой же удобной возможности. В конце концов, почему бы не остаться в доме еще на какое-то время, чтобы восстановить силы, а заодно и разжиться деньгами? Ах, до чего же хороши, однако, эти южные девушки! Предавшись воспоминаниям о прелестях Лидии, Конан погрузился в сладкий сон.
Внезапно что-то острое кольнуло его, и он мгновенно проснулся. Резко вытянув руку вперед, Конан схватил то, что могло представлять для него угрозу еще до того, как его затуманенный взгляд сфокусировался на неизвестном противнике. Наконец, он увидел, что в руке, которую он крепко схватил, так, что она едва не хрустнула, было зажато всего лишь обыкновенное гусиное перо для письма.
Копан поднял глаза и увидел склонившееся над ним испуганное и негодующее лицо Лотиана, своего учителя. Ученик осторожно разжал стальную хватку на тонком старческом запястье и, немного смутившись, откинулся назад.
-- Советник тоже отступил назад, потирая и массируя руку, но тут же вновь вспомнил о своей роли учителя:
-- Ах вот как, спать во время урока! Хорошо же, юный невежа, будь уверен, что завтра я тебя основательно погоняю по тем знаниям, которые ты сегодня получил. Потом заново изучим те вопросы, во время, которых ты сладко спал. А теперь иди!
