Джастин Ричардс - Часовой Человек
– Рад был помочь, – он обеспокоенно заёрзал. – Доктор, я мало кому об этом рассказывал. Вы же...
– Никому ни слова, – заверил его Доктор.
***Их комнаты были рядом, между ними была небольшая гостиная, в которую вели двери из обеих комнат. У каждого была собственная ванная, что, по словам Доктора, было столь же удобно, сколь и необычно. Комнаты напомнили Розе номера в роскошных гостиницах. Она в них, правда, не бывала, но кровать с пологом на четырёх столбиках и потёртая кожаная мебель просто источали запах роскоши и комфорта.
Лишь увидев кровать, она поняла насколько устала. Кроутер показал им комнаты и вручил каждому ключ.
– Одно лишь замечание, сэр и мадам, – сказал он своим сухим голосом.
– Всего одно? – улыбнулся Доктор.
Кроутер его проигнорировал:
– Апартаменты мистера Путера находятся прямо над вами. Прошу вас, насколько это возможно, старайтесь шуметь как можно меньше.
– Я думала, что мистер Путер в отъезде, – сказала Роза.
– Конечно. Но он часто предупреждает о своём возвращении в последний момент, либо вообще не предупреждает. Вскоре у нас должно быть собрание попечителей.
– Никаких вечеринок, Роза, – предупредил Доктор. – Ни кутежей, ни танцулек, никакого ухода в отрыв.
– И, разумеется, не нарушайте его уединение.
– Конечно, – сказала Роза.
От этого человека ей было немного не по себе, и она хотела, чтобы он уже быстрее оставил их.
***– Думала, он никогда не уйдёт, – прошептала она, как только Кроутер вышел из комнаты Доктора.
– Никогда – это очень долго, – сказал Доктор.
От стука в дверь они оба вздрогнули.
– Кажется, он тебя услышал, – сказала Роза.
Доктор удивлённо приподнял брови, не веря в это. Он пересёк комнату и открыл дверь. Там стоял Реппл. Доктор жестом предложил ему зайти. Не успел Доктор закрыть дверь, как в комнату проскочила ещё и чёрная кошка. Она разлеглась на полу возле двери и смотрела на людей. Доктор пожал плечами и оставил дверь открытой.
– Вам уже лучше? – спросил он.
– Мне нужно было поговорить с вами, – сказал Реппл.
Он оглянулся, словно проверяя, нет ли кроме них ещё кого-нибудь.
– Даже сейчас он может подслушивать. Где-то, не знаю как. Я притворился уставшим, чтобы оторваться от него хоть на несколько минут.
– От майора Аске?
Реппл кивнул.
– Сожалею, – сказал он, переводя взгляд с Доктора на Розу, – но я не был с вами полностью честен.
– Есть кое-что... – пробормотала Роза.
– Вы хотите сказать, – весело сказал Доктор, – что на самом деле вы не правитель Дастарии?
Выражение лица Реппла изменилось. Он собрался что-то сказать, но снаружи донёсся какой-то звук. Лёгкий стук – словно где-то вдалеке, на другом этаже, ветер захлопнул окно или дверь. Или шаг крадущегося человека.
– Я ввёл вас в заблуждение в некоторых деталях, – тихо сказал Реппл, оглядываясь через плечо. – Я не являюсь электором Дастарии, планирующим своё возвращение на трон.
Доктор посмотрел на Розу с выражением «что я тебе говорил».
– Что? – переспросила она.
Реппл, похоже, этого не заметил:
– Я не могу начать планировать своё возвращение, славное или хоть какое-нибудь. Видите ли, правда в том, что я узник во всём, кроме имени.
– Постойте, – сказала Роза. – Так вы там правитель или нет?
– Правитель. Но, как вам известно, я был свержен в результате незаконного переворота. Повстанцы захватили власть не легитимно, без какого-либо предупреждения. И когда-нибудь я восстановлюсь в своём титуле. Но сначала мне нужно сбежать.
– Сбежать?
– От него. От Аске – моего тюремщика.
– А, – сказал Доктор так, словно теперь всё стало ясно, но беззвучно прошептал Розе «Что?!»
Реппл отвернулся.
– Он всё время следит за мной. Лишь иногда, как сейчас, мне удаётся сбежать ненадолго. Но я должен вернуться, пока он ничего не заподозрил. Я не могу ничего планировать, ни с кем разговаривать, так, чтобы он об этом не узнал. И если я хоть немного оступлюсь, если ему хотя бы покажется, что я нарушил условия своего изгнания... – от этой мысли он покачал головой. – Он просто фанатик.
– Да, – медленно сказал Доктор, – не сомневаюсь.
– Но что он сможет сделать? – спросила Роза.
– Вы заметили, как он стоит? – Реппл продемонстрировал, изображая характерную для Аске позу – одна рука в кармане пиджака. – Нож или небольшой пистолет у него всегда под рукой. Я не могу рисковать. Не из-за себя, поймите. Я не боюсь смерти, – он перевёл взгляд с Розы на Доктора. – Я боюсь за свой народ. Они остались в стране, над которой несмотря ни на что по-прежнему развевается наш флаг.
– Я вас понимаю, – сказал Доктор, ложа руку Репплу на плечо. – А как выглядит флаг Дастарии?
Он что, пытается поймать его на лжи, – подумала Роза. Если да, то, похоже, не вышло – Реппл ответил без заминки:
– Это белый треугольник на фоне ночного неба. И наступит день, когда, несмотря на Аске и тех, кому он служит, я вернусь во главе армии, марширующей под этим флагом. За свободу. За Дастарию.
Он отступил от Доктора, оглядел его, а затем заключил в свои объятия. Роза быстро отошла подальше. Но её Реппл обнять не пытался. Вместо этого он щёлкнул каблуками и поклонился ей.
– В вас обоих есть что-то благородное, – сказал он. – Я знаю, что могу положиться на вас.
Затем, быстро поклонившись, он развернулся и вышел из комнаты. Не вставая, кошка лениво повернула голову и проследила за ним. Затем она повернулась к Розе и та вскрикнула, заметив шею кошки: белый треугольник на чёрном фоне.
– Доктор, смотри. Пятно на кошке.
– Да. Может, просто совпадение.
– Или же, – сказала Роза, озвучивая их общую мысль, – именно отсюда он взял идею о флаге. Если он всё выдумал.
– Проблема в том, – сказал Доктор, – что именно отсюда он мог взять идею, даже если он не выдумывает. Подсознательный образ.
– Так он врёт? И если да, то знает ли он об этом?
– А если не знает, то почему врёт Аске? – Доктор постучал указательным пальцем по зубам. – Всё страньше и страньше. Знаешь, что нужно сделать?
Роза кивнула:
– Хорошо поспать и плотно позавтракать.
– В точку. Увидимся утром, – он кивнул в сторону хвостатой гостьи, по-прежнему растянувшейся на ковре. – А зная, до чего довело любопытство...
Роза улыбнулась:
– Да, лучше выставь её.
4
Из окна Доктора открывался вид на морозное лондонское утро. Если бы он высунулся, вдыхая морозный воздух, то увидел бы Вестминстерский дворец. Ему не было бы видно сосульки, свисающие с циферблата Биг Бена, как в народе прозвали часовую башню здания Парламента. Но он мог их представить: продолговатые куски застывшего стекла, искрящиеся в утреннем свете, и первые капли талой воды, капающей с их концов.
