Сборник - Фантастика 1969-1970
– Мне их всегда не хватает, - призналась я.
К. усмехнулся.
– Мне тоже. И много вам сейчас не хватает?
– Миллиона три. У меня есть разные идеи, которые требуют…
– Ясно. Вам надо идти в мой институт главным психологом. Включим ваши идеи в план.
Следовало мягко славировать, но я прямо сказала, что физика меня не очень привлекает, поскольку существует другая, более важная область. Конечно, К. сразу вцепился: что это за область и почему она была более важная?…
Никак не научусь дипломатической амортизации, а ведь это так просто! Пришлось объяснять.
Я впервые говорила о своей Главной Идее. Получилось не слишком убедительно, я сама это чувствовала.
– Утопия, - объявил К., не дослушав. - Чистая утопия этот ваш Человек-Который-Умеет-Все. Прогресс немыслим без разделения труда, без специализации. Во всяком случае, в ближайшие двести-триста лет.
– Начинать надо сегодня. Иначе и через двести-триста лет сохранится узкая специализация. Со всеми последствиями.
Тут я сообразила, что должна хотя бы поблагодарить К. за предложение. Это тоже вышло не очень гладко.
К. поглядывал на меня, хитро прищурив глаза.
– Никак не мог понять, почему с вами трудно разговаривать, - сказал он.- Теперь понял. У моих мальчишек… как бы это сформулировать… коммуникабельные лица. Когда я читаю лекцию или мы что-то обсуждаем, физиономии отражают каждое движение мысли. Обратная связь: я вижу, что и как они думают. А вы все время улыбаетесь. Это очень мило, но я не знаю, когда вы говорите серьезно, а когда шутите. Да что там - нет даже уверенности, что вы меня слушаете.
Я стала доказывать, что слушаю самым внимательным образом, но К. махнул рукой.
– Ладно, вернемся к Горчакову, вам надо подготовиться к разговору. Задайте вопросы. Я хорошо знаю Сергея Александровича, у вас будет первоначальная информация.
“Прекрасно звучит,- - подумала я, - в современном стиле: будет информация. Только зачем она мне? У меня нет ни одного вопроса о Горчакове”.
– Скажите, пожалуйста, - спросила я, - у вас никогда не появлялось желание… ну… бросить физику ко всем чертям, а?
– У меня? - грозно произнес К.
Я мило улыбнулась.
– Ничего похожего, - отчеканил К. - Были трудные моменты, были сомнения, но все это в непосредственной связи с конкретными причинами. О чем тут говорить! Сомнения - необходимый элемент творческой работы.
– Я имею в виду не сомнения. Меня интересует: появлялось ли у вас желание бросить науку?
– Ко всем чертям?
– Вот именно.
– Нет. Не было у меня такого желания.
– Ну, а просто мысль о возможности выбрать другой жизненный путь?
– Послушайте, Кира Владимировна, почему вы расспрашиваете меня?
– Потому что вы тоже физик.
– Женская логика! Можно подумать, что физики только и мечтают., как бы стать моряками…
– Попробуйте все-таки вспомнить.
Теперь он разозлился по-настоящему. Он разгневался - это более точное слово. Похоже, у него появилось желание погнать меня. Нельзя было упускать инициативу, я твердо сказала:
– Пожалуйста, мысленно переберите год за годом. Вдруг что-то припомнится.
Он фыркнул, натурально фыркнул, но ничего не ответил и принялся ходить по комнате. Я отошла к окну, чтобы не мешать.
Значит, женская логика. Любопытно, а какая у меня должна быть логика?!
В стекло упирались гибкие ветви ивы, и на ветвях, прямо перед моим лицом, раскачивался воробей. Крылышки у него вздрагивали, он был готов в любой момент сорваться и улететь, но он не улетал, а храбро разглядывал меня маленьким черным глазом.
Я слышала размеренные шаги.
К. ходил из угла в угол и вспоминал. Он настоящий ученый и, уж если взялся что-то делать, будет делать добросовестно. Сейчас он перебирает годы, их много, ох как много! Ровные спокойные шаги, и в такт им раскачивается на ветке храбрый воробей.
Здравствуй, воробей, давай познакомимся. Меня зовут Кира.
Представляешь, как было бы здорово: главный психолог Института физических проблем К. В. Сафрай.
Звучит! И побоку всякие там утопии…
Я рассматриваю свое отражение в зеркале. Решено: золотисто-бежевый костюм. У меня есть янтарь, он отлично подойдет к такому костюму. Можно взять яшму вместо янтаря, так сразу не скажешь, надо посмотреть. Хорошо бы попасть в ателье сегодня, оно работает до семи. Разберут мою ткань, и останусь я с носом. Но уже четверть пятого, придется ехать к Горчакову, разговаривать, как тут успеешь… Гениально было бы не ехать. Вот Леверрьё открыл планету Уран путем расчетов. Без всяких поездок и разговоров.
Правда, у Леверрьё были исходные данные, а у меня ничего нет.
Почти ничего. Кое-какие мысли и нформация, которая вмещается в одну фразу: талантливый физик вдруг бросил науку. Загадка…
Собственно, в чем она, эта загадка?
Талантливый физик.
Тут нет сомнений. Даже весьма талантливый. Бросил науку.
Что ж, бывает и такое. Почему я должна считать это загадкой?
Да, есть еще одно слово: вдруг.
Внезапно, без всяких видимых причин. Вдруг. Вот это и в самом деле странно.
Чтобы выбить из колеи прирожденного физика, нужно нечто весьма основательное. Нечто такое, что не возникает за один день или за месяц. Я Вправе предположить: икс-причина (прекрасно, уже есть термин!) появилась давно.
Годами шел незаметный процесс накопления… чего?., какого-то взрывчатого осадка, что ли. Как с ураном: масса должна превысить критическую величину, чтобы началась цепная реакция.
Физматшкола, университет, дипломная работа (теперь я припоминаю: за нее дали кандидатскую степень, об этом был очерк в “Комсомолке”), через три года Горчаков стал доктором. Стремительный взлет, ничего не скажешь.
Примерно так получается у Саши Гейма, моего бывшего одноклассника. Победы на олимпиадах, статьи в математических журналах… В восьмом классе Саша придумал для нас, математически темных, потрясающую шпаргалку.
С такой шпаргалкой можно было отвечать даже по программе десятого класса. Саша провел настоящую исследовательскую работу, чтобы вывести сверхкомпактные формулы. Он стремился найти Единое Уравнение Всей Школьной Математики. Конечно, никто из нас не понимал, что написано в шпаргалке. Завуч послала ее в Новосибирск, и Сашу пригласили в физматшколу.
Горчакова я не знаю, но зато прекрасно знаю Сашу Гейма и могу искать икс-причину, размышляя о Саше. В психологических уравнениях я заменяю неизвестную величину известной и… кто сказал, что психология не точная наука?!
Существуют звезды с таким сильным полем тяготения, что свет их не может уйти в космос.
Лучи изгибаются, невидимый барьер отбрасывает свет назад, он мечется в замкнутом пространстве, а барьер надвигается, и стиснутое, спрессованное излучение приобретает огромную плотность.
