Джон Джейкс - Тайны далекой звезды
Роб на мгновение задумался.
– Как будет прекрасно! Но я не хочу никому рассказывать куда я собираюсь отправиться.
– Никому из своих друзей?
– Думаю, так будет лучше.
«Это избавит меня от унижения и злорадства, если ничего не получится на Далекой звезде», – подумал Роб про себя.
– Как скажешь.
– Доброй ночи, Эксфо.
Роб быстро пошел к лифту. Воспитатель задержался на месте еще на какое-то мгновение. Лучами из своих глаз он проводил тихо шагавшего Роба, а затем, слегка зашуршав своими внутренними механизмами, что было очень похоже на вздох человека, отправился в противоположном направлении.
Рельсовый автомобиль, выскочив из туннеля, мчался с такой скоростью, что все его огни сливались в непрерывные фиолетовые полосы. Время приближалось к рассвету. Роб выбрал именно этот час для отъезда, потому что те немногие ученики, которые тоже уезжали из интерната на четыре недели, очевидно, будут ждать утренних машин.
Он не ошибся. Кроме него и Эксфо, на платформе никого не было. Дверь вагона плавно заскользила вверх на серебряных осях. Роб подхватил свою кожаную дорожную сумку. Ему было холодно, и чувствовал он себя одиноким. В сумке лежали несколько предметов из одежды, проездные билеты, фотография отца и дневник. Роб не заглядывал в дневник много месяцев и решил это сделать по дороге.
Вообще-то содержимого его сумки было явно маловато для путешествия через полгалактики.
Фиолетовые огни сменились на красные. Роб прыгнул на подножку вагона.
– Счастливо оставаться, Эксфо.
Робот привел свои лицевые пластины в положение, похожее на улыбку.
– Благополучного путешествия, Роб. Возвращайся через четыре недели.
– Через четыре недели, – повторил Роб, когда двери машины уже опустились и герметически закрылись.
Четыре недели. Робу казалось, что этого времени слишком мало. Но было одно обстоятельство, которое его очень радовало. Он успешно сдал выпускные экзамены.
Рельсомашина набрала скорость. Очень быстро Эксфо уменьшился до такого размера, что превратился в пятнышко блестящего металла, у которого были крошечные глаза-огоньки. Роб устроился в пневматическом кресле. Он был единственным пассажиром в вагоне.
Машина мчалась по открытому участку двойного туннеля. В горах выше туннеля пролегли автодороги для личного транспорта. Роб увидел там, наверху, большой служебный тяжеловоз, двигавшийся в направлении к интернату. Передние фары грузовика ярко светились в утренних сумерках.
Вскоре тяжеловоз скрылся из виду. Рельсовый автомобиль перешел с автодороги на одноколейный железнодорожный путь и двигался с еще большей скоростью к холодной горе из белого мела. Деллкарт-4 выглядела замерзшей и неприветливой в тусклом сиянии своих трех маленьких лун.Четыренедели. Казалось, эти слова выстукивает машина. Всеголишьчетыренедели,четыренедели. Вагон стремительно влетел в двойной горный туннель.Очень скоро Роб увидел впереди много огней. Это был свет города. Там он сядет в межпланетную ракету до Марголинга, планеты, где его возьмет на борт ССК. Железнодорожный вагон мчался, как молния, к огням впереди, приближая Роба к встрече с Далекой звездой и одновременно возвращая его в печальное прошлое.
5. ЭТОТ СТРАННЫЙ МИСТЕР ЛУММУС
ССК «Гоулденхоулд-2» выполнял свой последний рейс и шел по расписанию. Неделя на борту гигантского грузового корабля тянулась ужасно медленно. С нетерпением ожидая прибытия на планету, Роб лежал на канатной койке в маленькой каюте, лучше которой грузовое судно предложить не могло.
На корабле находилась небольшая группа пассажиров, занимавших такие же помещения. Роб ел вместе с ними в спартанском кафе-автомате. Большинство из них были бизнесменами. Трое следовали до Далекой звезды. Остальные летели на «Гоулденхоулд-2» к его конечному пункту назначения – на Блейктауэр, которая считалась главной планетой в оконечности чечевицеобразной туманности.
Канатная кровать слегка покачивалась из стороны в сторону. Над ней был единственный в каюте иллюминатор, но и тот не использовался по назначению. Пассажир мог что-то видеть из него только в моменты перед взлетом и посадкой. В следующую секунду после старта смотровые окна космического корабля автоматически задраивались, как раз в то время, когда компьютеры и капитан заканчивали коррекцию перехода в гиперкосмос.
В течение всего длинного, бесшумного, проходившего в реальном времени полета через тот другой космос в иллюминаторах проносились таинственные, яркие всполохи всех цветов радуги. Ни одно живое существо не имело возможности взглянуть на другой космос, через который пролагал себе путь ССК. Да и был ли это космос в привычном понимании? Скорее всего, то другое было скоплением каких-то пространственно-временных потоков, которое непостижимым образом сосуществовало с реальным миром. В то недоступное для понимания можно было вторгаться физически, его можно было нанести на карту с помощью специальных волн, но нельзя было увидеть человеческими глазами.
Для обозначения того, что совершал сверхсветовой корабль при преодолении расстояния между реальными, зримыми мирами через гиперпространство, земляне стали употреблять глагол путешествовать. К сожалению, это слово подходит только к обычным космическим кораблям, управляемым с помощью обычных ядерных двигателей и летающим со скоростью, близкой к скорости света, между расположенными по соседству, привычными планетами.
А когда ССК входит в гиперкосмос, он фактически распадается на бесчисленное множество микрочастиц – как будто камень, разбитый вдребезги для того, чтобы все его кусочки могли пройти через ячейки сети.
Но сетка гиперкосмоса – не обычная сетка. Она находится в постоянном движении, многомерна и, очевидно, бесконечна. И когда распавшийся на молекулы камень – то есть корабль – проходит участок гиперкосмической непрерывной сети в течение длительного времени, его частицы не рассеиваются, как могли бы рассеяться кусочки камня в обыденной среде. Мощные силы гиперпространства удерживают в целостном, рабочем состоянии и корабль, и его пассажиров во время всей поездки. Затем, при выходе из сетки, куда корабль добирается со сверхсветовой скоростью, он собирается в единое целое и снова становится полностью сообразующимся с общеизвестными законами исследованного космоса.
Изучая астроматематику, Роб познакомился с основными принципами этого способа путешествования – слово, которого никак нельзя было избежать – и тогда, чтобы понять учебный материал о ССК, он придумал для себя сравнение с камнем.
