Алексей Евтушенко - Солдаты Вечности
– Нет! – яростно замотал головой Женька. – И тысячу раз – нет. Кто мы такие, чтобы судить? Ты еще естественный отбор сюда приплети. С него уж точно взятки гладки.
– А почему бы и не приплести? – пожал плечами Никита. – Естественный отбор – вещь серьезная, спорить с ним трудно…
– Вот мы и пришли, – прервал их Оскар, останавливаясь перед широкими выкрашенными вертикальными синими полосами воротами, чуть углубленными в стене. – Транспортный сектор. Оружейный обозначается алыми полосами. Для начала я действительно рекомендовал бы освоить костюмы-антигравы. Во-первых, они самые простые в управлении.
– А во-вторых? – спросила Маша.
– А во-вторых, летать – это очень приятно, – улыбнулся Оскар, положил руку на квадратный выступ сбоку, и створки ворот бесшумно заскользили в разные стороны.
Глава 5
Отом, где провести эту и, возможно, последующие ночи в Москве и вообще оборудовать временную базу, мы подумали заранее. В Приказе никому не было известно, что Мартин Станкевич, помимо стандартной «двушки» в окраинном панельном доме, является еще и обладателем небольшой, но очень уютной однокомнатной квартирки в Лефортове, на левом берегу Яузы. То есть я был стопроцентно уверен в том, что никто у нас в Приказе об этом не знает. Даже шефу Михалычу и Владу я раньше о ней не говорил, а об остальных и речи нет. Правда, о ней знали моя бывшая жена и дочь, но к Приказу обе не имели не малейшего отношения и вообще не подозревали, что таковой существует.
Чем хорошо дома – меньше напряжения. Не надо ежеминутно контролировать свои действия и слова и в глубине души бояться, что окружающие по одному только внешнему виду заподозрят в тебе нежелательного и опасного чужака. А уж если ты имеешь возможность точно выбрать место и время перехода из одного мира-реальности в другой, то беспокоиться и вовсе не о чем.
Мы и не беспокоились. Почти. За полчаса до полуночи в Лефортовском парке начала сентября хватает темных аллей, где без проблем могут материализоваться двое симпатичных, молодых и хорошо одетых Стражников Внезеркалья.
– Смотри-ка, – сказал я, убедившись, что мы одни и нас окружает лишь теплая московская ночь. – Повезло.
– Повезло, что не испугали до икоты какую-нибудь парочку? – беря меня под руку, спросила Марта.
– Парочка – ладно. Лефортовский парк – место историческое. Одной легендой больше, одной меньше… Да и не верят нынешние москвичи ни в старые, ни в новые легенды. Впрочем, нет, вру. Последнее время снова верят. Спасибо «желтым» газетам и телепрограммам. Повезло, что погода хорошая. Запросто могли в дождь и холод попасть. В сентябре для Москвы это обычное дело, сама знаешь.
– Знаю, – сказала Марта. – Но вообще-то смешно.
– Что именно?
– Да все. Вот мы с тобой. Только что совершили фантастическое путешествие из одной реальности в другую, а говорим о погоде. Что может быть банальнее разговора о погоде?
– Не знаю. Наверное, только разговор о женщинах.
– И о мужчинах тогда уж.
– О женщинах банальнее.
– Почему?
– Вас больше.
– Смеешься, – догадалась Марта и пихнула меня локтем.
– Ага, – сказал я. – Стараюсь. Да и с какой стати я должен чувствовать серьезность момента? Вот ты говоришь – фантастическое путешествие из одной реальности в другую. Мало мы с тобой по альтернативным реальностям шлялись, чтобы по сю пору ощущать их фантастичность? Пора бы привыкнуть.
– Все-таки ты, Мартин, бываешь иногда нудным до оскомины, – заявила Марта. – Даже когда шутишь. Расслабься, начальник. Все путем. Скажи лучше, далеко до твоей конспиративной квартиры?
– Нет, – буркнул я. – Недалеко.
– Обиделся, – констатировала Марта. – Брось. Все от волнения на самом деле. Это ты у нас невозмутимый ветеран, а у меня так всегда после перехода – дрожь в коленках и словесное недержание. Ну-ка, иди сюда.
Она обняла меня за шею и притянула к себе.
Какие все-таки сладкие губы у этой женщины… Да уж, хорошо, что до квартиры совсем отсюда недалеко. Только не забыть купить еды и что-нибудь выпить, чтобы вечер совсем удался, а то в холодильнике, насколько я помню, шаром покати…
Профессиональная засада не выдает себя ничем. Ни скрипом, ни шорохом, ни стуком. Не говоря уже о свете или запахе. Ее нельзя услышать, увидеть, учуять. Ее можно только почувствовать. Да и то лишь в том случае, если ты заранее, что называется, «заточен» на это дело и обладаешь изначально хорошей интуицией.
Ну, интуиция у меня вроде достаточно хорошая, но в том, что мне удалось бы учуять засаду в своей квартире, я не уверен. Скорее всего, с учетом того, что мысли мои были заняты идущей рядом со мной красивой женщиной, с которой я намеревался в течение ближайшего часа-полутора улечься в постель, – нет, не учуял бы.
Спасло нас то, что принято называть случайностью.
Я специально формулирую таким образом, так как уверен до глубины души и разума, что случайностей не бывает. За редчайшим исключением. Да и то, ежели как следует разобраться, всякому редчайшему исключению свое объяснение найдется. А если не найдется, значит, это говорит лишь о том, что мы плохо его искали.
Вот и теперь. Не имей я редкую в Москве привычку здороваться с соседями, невзирая на их, скажем так, общественное положение…
– Здорово, сосед! – окликнул меня негромко хрипловатый пропитой голос со скамейки в глубине двора.
Я остановился и оглянулся. То, что обращались именно ко мне, сомнений не вызывало – мы с Мартой были одни на тротуаре перед моим подъездом в этот поздний час. Первоначальное удивление, что меня в нынешнем, изрядно помолодевшем, облике так быстро узнали, сменилось пониманием: так и должно быть. Потому как на тротуаре довольно темно, лица моего не видно, а походка и голос с возрастом меняются очень мало. Если речь не идет о детях и стариках. Или каких-нибудь совсем уж кардинальных переменах в жизни, когда возникает уже иная личность вместо прежней. Я же с Мартой перебросился парой слов, войдя во двор. Вот и был опознан. По совокупности признаков, так сказать.
– Привет. Миша, ты, что ли? – припомнил я имя дворового горького пьяницы из моего подъезда, живущего двумя этажами выше. Совсем уж пропащим алкоголиком он пока не был, но абсолютно трезвым я его, кажется, не видел никогда. Пару раз он одалживал у меня малую сумму денег на выпивку. Деньги, естественно, не возвращал. Но особо часто и не попрошайничал, так что я не имел к нему серьезных претензий.
– Он самый. Иди-ка сюда, дело есть, – сосед выдержал паузу и все так же негромко добавил: – Очень важное.
«Кто это?» – одними глазами спросила Марта.
«Все в порядке, – я легонько погладил ее пальцы, лежащие на сгибе моего локтя. – Не опасно».
